— Я думал, мы прояснили этот момент…

— Да нихера подобного! — яростно выкрикнула Нина, вскочив на ноги. — Какое ещё «прояснили», ты совсем головой тронулся?! Ты самый настоящий преступник, у тебя нет морального права выбирать!

— Так, да? — я посмотрел на неё исподлобья. — Поскольку я преступник, то кто в этой иерархии ты?

— Жертва, втянутая тобой в эту безумную авантюру! Боже! Ну почему ты выбрал меня в качестве объекта для утех?!

У Нины началась самая настоящая истерика: потекли слёзы, её движения стали дёрганые, девушка принялась ходить туда-сюда от нервов.

— Отдел с алкоголем у кассы, — подсказал я.

Нина молча ушла за выпивкой, нашла бутылку с знакомым названием, откупорила, сделала солидный глоток, потом закашлялась от неожиданности, едва не разбив посуду.

— Тебе похлопать? — предложил я, глядя, как она задыхается.

— Отвали! — натужно ответила девушка.

Говорить пока бессмысленно, а потому я наблюдал, как Нина неумело напивается вдрабадан без закуски и хоть какой-то меры. Опять же, не мне её осуждать. Сам бухал как лось до недавнего времени. В таких обстоятельствах не только запьёшь, а на что покрепче подсядешь.

Одно только не понятно — о чём сейчас думает Нина? Я не силён в женской психологии, но, тем ни менее, смею предположить, что она придумывает для меня нечто нехорошее. Мне кажется, лучше не вмешиваться в её мыслительный процесс, могу сделать только хуже.

Наглотавшись огненный воды вдоволь, Нина подуспокоилась и раскраснелась. Он поставила бутылку на кассу и вернулась ко мне, однако садиться не стала.

— Тебе полегчало? — осторожно спросил я.

— Наверное, — мотнула головой Нина.

— Убивать меня не собираешься?

— Что?! — испуганно воскликнула девушка. — Как ты подумать про меня мог?!

— Ты бы видела себя со стороны… — я указал на неё рукой с ног до головы.

— Отстань… — Нина отвернулась.

— Так что делать будем?

— С кем? — встрепенулась девушка.

— Ни с кем, а в принципе. Если тебе интересно моё мнение, я против умерщвления обладателей цветных вен. К тому же, я не собираюсь вторгаться в личное пространство к остальным и уговаривать потрогать Спарка, а без меня твой план неосуществим.

— Да знаю я! — устало ответила Нина. — Мне тоже не нравится идея с убийством, успокойся.

— В таком случае, опробуем мою идею…

— Нет! — решительно сказала девушка.

— Это ещё почему? У нас не осталось вариантов, если ты не заметила.

— Один есть, — Нина повернулась ко мне, а я лишь удивлённо приподнял бровь. — Ты оживишь для меня несколько людей.

— Это ещё зачем? — озадачился я, почёсывая подбородок.

— Нет, ты дослушай! Мне надо, чтобы ты вернул к жизни доктора, полицейского, и, хотя бы, пару рабочих.

Уловить нить её подвыпившей логики я так и не смог, если честно. В голове витали закономерные вопросы «нахуя?».

— Мы создадим небольшую общину для выживания, а тебя осудим за все преступления и посадим в тюрьму!

Я не выдержал и разразился смехом прямо Нине в лицо — святая наивность! Она что, реально думает, будто мы тут застряли, скажем, на необитаемом острове и будем тут вместе выживать, играя в нормальное общество? Абсурд!

— Почему ты смеёшься?! Сам говорил, что важные решения лучше принимать с кем-то, а не одному! Или тебя напугала новость о заточении? Неужели ты думал, что расплата не настигнет?

— Как бы помягче тебе сказать, чтобы не обидеть… — утирая слёзы смеха ответил я. — Твоя идея с оживлением дополнительных людей изначально обречена на провал. Почему? Объясняю: каждый новый человек — это минус ресурсы, которые не восполняются, если ты забыла.

— Мы будем выращивать еду сами! Я потому и просила рабочих!

— Ну вот вообще тебя не смутил тот факт, что растения не вянут без воды, а еда не гниёт? — я снова усмехнулся, чем разозлил Нину.

— Так ты и не пробовал ничего сажать!

— А без этого не понятно, какой будет результат? И потом — ты собралась меня закрыть под замок, да? Ты подумала, где вы будете пополнять припасы? Банально, воду и чистые вещи, потому что стирать в остановленном времени, мягко говоря, невозможно.

— Будешь служить на благо обществу — добывать всё для нас! — продолжала гнуть свою линию напившаяся официантка.

— Э, нет! Так не пойдёт, дорогая моя! Это ты хочешь и рыбку съесть и на хуй сесть за счёт меня. Я не собираюсь сидеть взаперти в ожидании Спарка, пока вы страдаете откровенной хёрней.

— У тебя нет выбора! — вспылила Нина, махнув перед моим лицом рукой.

— Ну, почему же… — я схватил её за запястье и встал на ноги. — Один вариант у меня всегда есть, но он тебе точно не понравится.

Говорить подобные двусмысленные слова в моём положении, наверное, не стоило. Скорее всего, на мне сказывалась накопившаяся усталость от произошедшего за последние дни. С момента побега из посёлка я толком не отдыхал, да ещё и обзавёлся новыми травмами. Прибавим к этому истеричный бред, который несла Нина — получаем то, во что в итоге вылилось.

Официантка расценила мои действия как враждебные, а потому первым делом резко вырвалась из моего захвата, кинулась туда, куда логичнее всего — к брошенному оружию. Уж не знаю, на что она там рассчитывала, вот только было ошибкой не смотреть под ноги, кидаясь прочь от меня вслепую.

Нина потеряла равновесие, свалилась на пол, едва не разбив голову. Без задней мысли, я хотел помочь ей встать, но девушка вскрикнула, схватила банку консервов с нижней полки — швырнула в меня. Сама воспользовалась моим замешательством, поползла на выход прямо по осколкам, раздирая ноги в кровь.

Я даже не успел ей сказать, что имел ввиду то, что хотел оставить этих двоих в покое, а сам отправлюсь в посёлок, чтобы попытаться осуществить свою задумку. В этой ситуации мои слова она бы не восприняла адекватно, не стоило и пытаться.

Тем ни менее, мне сейчас совершенно точно не нужна под боком истеричка с ружьём — тоже кинулся к выходу, но решил обойти полки слева, а не справа, как это сделала Нина. Я-то обут в берцы, стоял на ногах, потому и оказался перед ружьём первым, пока официантка туго соображала на четвереньках.

У меня и мысли не было хвататься за ружьё и уж тем более направлять его на Нину. Вот только она думала иначе. Всё случилось довольно быстро: подбежал к оружию возле входа в магазин, наклонился, чтобы поднять его и закинуть на крышу от греха подальше, но не успел я обернуться, как мне в поясницу головой влетела Нина. Она сшибла меня с ног, как дикий кабан, хоть и весила, от силы, килограмм сорок.

Отправила меня падать плашмя на асфальт. Из-за подбитого глаза я ещё толком не видел, куда лучше приземлиться, больно упал, стукнулся подбородком. Во рту почувствовал металлический привкус, к счастью, язык пока на месте и не откушен. Зато пьяная бестия времени зря не теряла: рывком вырвала ружьё из-под моих ног, неумело вскинула оружие на меня:

— Лежать! Я… я выстрелю! — угрожала мне Нина, хоть сама боялась больше меня.

А мне уже адреналин в голову ударил вперемешку с обидой: инстинктивно выполнил приём «ножницы» ногами — сбил Нину на землю. Та упала на твёрдый асфальт боком, ружьё из рук не выпускала, а потому нажала спусковой крючок в самый неподходящий момент…

— Чтоб тебя, сука драная! — я поворачивал голову во время подъёма на ноги, здоровый глаз как раз оказался на линии огня.

Мою глазницу жгло от боли, я практически полностью ослеп! Опухший глаз еле видел мир мутными обрывками полотна. Это ж надо так умудриться и попасть в глаз! Специально не сделаешь, если захочешь!

— Ты ослепила меня! — взвыл я от боли, хватаясь за левую глазницу, из которой вытекали остатки глаза.

— Я не хотела… — дрожащим голосом пропищала Нина, глядя на кровь, хлынувшую из моей глазницы. — Костя! Я правда не хотела!

Девчонка так испугалась моих ран, что бросила ружьё и убежала прочь. Грёбаная сучка! Бросила меня незрячего одного на произвол судьбы! Сейчас уже не важно, что я не желал ей зла — всё изменилось с потерей глаза! Если не дура, она заявится сюда через, примерно, пятнадцать минут с патлатым, но вместо помощи меня, вероятнее всего, добьют! Чтобы не отомстил за потерянный глаз. Всё же, потеря зрения не одно и тоже, что сломанный палец. Какой бы не была боль — она проходит со временем, а возможность видеть нет!