Минуты три ничего не происходило, только Ануэн усердно сопела и сверлила взглядом амулет связи, который крепко держала обеими руками. В какой-то момент воздух над амулетом пошёл разноцветными волнами. Ануэн тут же положила его на журнальный столик, стоявший рядом. А световые пятна над медальоном закружились, смешались, и постепенно трансформировались в объёмное полупрозрачное изображение женской головы, увенчанной пышной высокой причёской. Женское лицо, возникшее над амулетом, чем-то походило на лицо Ануэн, но черты его были несколько острее и строже, да и взгляд был не таким мягким.

— Тетя, как я рада тебя видеть, — взвизгнула Ануэн, как только изображение окончательно стабилизировалось.

— И я очень рада видеть тебя, дитя моё, — раздался негромкий грудной голос, — мы очень переживали за тебя. Куда ты делась-то после взрыва, который устроили орденцы? Мы успели осмотреть лагерь, но тебя не нашли, а так или иначе, надо было быстро уходить. Мы уж не знали, что и думать. Знакомые, которые оставались в Королевстве ничего сказать толком так и не смогли.

— Меня отбросило в стог, и я потеряла сознание, — ответила Ануэн, — а при осмотре вы могли меня и не заметить — плащ был активирован.

— Понятно, — прозвучало из амулета — а где ты сейчас? Куда тебя жизнь то забросила?

— Я сейчас в Фиуссе, — ответила Ануэн.

— Далековато, однако. Прямо таки фронтир. Дремучее захолустье.

— Да, так уж оно получилось, но, это далеко не худший вариант, хочу сказать, — Ануэн бросила на меня озорной взгляд, — так что я не жалею. А ты где, тётушка Диллис?

— Мы остановились в Креуме, столице баронства Карринос.

— Да, далековато от меня, практически на противоположном краю свободных доминионов.

— А чем ты там занимаешься, в этой своей глуши? Денег то у тебя, как я помню, было совсем немного.

Ануэн немного замялась. Уж очень не хотелось ей волновать тётушку известиями о том, что она занялась рискованным промыслом в Пустошах.

— Пока осваиваюсь, пару раз в Пустоши сходила. Думаю вот, заняться лутерством.

— Опасное это занятие, но денежное, конечно. А я тоже в раздумьях, чему себя посвятить. Место-то тут относительно цивилизованное, даже есть некое подобие магической академии. Меня уже даже преподавать звали. Но, надо сказать, что по сравнению с Академией Магии Королевства это какое-то ремесленное училище для отстающих в развитии. Так что не знаю, стоит ли связываться с этим. Но жить как-то надо, так что, так, или иначе, но придётся выбирать какую-нибудь из имеющихся возможностей. Меня тут, кстати, и к барону фан Карринос боевым магом зазывают. Оплату обещают хорошую. Но это, опять-таки, армия, дисциплина, обязательства. А хочется, всё-таки, немного пожить для себя. И вот, не могу пока понять, как будут развиваться дальнейшие события в свете того, что власть в королевстве Кэим фактически перешла к Ордену. А без понимания этого трудно сделать правильный выбор.

— Ну да, тётя, у нас тут тоже неопределённость в связи со всеми этими пертурбациями.

— Ладно, девочка моя. Я безумно рада, что нам удалось установить связь. К сожалению, у меня сейчас встреча, и надо бежать. Давай, будем присматриваться к происходящему и искать оптимальное решение. До связи!

— До связи, тётушка!

И голограмма, висевшая над амулетом связи, потихоньку размылась, растворилась в воздухе.

— Я так понимаю, что тётушка твоя сейчас в подвешенном состоянии находится, и не знает, что ей предпринять, — я посмотрел на Ануэн, которая сгребла со столика амулет и повесила на свою изящную шейку.

— Да, похоже на то. Но, я так думаю, что она всего и не раскрыла. Дело в том, что, как я тебе рассказывала, с нами ехал и её друг, а может, и более, чем друг, Овайн Григ, барон фан Геллани, весьма квалифицированный воздушник. И она ничего не сказала, с ней он сейчас, или нет. Но ладно, главное, что связь установлена, и все детали и нюансы можно будет потихоньку выяснять.

— Это хорошо, что тут мы добились небольшого успеха. А я хотел бы обсудить с тобой, что есть смысл предпринимать в связи с тем, что появилась возможность побороться за право владения доминионом, пусть и весьма захолустным и, честно говоря, нищим, но тем не менее.

— Надо сделать всё, что бы ты стал бароном, — произнося эти слова, Ануэн, я б сказал, весьма плотоядно на меня посмотрела, — и тянуть, наверное, не стоит.

— Да, тем более, что моя мать, которую я, кстати, не помню совсем, по словам старьёвщика очень больна. А если я не успею объявить себя в качестве полноценного барона до момента её смерти, то задача приобретения титула кратно усложнится, потому что тогда мне придётся воевать с другими претендентами.

— Понятно, — Ануэн задумалась, да так, что по её лбу побежали морщинки, — но сначала надо всё-таки выяснить, что там реально происходит. Чтобы представлять себе условия, в которых нам придётся действовать.

— Согласен, — я тоже немного задумался, — но, я так думаю, что глупо было бы срываться прямо сейчас, без подготовки. Наверное, мне потребуется, как минимум, пара месяцев, а может быть и больше, чтобы завершить проработку киноварных полей до второго предела. Тогда я приобрету некоторые возможности, без которых проведение разведывательных мероприятий будет весьма проблематичным.

— Разумно, — согласилась со мной магесса, — заодно и в Пустоши выйдем, глядишь, ещё деньжат подзаработаем. А то поиздержались мы, пока в городе сидели безвылазно.

— Ну да, — одобрил я её предложение, — тёмные дни через три дня заканчиваются, и можно будет выходить на промысел.

На том и порешили. А на следующий день прибежал мальчишка от Хефина, и сказал мне одно-единственное слово: «Да».

Последующие два месяца прошли под знаком подготовки меня, любимого к глубокому разведывательному рейду в баронство Стоуб. В глубине души я уже считал его своим. Другое дело, что для того, что бы эта моя мечта воплотилась в реальность, мне придётся и рисковать, и, скорее всего, сражаться, и вообще, сильно напрягаться.

Пока я буду в отлучке, главной остаётся Ануэн. Грубая физическая поддержка, в случае возникновения каких-либо проблем, будет возложена на Эконно и Бям. Эта неразговорчивая орчанка, Бям, очень серьёзно отнеслась к работе с ци и одновременно жадно изучала всё то, что я мог ей дать в плане освоения боевых искусств. Видимо, она так и не распрощалась со своей мечтой доказать всем окружающим, что она настоящая дочь своего народа, что она сильна и опасна.

Она уже весьма прилично овладела и рукопашным боем, и работой с метательным и коротким клинковым оружием. И теперь она очень успешно осваивала работу с мечом-дао и древковым оружием. Уже хоть сейчас она могла гарантированно разобраться с полудюжиной наших городских бандитов-гопников. Само собой, против грамотного ассасина из Гильдии Шепчущего Тумана она пока была ещё слабовата, но вот гопников уже могла гонять без труда.

И, что примечательно, как-то они с Эконно сблизились на почве работы с холодным оружием, да и вообще, сблизились, хе-хе. Я уже не отбрасываю возможности того, что тут у нас и полуорки могут завестись, как логичное следствие возникновения и укрепления межрасовых симпатий. Но, это я так, ёрничаю. Полуорки, так полуорки. Главное, что бы все довольны были.

А Оюн всё больше посвящала своё внимание именно магической составляющей. Работу с ци, она, как и Бям, практиковала очень прилежно. Но с оружием она тренировалась постольку-поскольку, основной же упор в своих занятиях делала на работу с энергетическими полями и потоками. А после того, как она завершила у себя проработку всех трёх киноварных полей до первого предела, то с огромным удивлением и радостью обнаружила в своей энергетической структуре крохотный резервуар для накопления маны. Дело в том, что у орков способность к оперированию маной достаётся, буквально единицам. В основном орки славятся тем, что умеют находить общий язык с духами, и шаманы у них очень сильны, а собственная школа магии у них весьма примитивна ввиду недостатка одарённых. Вот поэтому Оюн ежедневно приставала к Ануэн, что бы та обучала её азам классической магии.