Внезапно я осознал себя стоящим на дороге с покрытием, знакомым по недавним воспоминаниям. Вместе с этим узнаванием пришло понимание, что Эшу, похоже, таки решил со мной поговорить более предметно. Сам я был только за, ведь поддержание знакомства с могущественной астральной сущностью может принести немаленькие дивиденды. А потому я бодрым шагом отправился по дороге. С каждым шагом я погружался в тот самый радужный туман, окутывавший нас с Кло Со, когда мы с ней шли к Перекрёстку Эшу. Как и тогда, за стеной тумана, то ворочалось и ворчало что-то огромное, то, как сквозь толстый слой ваты, слышалась невнятные шуршащие и шелестящие звуки странных потусторонних голосов, неразборчиво бормочущих слова, смысл которых ускользал от моего сознания. А иногда мои уши улавливали пронзительные крики птиц и утробное рычание невидимых хищников. И так же, как и в прошлый раз, туман очень быстро рассеялся, и я увидел долговязую фигуру в чёрном засаленном фрачном костюме. Голову Эшу, как и тогда, прикрывала видавшая виды соломенная шляпа с обвисшими полями.

— Ну, здравствуй, — из-под обвисших полей головного убора сверкнули насмешливые чёрные глаза, тут же потерявшиеся в клубах табачного дыма, извергнутого из корявой трубки, — как добрался-то?

— Спасибо, — улыбнулся я, — добрался быстро и без приключений.

— Это хорошо, — ухмыльнулся обитатель астрала, а то тут всякое может произойти.

— Да, я в курсе, — согласился я, — не первый раз в этом пространстве, знаю, что тут есть, чего опасаться. Я так понимаю, пришло время обсудить, чем мы можем быть полезны друг другу?

— В самую точку. — Эшу сдвинул шляпу на затылок — Да, как тебя звать то, в твоём новом мире?

— Теперь — Алейс, просто Алейс, — представился я, — мне восемнадцать лет и выгляжу я примерно так, — я усилием воли изменил внешний вид рыцаря Сан Ка Ри, который привычно, почти без усилий сформировал, ощутив себя в астрале, на внешность того, чьё тело я занял после того, как шагнул в белое сияние за дверью.

— А ничего так, — хмыкнул Эшу, и тут же невпопад спросил, — рому хочешь?

— А есть во что налить? — не растерялся я.

— Отчего ж не быть то, — довольно проворчал он, извлёкая из воздуха толстый невысокий восьмигранный стакан, уже, кстати, наполненный золотисто-коричневой жидкостью, — на, держи.

Он поднял свой стакан, как бы салютуя им, и провозгласил:

— За встречу и взаимовыгодное сотрудничество! — сделал большой глоток и с наслаждением затянулся трубочкой.

Я синхронно с ним глотнул плескавшейся в стакане жидкости. Забористая такая штука оказалась. Огненный шар провалился внутрь по пищеводу и разлился теплом по внутренностям. Я блаженно прикрыл глаза, погрузившись в ощущения, порождённые этим восхитительным огненным напитком.

— Алейс, что же мне от тебя нужно? — начал Эшу, ещё раз пыхнув трубкой, — а нужно мне, что бы ты начал собирать паству. И не смотри так удивлённо на меня. Да, я не бог, я стою на ступень ниже. Я Лоа, то есть сущность, которая является посредником между богами и людьми. Но, наш бог, Нзамби, более не интересуется происходящим в тварных мирах. А потому нас, духов-лоа, можно сказать, хе-хе, отпустили на вольные хлеба, перевели на подножный корм. То есть мы сами заботимся о пастве. А наша энергетика пополняется за счёт молитв и жертв верующих.

— Эшу, я понял, — язык мой уже немного заплетался, уж очень забористый ром оказался у Эшу, — тебе нужны верующие. У меня вопрос по поводу жертвоприношений. Практикуется ли в твоей традиции принесение в жертву разумных?

— Какой ты щепетильный, однако, — ухмыльнулся Эшу, — такие крупные жертвы нам ни к чему, обычно вполне хватает петуха. В особых случаях, но очень редко, приносят в жертву свинью или быка. Мы не требуем приносить в жертву разумных. Это ни к чему. От разумных мы получаем энергию веры.

— Хорошо, тогда я не вижу принципиальных препятствий для того, что бы привнести в мир новый культ, — я ещё раз глотнул рома из тяжёлого стакана. Вхожу во вкус, — но теперь я хотел бы узнать, а какие именно бонусы мне достанутся, если я займусь этим?

— Экий ты меркантильный, — притворно вздохнул Эшу, лукаво поблёскивая глазами сквозь трубочный дым, — ты сможешь говорить с духами. И не просто говорить, а договариваться. Например, если ты договоришься с Эшу Транка Руас, то он откроет перед тобой любые потенциально доступные тебе пути. И, опять-таки, если ты договоришься с ним, то сможешь закрыть пути своим врагам. Поверь, это страшно, когда любое начинание упирается в непроходимую преграду, и ты даже не можешь в отчаянии покончить с собой, так как путь к смерти для тебя тоже закрыт.

Меня аж передёрнуло, когда я, глотнув рома, представил себе в красках эту ситуацию. А ведь мне есть, кому отомстить, внутренне оскалился я. Астральная метка то висит на моей бывшей подруге. Но, это потом, потом. Сначала надо освоиться, понять, что, к чему и почём. Ведь это всё не бесплатно, как я понимаю. И за всё надо платить, независимо от того, в каком мире всё это происходит. За всё надо платить.

— Большая сила, это большая ответственность, — подумал я.

— А ты как думал, — хитро сощурился мой собеседник, продолжая потягивать ром.

И тут ко мне пришло понимание, что Эшу слышит мои мысли, а это значит, что ловчить не стоит.

— Правильно, не стоит, — согласился тот, улыбаясь от уха до уха во все свои тридцать два жёлтых зуба.

— Ну, так я ж и не пытался, — застенчиво пробубнил я, словно оправдываясь и вертя в руках пустой стакан.

— А что это у тебя в стакане пусто? — строго спросил Эшу, давя рвущийся наружу смех, — давай-ка исправим.

Он вынул пустой стакан из моих рук, и через секунду вложил его обратно, но уже наполненным этим волшебным напитком.

— Ну, так мы договорились? — спросил Эшу, глянув на меня внимательно и строго.

— Конечно, — ответил я, отметив, что и мысли мои, как, впрочем, и мой язык, начали заметно путаться. Да и окружающий нас пейзаж так и норовил уплыть из поля зрения куда-то в сторону.

— Ну, раз договорились, — с широкой улыбкой провозгласил Эшу, — то не грех и выпить по этому поводу.

И мы выпили. Посидели. Ещё о чём-то поговорили, потом опять выпили. А потом я как-то незаметно опять провалился в омут сна без сновидений. Под тихий смех Эшу.

Приоткрыл глаза. Белый потолок. И смотреть на него больно. Во рту, как кошки нагадили. Состояние жесточайшего похмелья. Но я же вчера не пил? Или, всё-таки, пил? Ничего не помню…

С трудом реконструирую вчерашний вечер. Кружка пива на встрече с Ануэной не считается. Потом медитация, вечерняя тренировка, ужин, опять медитация… И всё, после этого лёг спать.

Слегка пошатываясь, вздыхая и охая, босиком прошлёпал на кухню и зачерпнул оловянной кружкой холодной воды из ведра. Жадно выпил. Ради интереса, дыхнул в холодную, уже пустую, кружку. Поднёс к лицу и втянул в себя воздух. В ноздри ударил густой перегар. Нет, это не перегар, это прегарище… С трудом подавил нахлынувшие рвотные позывы. Значит, всё-таки пил… Но, когда? Когда это я успел то? И тут на меня внезапно снизошло озарение.

Эшу. Ром, которым старый шутник, посмеиваясь, угощал меня во сне, оказался вовсе не таким безобидным, как мне тогда казалось. Вот тут он меня знатно подловил, однако. И как, интересно, ему удалось сделать последствия событий во сне ощутимыми наяву? Сейчас, наверное, злорадно хихикает, сидя в шезлонге около своего астрального перекрёстка и с наслаждением пыхает своей трубкой. Его-то, наверняка, похмелье не мучит. За тысячи лет он хорошо выдрессировал свою призрачную печень.

Ну да ладно. Надо реанимироваться, так как во второй половине дня мы с Ануэн собрались в Пустоши. Забрать своё. Плеснул в смятую физиономию холодной воды, что позволило глазам, наконец, полностью открыться, а физиономии немного расправиться. Через силу проделал коротенький комплекс «Пять стихий». Это способствовало некоторой нормализации и упорядочиванию движения потоков ци по энергетическим меридианам. Голова начала медленно проясняться. И я смотрел на мир уже не так пессимистично. Даже начал немного посмеиваться над собой. Хотя изредка, при совершении резких наклонов виски, всё-таки, взрывались пронзительной болью.