А мне, с другой стороны, надо что-то думать о будущем. Команда то наша развалилась. А девушка, похоже, совсем одна. Я не имею в виду ухажёров. Я имею в виду то, что за спиной у неё нет никого, ни организации, ни друзей, ни даже семьи. Очень на это похоже. И, если я прав, то вполне возможно будет привлечь её к совместным занятиям нашим непростым, хе-хе, ремеслом. Тут её магические способности могут оказаться весьма полезны. Но, не будем загадывать. А будем посмотреть.

Ну, вот и останки погибших товарищей возложены на большую кучу сухого хвороста. Можно зажигать. Хотя это надо делать в последнюю очередь. Пламя однозначно привлечёт внимание. Если не местных обитателей, то двуногих гостей пустошей — точно. А с ними, по возможности, лучше не соприкасаться. Пустоши, это место такое, где прав сильнейший. А у нас сейчас силёнок и до города то добраться может не хватить. И, в тоже время, у нас есть, чем поживиться. Совокупность всех этих обстоятельств может спровоцировать нападение со стороны личностей, склонных к разбою и насилию. Так что, в наших интересах внимания к себе не привлекать.

Я подошёл к Ануэн и поинтересовался:

— И как успехи?

— Вот, три артефакта защитного поля, один маскировочный артефакт, и пара каких-то непонятных. Магические эманации от них идут. А вот эти артефакты для чего предназначены, я, с ходу распознать не могу. Ну и разряжены все, само собой.

— Понятно, не расстраивайся, будет время разобраться.

Ответом на мои слова была слабая улыбка Ануэн. Определённо, ведёт она себя, как потерявшийся котёнок. Смотрит доверчиво и наивно. Но ладно. Не сейчас. Потом. А сейчас надо посмотреть, как там Эконно справляется.

— Эконно, как там у тебя? — спросил я, подходя к здоровяку, — как нога?

— Болит, конечно, — ответил он, — с эласмо разобрался. Панцирные пластины в этом мешке. Требуха вон в той сумке. А рог я в плащ завернул, вон он лежит.

— Замечательно. Идти то сможешь?

— Смогу, если не быстро, — с сомнением в голосе ответил он.

— Ну, так, или иначе, а другого выхода у нас нет, — я констатировал факт, — тебе надо в безопасное место. Хотя бы до избушки добраться. А там, если совсем плохо будет, то и денёк-другой отлежаться можно.

— Ага, — без особого энтузиазма откликнулся Эконно.

Мы стояли в предутренних сумерках, глядя на огонь, пожиравший останки наших товарищей. Подвижные языки пламени притягивали взгляд и навевали мысли о бренности и тщете всего сущего. На горящий огонь можно смотреть вечно. Но нам пора идти. Мы сегодня пережили немало. И каждая лишняя минута, проведённая нами в пустошах, делала продолжение нежелательных приключений всё более и более вероятным. Тут же, рядом с огнём, на поляне лежит огромная, кое-как распотрошённая туша эласмо. И, на запах свежей крови, неминуемо сбегутся местные хищники. Они будут здесь, как только опадёт столб пламени, возносящий искры и жирный чёрный дым в предрассветные небеса. А мы сейчас, мягко говоря, не в форме. Так что, надо уходить.

Оружие умрунов, а так же все доспехи я аккуратно прикопал около башни, поскольку сразу всё утащить нам было нереально. Мешок с броневыми пластинами и требуху эласмо взял я, артефакты доверили нести Ануэн, а рог Эконно к спине приторочил. Переглянувшись, двинулись в путь.

Шли медленно, так как Эконно передвигался с трудом, опираясь на свой монструозный фламберг, как на костыль. Мы с Ануэн тоже не торопились, крутили головами, смотря по сторонам. В общем, до избушки добрались только часа через четыре с небольшим. К тому времени Зонне уже поднялось из-за горизонта и уронило первые лучи на затянутую зыбким туманом равнину.

— Всё, я больше не могу, — сказал, рухнув на широкую лавку, Эконно. Лицо его исказилось от вспышки боли в раненной ноге, — останусь тут на денёк, отлежусь.

— Разумно, — согласился я, — может быть, найму кого-нибудь, что бы помогли тебе добраться до города.

— Ну, не торопись с этим, — сказал Эконно, — может, сегодня получше станет, так тогда я и сам завтра доковыляю.

— Ну, смотри, но если завтра тебя не будет, кого-нибудь всё-таки найму, — сказал я, — тебе бы с этой раной лекарям показаться.

— Ай, ладно, само заживёт, — отмахнулся Эконно. Насколько я понял, ему очень не хотелось тратить деньги на нормальное лечение. Хозяин — барин. Его нога, ему и решать, так что своё неодобрение подобным отношением к собственному здоровью я оставил при себе.

— Ну, как знаешь, — сказал я, с кряхтением взваливая мешок с панцирными пластинами на плечо, — мы тогда двинемся. Бывай.

— Ага, счастливо добраться, — напутствовал нас Эконно.

Мы с Ануэн снова пустились в путь и до городских ворот добрались сравнительно быстро. Стражник, стоявший в проходе, хмуро окинул нас мрачным взглядом, но вопросов задавать не стал и пропустил нас в город. Мы так же прошли мимо дежурного городского мага, сканирующего всех входящих на предмет того, являются они людьми, или только таковыми притворяются. Маг мельком посмотрел в нашу сторону, но, как и стражник, интереса не проявил. Миновав городские ворота, мы остановились на обочине. Я поставил на землю мешок, прислонил к стене глефу и посмотрел в голубые девичьи глаза.

— Ануэн, я очень тебе благодарен, — сказал я девушке, — без преувеличения, ты спасла жизни и мне, и Эконно.

— Да ладно, — засмущалась она, — так каждый поступил бы.

— Нет, вот тут ты не права, — мягко возразил я, — и эта твоя неправота может выйти тебе боком.

— Как это? — удивление плескалось в голубых озёрах её глаз.

— Да вот так, если говорить о тех, кто обычно ходит в Пустоши, то вместо помощи нас бы, скорее всего, просто добили бы. Милосердно так. Чтобы мы не мучились, — я усмехнулся, — ты же недавно в нашем славном городе Фиуссе, так ведь?

— Да, так, — не стала спорить она.

— Кроме того, я позволю себе сделать предположение, что ты дворянка, — я с прищуром посмотрел на неё, я прав?

— А что, это так вот со стороны сразу видно? — обескуражено спросила она.

— Да. То, что ты владеешь магией, и то, что ты совершенно не представляешь себе условий существования низов общества, к коим, как правило, лутеры, типа нас, и относятся, говорит именно об этом.

— Плохо, — озабоченно сказала она, — я думала, что мне удалось хорошо замаскироваться.

— Ты наивно думаешь, что достаточно одеться по скромнее, и никто не сможет понять, кто ты, — улыбнулся я, — а твоё поведение и манера держать себя, тем не менее, выдают тебя с головой. Кстати, а зачем тебе маскироваться?

— Давай, об этом позже, хорошо? — она посмотрела на меня, как мне показалось, умоляюще. Похоже, вляпалась она по самые ушки в какую-то очень нехорошую историю, и, что самое главное, совершенно не представляет себе, как дальше быть.

— Позже, так позже, — покладисто согласился я. Не стоило на неё сейчас давить. Её обстоятельства, похоже, и так давят на неё, будь здоров. Так что не стоит усугублять, — а где ты живёшь то?

— Я пока на постоялом дворе «Седло и морковка» — потупилась она, — сейчас как раз ищу квартиру в наём.

— Ага, понятно, тогда давай сделаем так, — предложил я её, — завтра во второй половине дня я зайду за тобой, и сходим в какое-нибудь приличное место, поужинаем, ну, и заодно поговорим. Мне кажется, что мы можем быть полезны друг другу. Хорошо?

Да, — еле слышно ответила она, подняв на меня глаза, в которых плескался сложный коктейль из благодарности, надежды и ещё чего-то неуловимого, — я буду ждать тебя, — выдохнула она.

Ухватившись за мой рукав, поднялась на цыпочки и чмокнула меня в щёку, чем немало, надо сказать, удивила. Потом развернулась, и отправилась вниз по улице. Гмм, видела бы она себя со стороны. Прямая спина, гордая посадка головы, уверенная, и в то же время лёгкая походка. Ну, ни разу не аристократка, ага. Только герцогской короны не хватает.