Проинспектировав свой пояс, я установила, что все монетки, которые в него были спрятаны, никуда не делись, а, значит, денежки у меня есть. Я, осторожно активировав плащ, высунула нос из стога. Жмурясь на свет Зонне, огляделась. И тут же нырнула обратно, в недра своего укрытия.

Поодаль, метрах в пятнадцати от стога, где я пряталась, прохаживались несколько орденских кнехтов, которые, ковыряясь в том, что осталось от нашего бивуака, нещадно зевали и лениво переговаривались:

— Хадвин, ты всё там осмотрел? Ничего не нашёл?

— Нет тут ничего, господин фельдфебель, Рваные палатки, тряпки какие-то, одеяла, да два мятых котелка. Да несколько наших стрел, обломанных.

— А пятен крови никаких не нашёл? А то их благородие наказал, что бы мы без образцов крови отступников не возвращались.

— Нет ничего, а если что и было, то выгорело всё. Взрыв-то их Преподобие учинил, прям загляденье.

— Ага, ещё скажи, что ты его видел, — ухмыляясь, откликнулся тот, кого назвали фельдфебелем, — мы же всё улепётывали, что было сил, после того, как аристократы на нас огненный смерч наслали. А на затылке ни у кого из нас глаз нету. Да и взрыв-то этот нам мало помог, улизнули колдунишки-то поганые со всеми своими приспешниками. Ни одного трупа не оставили.

— Дык, господин фельдфебель, ить оно, как получилось та. Ни с чем вернёмся.

— Плохо, их благородие командир терции расстроится. А к ним, когда они в расстройстве, лучше не подходить. Можно и на зуботычину нарваться почём зря.

— Та да, и не говори. А аристократики, стал быть, утекли.

— Утекли. За ними погоню-то, конечно, послали, — тут говорящий перешёл на громкий шёпот, — тока, не верю я, что их возьмут, больно ушлые чернокнижники оказались. Наших-то почитай, полтора десятка положили наглухо. Да и сильно обожжённых столько же в форт повезли подводами. И даже оруженосца того паладина, который повыше, тоже зацепили колдунством своим.

Ещё полчаса эти интеллектуалы топтались по обугленной и присыпанной жирным пеплом траве. Один даже бегло осмотрел стог, где я пряталась, но, благодаря моему замечательному плащу, я осталась незамеченной. А у меня в этот момент сердце аж в пятки ушло. Замерла, как мышь под веником, и усилием воли заставила себя не зажмуриваться. Если бы он тревогу поднял, то пришлось бы отбиваться, а для этого лучше, всё-таки, видеть противника. Но, слава богам, пронесло. А то, если бы меня обнаружили, поднялся бы изрядный шум с непредсказуемыми последствиями.

Оставшись одна, я решила стог пока не покидать, хотя хотелось и есть, и пить. Но, прежде чем что-либо делать, стоило оценить положение, в котором я оказалась.

Ясно, что наша группа ушла. И продолжила движение по дороге на северо-запад, теперь — очень быстрое движение. И за моими спутниками выслали погоню. Значит, догнать я их на своих двоих не смогу, да и не стоит даже пытаться их догонять. Есть большой риск нарваться на тех, кто их преследует. Значит, мне остаётся одна дорога — на север. Деньги есть, так что не пропаду. Надо добраться до вольных баронств. Там закрепиться, а потом уже и своих потихоньку искать.

План вполне рабочий. Но, настрой у меня был, прямо скажем, никакой. Я была расстроена и подавлена. Одиночество, в котором я оказалась, меня пугало до беспамятства. Я же всю свою жизнь, так или иначе, была под защитой старших. Родителей, тёти. А теперь я предоставлена самой себе. Хотелось уткнуться в пахучее сено и рыдать от безысходности.

Но, я нашла в себе силы выбраться, из ставшего уже почти родным, стога, и двинуться вдоль северного тракта. Через четыре дня я добралась до следующей развилки, и мне удалось, прикинувшись бродячей травницей-знахаркой, благо по предмету магической ботаники успевала хорошо, прибиться к купеческому каравану, следующему в Бриотту. Около города я покинула караван, и, используя ту же легенду странствующей знахарки, пристроилась к небольшому обозу, направлявшемуся на восток, до столицы графства Савуа, Руароры.

Добравшись до границы, покинула обоз и в одиночку миновала сонных орденских кнехтов, стоящих на таможенном пункте пропуска. Они меня и не заметили, спасибо плащу. Оставив их за спиной, я, наконец, слегка расслабилась, так как покинула территорию королевства. Но, я отдавала себе отчёт, что светиться ни в коем случае нельзя. У Ордена длинные руки, а какие у местного графа отношения с Церковью Почившего Бога, я не знала.

Но, всё сложилось вполне себе не плохо. В столице графства, Сэит, я решила не задерживаться, уж очень там людно. А потому двинулась дальше, в Фиуссу. И вот, таки добралась сюда без особых приключений. Это, собственно, всё.

Утро мы с Ануэн провели, как всегда. К обоюдному удовольствию, хе-хе. Но, к моему великому сожалению, удовольствие не может быть бесконечным. И мы, с трудом оторвавшись, наконец, друг от друга, покинули уютную и тёплую постель и побежали, каждый по своим делам. Проделав перед этим, необходимые водные процедуры и позавтракав, разумеется.

Ануэн спустилась к орчанкам, что бы озадачить их на ближайшее время работой по дому. Кроме того, нужно было сделать закупки продовольствия, так что их и на рынок следовало отправить. Того, что они сбегут, я не опасался, поскольку бежать им некуда. Через Пустоши они сейчас, когда началась Седмица Безумных Грёз, не пройдут. Заблудятся в неотличимых от реальности галлюцинациях, и, в результате, будут неминуемо съедены местными обитателями. Они это прекрасно понимают. А, что касается будущего, то сегодня я планирую, вместе с излечением Эконно, взять с них клятву верности, свидетелями и гарантами исполнения которой станут духи-Лоа. Это позволит мне обеспечить их полную лояльность, а, с другой стороны, мы не нанесём фатального вреда их психике, что неминуемо произошло бы, используй мы стандартную процедуру магической привязки рабов.

После раздачи ценных указаний зеленокожим, в планах Ануэн была работа по совершенствованию собственных магических навыков. Учебники, к сожалению, были утеряны во время бегства из столицы королевства Кэим, так что ей пока приходится довольствоваться только практическими занятиями. Но, тут я могу ей помочь, хотя для этого мне надо окончательно систематизировать те знания, которые недавно всплыли в моей памяти. Пока же я привёл в относительный порядок только массив информации о работе с ци, да и то, только на начальном её этапе. К упорядочиванию сведений об операциях с маной и прочими энергиями я вообще пока не приступал. А надо бы, ибо моя Ануэн топчется на месте, а это снижает её эффективность, как мага.

Сейчас же я удалился к себе и приступил к собственным занятиям. Осмыслив события, которые происходили в процессе зачистки подвала, я пришёл к выводу о том, что надо резко интенсифицироваться в плане овладения энергией ци. Ибо я практически беспомощен, и, сунься я в подвал в одиночку, без Ануэн, то там меня эти многоножки-переростки и схарчили бы без всякого труда. Даже при наличии у меня защитного и маскирующего артефактов. Это без вариантов. И, пока я не достигну хотя бы первого предела в развитии всех трёх киноварных полей, я буду продолжать оставаться слабым и уязвимым.

Кстати да, сегодня началась Седмица Безумных Грёз, за которой последуют тёмные дни. На протяжении всего этого времени от вылазок в Пустоши следует воздержаться. А потому, это время нужно будет посвятить именно самосовершенствованию.

Так, ну ладно, хватит думать. Много думать вредно. Время очищать голову от посторонних мыслей, и погружаться в медитацию. Я привычно завязался в позу лотоса, уложил кисти рук на колени, ладонями вверх, сомкнув безымянные и большие пальцы и прижав кончик языка к передним верхним зубам. Ощутил ток ци по энергетическим меридианам, представил, как энергия окружающего пространства на вдохе устремляется внутрь моего нижнего киноварного поля, расположенного внутри тела в районе чуть пониже пупка, омывает его, впитывая все энергетические шлаки. При выдохе вся эта зашлакованая энергия выталкивается за пределы ауры и растворяется в окружающем пространстве.