— Гораздо, верю тебе на слово, я то там никогда не был. Но сделаем так.

Он распахнул расстегнутый мундир, привлекая девушку спиной к себе, и запахнул, насколько возможно, полы кителя охватывая ее фигурку. Волосы Аннабель слегка растрепавшиеся, пахнущие какими-то травами, щекотали его губы. Девушка запрокинула голову, ловя его взгляд, и молодой человек решился. Будь что будет, это, возможно последние минуты наедине. Если она воспротивится, он отступит. Мягко, невесомо, Эльриан сначала коснулся губами виска девушки, затем, не встречая сопротивления, его губы спустились на скулу, ниже, мягко поцеловали уголок рта и, наконец, взяли в плен ее губы.

Аннабель замерла, нежные движения губ ее спутника не шли ни в какое сравнение с собственническими, грубоватыми поцелуями Юстиниана. Девушка впервые поняла, что всей душой хочет продолжения. Она чуть раздвинула губы, как бы приглашая партнера. И он понял ее готовность, углубляя поцелуй, пленяя ее губы, но, не решаясь идти дальше. И тут им в лицо ударил первый появившийся из-за крыш луч солнца, заставляя очнуться.

Они замерли, Эльриан так и не разомкнул объятия, голова Аннабель лежала на его груди и она слышала частые, сильные удары его сердца.

Вдруг девушка, повинуясь своим чувствам, развернулась к нему лицом, высвободила руки, охватила шею, притягивая к себе, и тихо шепнула — Хочу еще!

Вся сдержанность была отброшена, они целовались самозабвенно, забыв обо всем на свете. Первым пришел в себя все же Эльриан, более опытный в таких играх. Он собрался с силами и отстранился от девушки, несмотря на ее неосознанное сопротивление, мягко сжал в руках тонкие пальчики, успевшие расстегнуть ворот его рубашки.

— Аннабель, Анни остановись, иначе мы зайдем так далеко, что обратного пути уже не будет.

— Но я хочу целоваться! — плачущим голосом ответила девушка, — мне нравятся твои поцелуи! От одних поцелуев вреда же быть не может!

Эльриана поразила неискушенность девушки, такая редкая в современном, начисто лишенном предрассудков «прогрессивном» мире.

— Анни, конечно, от самих поцелуев вреда нет, но они вызывают чувства и желание идти дальше, а этого мы себе позволить не можем. Не сейчас.

— А когда? У нас остался какой-то жалкий час, и нам придется расстаться. Ты можешь пообещать, что мы встретимся снова?

— Хочу и могу. Мы же живем не в разных галактиках, что помешает тебе приехать на Эллану, а мне снова на Терру? Это зависит только от нас самих. Сейчас ты полетишь в Кейптаун, подавать свои документы, я продолжу путешествие с группой, будем по возможности связываться по коммфону, или по Галапочте, возможно удастся пересечься до моего отъезда с Терры, если же нет, то обещаю, перед началом нового семестра, улетая на Морион, сделаю крюк и прилечу сюда. Хочешь, поклянусь?

— Поклянись! — улыбнулась Аннабель, — Только давай не сюда, а прямо в Кейптаун, я тогда тоже переберусь туда дней на пять раньше начала занятий. Хорошо?

— Тогда клянусь прилететь к тебе, чего бы мне это не стоило! О сроках договоримся.

— Буду ждать связи. А теперь пойдем, время уже поджимает.

Эльриан замялся.

— Анни, мне нужно минут пять, ты можешь обойти вокруг галереи одна?

Девушка недоуменно посмотрела на него.

— Не понимаю…Объясни!

— Ты будущий медик, так что попозже все узнаешь, а сейчас сделай, пожалуйста, как я прошу. Не могу я тебе все объяснить!

Аннабель вдруг осенило. От осознания проблемы ее кинуло в жар, щеки запылали, она молча кивнула и пошла обходить галерею, касаясь руками колонн. Покаянные мысли вертелись в голове — «Надо же, как неловко, надо было самой сообразить, показала себя полной дурой! Нет, дурой ты показала себя раньше, когда упорно не понимала, к чему могут привести такие поцелуи и куда они могли завести…Интересно, почему от поцелуев Юстиниана ни он, ни я так головы никогда не теряли. Надо это обдумать, но попозже, сейчас и так последние минуты остались!

Круг закончился, Эльриан ее ждал, уже в застегнутом на все пуговицы мундире.

— Пойдем, — позвал он ее, — надеюсь, спуск будет легче, чем подъем.

Спустились быстро, Аннабель отдала ключи хитро посматривающему на нее старику историку, и они, выйдя из собора, направились к набережной. Девушка хотела свернуть под арку здания Сената и Синода, но Эльриан ее остановил.

— Анни, у нас есть еще пять минут?

— Есть, а что?

— Хочу еще раз посмотреть на Медного всадника, а то мы так быстро около него прошли.

Аннабель кивнула, они направились к монументу.

— Ты назвал меня «Анни»? Почему?

— Потому что это часть твоего имени.

— Но обычно мое имя сокращают как «Белль».

— Тебе не нравится? Просто мне захотелось называть тебя как-то отлично от всех, от родственников, от знакомых, от… — он вдруг замолчал.

«От Юстиниана» — догадалась Аннабель, вслух же сказала — Мне нравится, что я буду Анни только для тебя!

Они обошли памятник, Эльриан насколько минут постоял перед ним и, вдруг, прошептал строки, что удивительно, на русском, очень чисто

«…А в том коне, какой огонь,

Куда ты скачешь, гордый конь,

И где опустишь ты копыта…»*

— Ты знаешь русский? — удивленно спросила Аннабель.

— И еще 5 древних языков, не считая латыни, — с улыбкой ответил Эльриан.

— У нас обязательны только три древних, на выбор, и без латыни, конечно, не считая Всегалактического.

— У нас тоже, это же общий стандарт образования. Но при желании можно выучить больше.

— Ты меня продолжаешь поражать, когда все успевал!

— Ну, если есть желание, время найти всегда можно, за счет чего-то не столь важного, а языки я учил всегда легко. К тому же это помогало петь — опера исполняется на языке оригинала, да и читать книги лучше без перевода, некоторые переводчики просто портят текст.

Они дошли до знакомого дома, уселись в ожидающий во дворе мобивен, Аннабель задала маршрут.

— Сначала завезу тебя на авиадром, потом поеду домой, спать!

— Может наоборот, ты же устала!

— Нет, наша резиденция в другую сторону от города, потеряем время, можешь не успеть вовремя, — объяснила девушка свое решение. И подумала — «А еще меня поджидают жаждущие объяснений родственницы!»

Вздохнула, решилась, и как бы устало, положила голову спутнику на плечо и так ехала всю дорогу до авиадрома.

Авионик уже ждал на полосе. Молодые люди вышли из машины, немного постояли, держась за руки, не решаясь расстаться.

— Тебе пора, Риан, — тихо сказала девушка, — а то заметят твое отсутствие!

— Да, пора, — ответил Эльриан, разворачивая Аннабель к себе лицом — спасибо за волшебную белую ночь!

Он нежно поцеловал девичью руку, но затем притянул к себе и поцеловал, просто, бережно, и очень нежно. Она ответила, но вовремя остановилась.

— Все, улетай, а то не отпущу, вот скандал межпланетный будет!

Эльриан молча кивнул, отступил к авионику, а сам подумал — «Ты даже не представляешь, какой!»

— Напиши мне завтра, как все прошло с возвращением, — напомнила Аннабель, — все адреса и коды сохранил?

— Все, не волнуйся, не потеряюсь, ты тоже не теряйся, все, пока, а то точно не улечу!

Эльриан взбежал по трапу, на секунду застыл в проеме двери, поднял в прощальном жесте руку и скрылся в салоне авионика. Аппарат взмыл в воздух, сделал разворот и скрылся из виду.

Аннабель показалось, что с ним улетела частица ее сердца. Постояв несколько мгновений, она тряхнула головой и вернулась в мобивен, привычно задала программу и откинулась на спинку сиденья. Ей надо было спокойно обдумать все случившееся сегодня, но сил не было. — «Отложу умные размышления на завтра», — подумала она, засыпая.

*- Из поэмы А.С.Пушкина «Медный всадник».

Глава 6.

Терра, Ораниенбаум, окрестности Петербурга.

В уютном будуаре Мариты, жены Альберта Лански и матери Аннабель, в резиденции семьи Лански, Ораниенбауме, собрались все те же члены женской половины семьи, что вчерашним днем пытались вразумить непослушную дочь, внучку и правнучку, только теперь для подкрепления пригласили и родственниц из семьи Грасс — пожилую супругу Вальтера Грасса Катрин и жену Рудольфа Грасса Женни, урожденную Ван Олден.