Себастьян свою задумку завершить не успел. Он взмахнул руками по направлению к арбалетчикам, когда Семён только произносил приказ. Я не увидел, что он сделал, потому что в этот момент магическое зрение не использовал. Хотелось верить, что не просто поставил перед собой магический щит — арбалеты ведь используют только потому, что они такие вещи отлично пробивают.

А я чуть не допрыгался. Если бы маг-арбалетчик не решил вдруг выпустить болт выше моей головы, он бы точно меня задел, после того как я отпрыгнул. С чего он вообще вздумал стрелять куда угодно, только не по мне? Особо порадовал модификант. Он выстрелил в плечо стоящего рядом с ним, и только Семён попал куда целился, в Себастьяна.

Я выхватил меч, и двумя быстрыми движениями порезал обоих врагов, повредившихся рассудком. Меч входил в их тела легко, модификанта я вообще разрезал на два куска, а маг уже точно не боец.

Семён оглянулся, бросил арбалет и стал разворачиваться ко мне, спешно входя в боевой режим. Одежда на нём загорелась, а ноги стали оставлять тлеющие следы. Он направил мне руку в лицо и стал пятиться. Слишком медленно, я привык, что все противники движутся быстрее меня. Но големов такие мелочи совсем не смущали, цель обозначена, и они будут её рубить, пока я не отдам новую команду.

Мощная молния ударила меня в лицо и ослепила. Жгучая боль расползалась по всей голове, усиливаясь при каждом вдохе через сожжённый нос. Я даже не представлял, что настолько часто дышу! Но големы продолжали своё дело. Взмах рукой, выпад, и тишина. Только стоны Себастьяна слышались через пульсацию боли.

Рана, нанесённая магией, заживать не торопилась. Если бы Семён выжил, он мог бы сейчас делать со мной что угодно, а я лишь отмахивался бы от него вслепую. Хозяин лавки, похоже, сбежал.

— Себастьян, ты как? — промямлил я обожжённым ртом. Больно, но речевых големов я создавать не умел. Охотник разобрал своё имя, и ответил:

— Джеймс? Ты убил опричников?

— Кого?

— Эти уроды продались имперцам за тайны магии, и делают для них грязную работу.

— А ты продался этим уродам. — заметил я.

— Они платили, а я рассказывал о жизни в лагере. Не думал, что всё закончится вот так.

— Но ты ведь ещё жив. Да, и зачем тебе деньги вообще? Не похоже, что ты просто жадный.

— Жив, пока ещё. Игла почти полностью растворилась, так что осталось мне не долго. А деньги… Знаешь, я прекрасно понимаю тех, кто идёт к имперцам на службу. Маг-самоучка — это не Лилит или Кай. Это слабаки вроде меня, о которых и вспоминать-то противно.

— То есть тебя могут научить магии за деньги?

— Магии нельзя научить! То, что ты делаешь, когда колдуешь, для твоего соплеменника, да даже для брата-близнеца может не иметь никакого смысла! — выпалил Себастьян — Но имперцы умеют делиться крохами своего могущества, за огромную плату.

— А что значит маг-самоучка?

— Обычный колдун или ведьма. Если у твоего племени нет собственных ритуалов, магия всё равно найдёт выход. Я умею видеть тропы на Пустоши и насылать на врагов морок, но никто из моего племени не может также. А в бою я бесполезен, могу только убегать, со скоростью не прошедшего инициацию подростка!

— Ты отлично помог мне разобраться с этими опричниками.

— Без меня ты бы провозился чуть дольше — проворчал он.

— А что за Лилит?

— Ведьма, гладиатор. Это с ней ты сегодня дерёшься. Но вот она сильна, в отличии от меня. Таких самоучек один на половину Пустоши.

Себастьян замолчал. Я ещё около минуты стоял и слушал его дыхание. Стоны прекратились, вопреки его словам о скорой смерти, он регенерировал, как и я — медленно, но верно. Я отметил, что Себастьян считает Кая просто сильным самоучкой, хотя это очевидно было заблуждением. Зрение вернулось минут через пять. Я осмотрел поле боя.

Рядом с Себастьяном валялся опричник Семён, чья отрубленная рука укатилась к стенке. Он был голым, а пол под ним обуглился, но не загорелся. Лавочник забился в угол и тихонько слушал наш разговор. К нему у меня ещё будут вопросы. Сама лавка почти не пострадала — полки были забиты мешками с товаром, а на дальней стене висели образцы одежды. По большей части — кожаные куртки в кракенском стиле, но были и более элегантные тканевые рубашки, жилеты, пиджаки.

— Эй, хозяин! Ну-ка, приберись здесь! И кровать для раненого организуй — крикнул я лавочнику. Я не боялся, что он сбежит, или позовёт на помощь — у него были все возможности сделать это раньше.

Себастьяна подстрелили в грудь. Тонкая деревянная стрела выпала из затянувшейся раны, но на ней не было наконечника. Я снял заряженный арбалет с модификанта и аккуратно вытащил из него болт. К деревянному стабилизатору была приклеена очень тонкая игла, добытая из какого-то монстра с Пустоши. Похоже, она втыкается в цель и растворяется в ней, оставляя всё самое неприятное внутри.

Лавочник указал мне на второй этаж, где располагалось его жилище и мастерская. Я поднял Себастьяна, уложил его на кровать и стал осматривать. Охотник всё ещё был жив, и даже в сознании, но почему-то молчал. Я присмотрелся к дырке в рубахе и тому, что было за ней. Энергии в теле Себастьяна было совсем немного, а плоть выглядела обычной, человеческой, серого цвета. Кажется, лучше его больше не трогать, иначе рассыплется прахом, как другие смертельно раненые при контакте со мной.

Возник соблазн ударить его кулаком и посмотреть, что из этого получится, что будет, если я поглощу его энергию? Но Себастьян не заслуживал такой участи. К тому же, тот клубок золотистых нитей, что расползался по телу мага, меня немного пугал. Поглощать его не хотелось совершенно.

— Ну и что ты на меня так смотришь? — спросил Себастьян.

— Думаю — ответил я.

— Странное ощущение. Как будто меня изнутри щекочут. Но думать тут не о чем, это игла из костей варана. От неё нет ни защиты, ни спасения. Мне не хватило сил справиться с Семёном, и теперь я умру.

— Больно? — спросил я, нажимая на затянувшуюся рану.

— Вообще ничего не чувствую. Там всё как будто чужое.

Мои игры в доктора ожидаемо ничего не дали. Это магическое ранение, и разбираться с ним нужно магическими средствами.

— Эх, была бы тут Венди…

— Забудь. Даже не думай меня спасать! Эти иглы хуже ошейников, они убивают магию. А без магии мне жизнь не нужна. Иди, ты ещё можешь успеть на арену. Заберёшь себе все деньги за бой — прохрипел он.

Однако, меня уже было не остановить. Не в том смысле, что я решил спасти охотника любой ценой, в конце концов, в его теперешнем положении виноват только он сам, а в плане того, чтобы изучить действие костей варана на мага. Я знал, что они были антимагическими, поэтому я мог резать когтями магов и магически укреплённые предметы, но как они режут обычный металл или камень? Игла на болте совсем не выглядела прочной, и тем не менее, воткнувшийся в потолок снаряд прошил его насквозь и сейчас торчит в мастерской портного. А ещё, с каких пор он вызывает паралич?

Портной вытащил из лавки последний труп, когда я спустился обратно.

— Мне нужно то, что заказал Себастьян, и плевать я хотел, оплачено оно или нет. Скажи спасибо, что я не забрал твою крысиную жизнь.

Портной принёс чёрную рубаху, узкие чёрные штаны из эластичного материала, и жилет насыщенно зелёного цвета. Шутовской наряд какой-то! Но, ходить в одних трусах мне уже надоело. Это даже не набедренная повязка, которая неплохо смотрелась бы вместе с ремнями от ножен. С другой стороны, Рус вообще голый ходит, в одной лишь шерсти, так что, варвары за внешний вид особо не переживают.

Волкоголовый появился как раз когда я закончил одеваться.

— Клёвый прикид, Джеймс. У тебя теперь лучшие тряпки во всём лагере!

— Что с лодкой?

— Отнёс в «Барбариканум», недалеко отсюда. Сказали посмотрят, к вечеру может быть сделают. А что?

— Нас здесь ждали трое Грозных с арбалетами.

— Кто? Что за Грозные?

— Ну, опричники.

— А, такие светящиеся и с молниями из задниц? Которые сейчас под крыльцом мёртвые лежат?