Тренировать магическое зрение тут было очень удобно. Как только оно отключалось, вокруг сразу же становилось темно, и начинала верещать моя копия. И это до сих пор было жутко. Один раз она проткнула меня когтями, так я чуть с жизнью не попрощался. Конечно, если бы левиафан мог мне навредить, он бы давно это сделал. Но было страшно, больно и вообще я чуть не впал в панику. Когда копия попыталась провернуть этот трюк во второй раз, когти просто прошли сквозь меня, как и полагается иллюзии.

Поддерживать изменённое восприятие становилось всё легче, а призрак всё сильнее сходил с ума. Тяжело видеть, как твоё тело сначала теряет возможность осмысленно двигаться, потом — связно изъясняться, истончается и умирает, даже если наблюдаешь эти стадии по несколько секунд. Последний раз я держался не меньше получаса, так долго, что мне раньше наскучило наблюдать прожилки на потолке и золотистые стены, чем способность выключилась. Вернее, я просто уснул.

На следующий день я проснулся от дующего в лицо ветра и яркого света. Слева от меня раскинулась бескрайняя Пустошь, а справа плыл левиафан. Впереди, на горизонте, от земли и до облаков клубился белый пар. Это что, тот «родничок», который приказали найти нашим разведчикам? Или просто очередная иллюзия от «Вечнозелёного»?

Магическим зрением я увидел множество нитей, тянущихся ко мне. Большинство из них проходили по моему телу и стекались к браслету, и ещё несколько входили в браслет напрямую. Отлично, снова происходит то, чего я не понимаю. Когда я отключил магическое зрение, картинка сменилась на сине-зелёное меховое море и редкие облачка на небе. Я снова попытался привязать свои нити к другим, и это получилось. На браслете появилась стрелочка, от одной из нитей левиафана ко мне. Коснувшись её пальцем, я снова увидел Пустошь и приближающийся «лес облаков».

То есть они умеют показывать то, что происходит снаружи? Или скорее наоборот, это мой браслет умеет смотреть «глазами» левиафана. Эрика говорила, что эти летающие пушистики очень древние, как и мой браслет. Раз сами левиафаны сражаться не умеют, значит они могли возить тех, кто пользовался такими же браслетами как мой. А то, что сама зверушка небоевая не подлежит сомнению, иначе на флагмане не висело бы столько оружия. Кстати, а по кому им собираются стрелять? Ни разу не слышал, чтобы у империи был внешний враг.

Краем глаза я заметил идущего по крыше корабля человечка. Магия тут же дала увеличение и сфокусировалась на нём. Эрика разбежалась, подпрыгнула выше своего роста и полетела вперёд, подхваченная сомкнутыми щитами левиафанов. Приземляясь на крышу круизного левиафана, она сделала кувырок и побежала дальше. Повинуясь моим не очень тайным желаниям, ракурс сменился и показал кувырок во всех необходимых подробностях, с заглядыванием под юбку. Она была одета в форму горничной, но вместо колготок надела чулки и стринги. Мне показалось, что левиафану тоже понравилось то, что мы увидели. Вообще, он сегодня был гораздо более спокойным и добродушным чем вчера.

После кувырка сестрёнка побежала к правому борту, и подпрыгнула ещё выше, чем в прошлый раз. Левиафан уже сам подстроил ракурс и весь полёт сопровождал её, глядя под юбку.

— А как твоему родичу весело за Ингваром наблюдать…

Осматривать собственный корабль левиафан не стал, он ему не нравился даже когда по нему бегают горничные в стрингах. Тот же самый жёсткий и окончательный отказ последовал на предложение заглянуть внутрь корабля.

Я зачесал мех поудобнее и стал ждать Эрику. Она появилась минут через десять, свежая и довольная, как будто бешеного бега и прыжков не было. Она зашла, зажмурившись и зажав уши, и начала громко орать:

— Маркус нашёл поле гейзеров! Потерпи ещё полчаса, и мы будем на месте!

— А зачем ты уши закрыла? — задал я глупый вопрос, который она не услышала.

— Я оставлю тебе плавки на лестнице, и найду свободную каюту! Буду ждать наверху! — сказала Эрика и начала пятиться.

Я подскочил и опустил её руки.

— Ты чего?

— Ааааа! Нет, нет, братик, зачем…

— Да что случилось?

— Ну, я же спустилась на спину взбесившегося левиафана, и теперь он будет сводить меня с ума. Ясуо вообще-то должен был тебя сменить, но он — такая мразь… Подожди, а почему тут так тихо? А! Нет, нет, это иллюзия! Джеймс! Джеймс, иди на мой голос, это Эрика, а не призрак! Я помню, как ты дрался с големом в тире! — она всё ещё не открывала глаз.

— Это я и есть! Разве призраки могут делать так? — я положил ей руку на грудь.

Она открыла глаза, посмотрела на меня, потом на руку, огляделась вокруг и сказала:

— А я думала тут тентакли повсюду будут.

— Так ты рада или разочарована? — я примостил и вторую руку тоже.

— Извращенец! Прекрати! — она толкнула меня обеими руками, достаточно сильно, чтобы я упал, но явно не изо всех своих сил. Падая, я схватил её за руки и утянул следом за собой на мягкий мех.

— Мне всё равно страшно — сказала она, лёжа на мне — кажется, что он смотрит.

— А если бы не смотрел? — сказал я, точно зная, что левиафан смотрит.

— Но ведь он смотрит.

— Ты ему понравилась. Может, ему это передалось от меня?

— Может быть. Мы как будто плывём по морю, да?

— Магия не даёт тебе коснуться спины левиафана. В ней можно утонуть, если очень постараться. Нужно лечь поудобнее, и позволить ей течь вокруг тебя. Попробуй, а я помогу. — сказал я, гладя её по лицу и шее.

— Нет уж, извращенец. Вот, надевай плавки, а я пойду распускать слухи о том, как ты тут героически страдал целую ночь.

Она достала мужские купальные трусы из гиперкуба, бросила их на моё лицо и оттолкнулась от моих рёбер, чтобы подняться на ноги.

— А тентакли тут всё-таки есть — сказала она перед тем, как выйти за дверь.

Через полчаса караван остановился, и я вышел в корабль. Какой-то слуга из команды направил меня к пассажирскому трапу, пока все вокруг суетились. Снаружи я увидел, что наш левиафан целиком зашёл в облако пара, а внизу уже снуют солдатики в красных рубашках. Они растягивали по земле шланги, от нескольких открытых листов обшивки корабля.

Неужели в городе так мало питьевой воды, что не хватает напоить нескольких левиафанов? Один из шлангов начал наполняться водой, и я увидел, что она светится серой, дымчатой энергией. Похоже, дело тут вовсе не в воде, а в том, что она с собой несёт.

— Джеймс! Ты идёшь? — крикнул мне Ингвар из тумана.

Я пошёл на голос, и вскоре рассмотрел идущих по влажным камням Ингвара, Маркуса, Кирилла и семенящую за ними Снежу. У голема в руках был поднос со стаканами, а Рейтар и Грозный тащили в руках по бутылке. Снежу ещё и переодели в костюм горничной. Удивительно, как Ингвар не додумался до этого раньше, Эрика будет просто в ярости, когда увидит кошкодевочку.

Мы подошли к кратеру с кипящей водой. Грозный смело сунул в неё руку, зачерпнул немного, отпил, поморщился и пошёл дальше. В нескольких метрах рядом в небо выстрелила струя воды. Здесь было влажно и жарко, а по пути нам попалось ещё несколько гейзеров. Следующая большая лужа Грозному понравилась, хотя и не кипела. Вода в ней была тёплой, как парное молоко.

— Где потерялся этот Ясуо? — спросил Кирилл, стягивая с себя одежду.

— Нам больше достанется — философски заметил Маркус.

— Ты сюда пить пришёл что-ли? А, я понял. Твой парень надел на тебя пояс верности? — пошутил Ингвар.

— Слушай, Кракен, а почему ты считаешь, что я гомосексуалист? — Маркус пребывал в расслабленном настроении, и так просто выходить из него не собирался.

— Ну, всех кроме тебя я с женщинами видел, а ты только со своими братьями тусуешься. — честно ответил Ингвар.

— А ты думал у них осьминог на гербе просто так? Ингвар повсюду свои щупальца раскидал! — подтвердил слова Кракена Кирилл, раздевшийся до своих жароустойчивых трусов, и готовящийся прыгнуть в воду.

— Нет на мне никакого пояса верности. — Маркус тоже снял свой белый ветрозащитный костюм, демонстрируя пёстрые купальные плавки — И вообще, это личное, ясно тебе?