— Ты ещё кто такой?

Рядом со мной кто-то звонко поаплодировал.

— Ух ты! Просто, вау, это было великолепно! — сказал он. Это был юноша примерно моего возраста, чуть выше меня, с мертвенно-бледной кожей, рыжий, с пушком на подбородке. Одет он был в кожаные куртку и штаны, а на поясе носил небольшой топорик.

— Знаю. А теперь назови своё имя!

— Ингвар Кракен. Третий сын главы дома Орла, и представитель клана в этом скучном заведении. — он протянул мне руку в приветственном жесте.

— Джеймс Андерсен — я подал ему правую, а левую опустил в сумку с когтями.

— Держишь ухо востро, да? — спросил он, не отпуская руки.

— Простая аристократическая вежливость. — сдержано ответил я и разорвал рукопожатие.

— Да забей, мне все эти игры ни в одно место не упёрлись. Более того, я здесь проездом.

Эрика поднялась к нам, аккуратно обходя островок белого порошка на полу полигона.

— Тогда, рад с тобой познакомиться, Ингвар. — сказал я.

— Блин, клёво ты мой полигон разнесла! Не засекала время? — он переключился на Эрику.

— Девять и сорок две сотых секунды.

— Ништяк! Я меньше, чем за минуту пройти не могу! Тебя надо на обложку каталога ставить, продажи будут во! — он развёл руки на максимальную ширину.

— Хе-хе, спасибо. Но ведь торговля модификациями запрещена…

— Ой, да ладно, а я костями варана не торгую?

— А ты торгуешь?

— Неофициально. Правда, боюсь, что не смогу ничего продать прямо сейчас, после того как придурки из дома Дракона продолбали живую ящерицу, отец запретил отдавать товар, во избежание недопониманий. Но мы можем заключить сделку.

— Эм, да я не в этом смысле спрашивал. Хотел узнать, сколько может стоить вот это? — я вытащил левую руку из сумки с уже надетым когтем.

Вот тут Ингвар офигел по-настоящему. Он несколько раз открывал и закрывал рот, но ничего кроме хрипов из себя выдавить не смог.

— Бесценно. — наконец вымолвил он.

— А сколько ты бы попросил за позвонок?

— Нет, это во всех смыслах бесценно! Ты не сможешь такое продать, они же до сих пор живые! В чужих руках они будут жечь также, как обычная кость варана. Но если ты сможешь их передать, они слишком крутые, чтобы их можно было купить за деньги! Чёрт, Джеймс, похоже и правда лучше дружить с тобой, чем против тебя. Да и чувак ты прикольный…

— Хочешь выведать, где я их взял?

— Ха, так это известно! Где взял, там больше нет. А можно увидеть их в деле?

— Я не умею красиво двигаться, если ты об этом — я указал рукой на последствия выступления Эрики — Я просто бью в морду, когда эта морда того заслуживает, и всё.

— Блин, ты действительно клёвый! Все ходят вокруг да около, а ты сразу — когтями в рыло, и всё! Давай устроим тренировочный поединок.

Не дожидаясь моего согласия, он пошёл к ограждению, снёс его своим телом без видимых усилий, а обломки полетели вслед за ним. Ингвар водил руками над кучами щепок и металлической стружки, пока шёл к центру полигона, и они включались в кружащийся вокруг мага вихрь. Последним присоединился дым от закуренной им сигареты.

Сначала у вихря появилась вторая ножка, потом обе они истончились, образуя длинные девичьи ножки. Перемешанная с песком щепа дробилась на ещё более мелкие кусочки, и застывала в форме человеческого тела. В районе груди вихрь крутился особенно долго, тщательно прорисовывая сиськи. Дальше вихрь разделился на три части, и сформировал голову и руки.

Передо мной стояла трёхметровая кошкодевочка из дерева, покрашенная в белый цвет. Она погладила себя по ушкам, подняла лапки и мяукнула. Я наклонил голову на бок, чтобы посмотреть на создавшего эту куклу колдуна, и кошкодевочка повторила моё движение. Ингвар показал мне большой палец, явно довольный своей работой.

— Ну, давай! Будет весело! — крикнул мне маг.

— Тебе нужно тренироваться, Джеймс — подтолкнула меня Эрика.

Я фыркнул, достал из сумки второй коготь и приладил его на место. Кошкодевочка выпустила железные коготочки из пальчиков, которых на каждой лапке было всего три. Милое личико с неестественно большими глазами показало зубки, совсем не милые, острые и угрожающие.

Я напал первым, целясь размашистым ударом в длинную ногу голема. Она перепрыгнула меня, взлетев почти под потолок, и приземлилась у меня за спиной, толкнув лезвиями под лопатку. Я отлетел на несколько метров, но устоял на ногах, сделав несколько нелепых шагов спиной вперёд. Раны горели болью, но совсем не долго, а вот рубашка превратилась в лохмотья. Я снова пошёл в атаку, неспеша, короткими шагами, в расчёте на то, что удар удастся перехватить и тут же контратаковать когтями.

Когда голем взмахнул ногой мне на встречу я был готов, и отбил пинок в сторону, глубоко погрузив когти в его «тело». Нога тут же осыпалась крошевом, а я стал развивать успех — вонзил в живот твари сначала одну перчатку, а потом и вторую. Но ей почему-то это никак не повредило! В ответ она схватила меня за плечо, и занесла руку, чтобы ударить по голове. Я протащил когти сквозь труху и, не останавливая движение, отрезал держащую меня руку, лишь в последний момент уклонившись от удара.

Я попытался напасть на голема сзади, отрубить вторую ногу и найти уязвимое место, но не смог поднять руку и размахнуться. Боль в плече только усиливалась, застилая всё вокруг красной пеленой. Проигрывать ещё и Кракену совершенно не хотелось, и я начал искать хоть какие-то преимущества, которые позволят мне завершить бой быстрее, чем я потеряю сознание от боли.

Кракены считались самыми слабыми бойцами. Они не служили в имперской армии, лишь нанимались в неё на особые должности. Чаще всего — завхозами и палачами. Немалую роль в пренебрежительном отношении к ним со стороны остальных кланов играло то, что маги редко сражались собственноручно, выставляя вместо себя своих големов. Проблема в том, что големы вообще не собирались умирать, пока маг их подпитывает, как ни кромсай их тела. Но я уже кое-что знал о магии, о том, как она помогает сражаться модификантам. Вероятно, тут та же схема, только без опоры на человеческий скелет. Переключившись на магическое зрение, я увидел пронизывающие кошкодевочку нити энергии. Она не была соединена с Ингваром, а ещё она уже вернула себе ногу, и шла добивать меня. Насмерть, наверное, не убьёт, но проигрывать будет больно. Ещё больнее, чем сейчас. Моё плечо всё это время сжимала отрубленная лапа, в которой между тремя ярко очерченными магией лезвиями трепетало серое ядро. По мере приближения большого сгустка, находящегося между грудей кошкодевочки, ядрышко стабилизировалось, а хватка усиливалась.

Я пронзил его когтями, и лапа развалилась. Голем же начал драться в полную силу — приблизился одним прыжком и пронзил меня лезвиями в грудь. Кошкодевочка медленно начала поднимать меня, скрипя железками по рёбрам. Такой боли я ещё не испытывал, когда всё внутри разрывается тремя тонкими клинками. Она подняла меня на уровень глаз, и я из последних сил положил ей руку на грудь. Раскрытая ладонь проскользила по шершавой «коже» голема, а я почувствовал тонкую плёнку, отделяющую меня от средоточия магии. Сквозь угасающее от боли сознание я начал сгибать пальцы, и когти легко проткнули барьер, а моя ладонь проскользнула внутрь. Неожиданно сознание прояснилось, боль чуть отступила, и я сжал руку сильнее.

— Ня! — весело сказал голем и рассыпался прахом.

Я упал с небольшой высоты, и ко мне подбежала Эрика. Она перевернула меня на спину, стряхнула прах с груди, и удивлённо уставилась на меня. Мои порезы успели зажить. Ингвар шумно затянулся, и запалил ещё одну сигарету, взамен сгоревшей до самых губ.

Я поднялся, и оглянулся на то место, куда осыпалась отрезанная лапа. Там лежала древесная стружка, белая краска из мешков и три кое-как заточенных осколка расстрелянной Эрикой мишени. А рядом со мной — кучка праха. К тому же чувствовал я себя превосходно, разве что чуть-чуть колотило от пережитого.

— Ты это чем её так? — спросил Ингвар, спешно докуривая вторую сигарету.