– Какая красота! Интересно, что там внутри? Наверное, здесь жил какой-нибудь князь, а может, и сам царь, – заметил я. – Жаль, что у ворот караул. Нас, конечно, не пустят.

– С каких это пор нас, лесных эльфов, стали пугать замки да часовые! – удивился Треуголка. – Мы, свободный народ, можем куда угодно входить, не спрашивая позволения. Так что, братцы, пойдёмте во дворец и справим там весёлый пир, хотя нас туда никто и не приглашал.

Все согласились с Треуголкой, и спустя несколько минут, никем не замеченные, проникли во дворец. Эльфов было так много, что в один миг колонны, карнизы и ступени оказались будто облепленными мухами.

Дело было под вечер, вскоре совсем стемнело, и лунный свет заскользил по роскошным дворцовым залам. Вместе с ним скользили и наши тени; все двери открывались перед нами, точно в сказке. Не прошло и часа, как мы стали полновластными хозяевами дворца.

В одном из залов, где с потолка свисала огромная люстра, наше внимание привлёк шкаф с книгами возле камина.

– Давайте посмотрим книги, – предложил Шиворот-Навыворот.

– Да-да, очень интересно! – поддержали его остальные.

– Здесь темно, – сказал Знайка и отыскал на стене выключатель.

В тот же миг зал осветился электрическими огнями.

Эльфы открыли шкаф, достали книги и кто где уселись читать. Несколько человечков разложили большой том стихов на мраморном столе посреди зала и забрались на окружавшие его табуреты, обтянутые шелком; другие улеглись на полу перед раскрытой книгой старинных сказок – кто-то читал вслух, а остальные слушали; кто-то и вовсе сложил книги стопкой наподобие скамейки и уселся сверху.

…набрели на дворец…

Мы, лесные человечки, народ любознательный – всем интересуемся, обо всём рассуждаем. Конечно, самый рассудительный и эрудированный – ну, может, после Зайки – я, но в данный момент мои товарищи так увлеклись книгами, что не обращали на меня никакого внимания и не слушали моих очень умных, как всегда, замечаний.

Заячья Губа с большим чувством читал стихи. Фунтик, стоя на коленях на табурете перед столом, рассматривал огромный манускрипт с портретами представителей какой-то королевской династии, громко называя их имена, чем приводил в восторг доктора Тюбик-Мазь, который многое о них знал. Знайка раздобыл старинный научный трактат, такой древний, что осыпались страницы, отчего бедняга Шиворот-Навыворот испытывал прямо-таки ужас.

…достали книги и… уселись читать…

В одном углу Скок и Шотландец глубокомысленно рассуждали о том, зачем столько книг на белом свете и к чему только люди их сочиняют.

– Уж эти люди, – говорил Скок. – Чего только не выдумают!

– Неужели они все эти книги читают? – спросил Незнайка.

– Конечно! – воскликнул Заячья Губа, отрываясь от чтения.

– Одни сочиняют, другие читают, – глубокомысленно изрёк я, хотя сказано это было совершенно серьёзно, все почему-то расхохотались.

Меня это рассердило, и я заметил:

– Глупо смеяться, когда говорят умные вещи!

Смех тотчас же прекратился.

Мельник и Матросик тем временем забрались на каминную доску и стали рассматривать зеркало.

– Вот интересно, – сказал Мельник, – почему люди не могут обходиться без зеркал? Ну что толку смотреть на самого себя? Вот если бы можно было что-нибудь другое увидеть…

Его размышления прервал треск паркета из соседнего зала. Тотчас поднялась суматоха: малютки начали прятаться где только можно: под шкафами, стульями, в складках шёлковых портьер, за портретами и зеркалами.

Я, конечно, оказался храбрее всех: не спрятался, как другие, а залез под табуретку, чтобы лучше видеть дверь зала, когда кто-нибудь войдёт. Поскольку ни чуточки не боялся, а остальные дрожали от страха, выглядывая из своих убежищ, я счёл нужным приободрить товарищей:

– Не бойтесь, братцы! В случае опасности положитесь на меня – буду вас защищать!..

Но никого защищать не пришлось – в зале опять всё стихло.

Через некоторое время Треуголка первым покинул своё убежище под шкафом и бодро воскликнул:

– Всё спокойно, братцы! Будем продолжать веселье.

В этот момент в комнате раздалось – «ж-ж-ж», и большая осенняя муха пролетела от окна к дверям, точно приглашая нас следовать за ней.

– Куда это она нас зовёт? – спрашивали мы друг друга.

Муха между тем настырно кружила над нами, продолжала жужжать, и в её жужжании будто слышалось: «За мной! За мной!»

– Как вы думаете, братцы, не пойти ли нам в соседний зал, куда, похоже, она нас и приглашает? – предложил Всезнайка.

После коротенького совещания лесные человечки решили, что приглашением мухи пренебрегать не стоит: а вдруг ещё что-нибудь ценное покажет? И мы, бросив книги, альбомы и забыв, о чём только что судили и рядили, всей толпой перебежали в соседний зал вслед за мухой.

И будто попали в сказку. Это был величественный белый зал с нишами в стенах и полуопущенными золотистыми портьерами, с хрустальными люстрами, которые сверкали разноцветными огнями. Вдоль стен стояли диваны и стулья, обитые золотым атласом; пол блестел как зеркало.

– Это, очевидно, танцевальный зал, – предположил Знайка.

– Танцевальный? Так это же замечательно: давайте танцевать, – радостно воскликнул я и, схватив Карапузика, первый пустился в пляс.

Моему примеру последовали и остальные. По двое, по четверо эльфы носились по залу, едва касаясь ножками паркета, смеялись и пели. Чего только не танцевали! Всё начиная от французской кадрили и кончая пляской американских индейцев и кузнечиков в траве. Музыки не было, но люстры, покачиваясь от шума, позвякивали подвесками, точно оркестр, наигрывающий весёлые мотивы. Тут же летала муха, и в восторге то и дело шлёпаясь о потолок, казалось, распевала: «Ж-ж-ж! Никогда ещё здесь не было так весело…»

Первыми притомились Треуголка и ещё несколько малюток и вздумали отдохнуть на широченных креслах, куда свободно умещалось несколько лесных человечков. Эльфы же смеха ради принялись туда втискиваться человек по десять, принимая важный вид, и сидели, вытянув ножки, горделиво поглядывая на окружающих, как будто они царственные особы. Потом снова вскакивали и прыгали, покатываясь со смеху.

Когда танцевать надоело, мы обошли и другие залы дворца и, наконец, набрели на роскошную спальню, где стояла огромная кровать под шёлковым балдахином.

– После бала, вдоволь натанцевавшись, должно быть, очень приятно поспать на мягкой постели, – заметил я и первый вскочил на кровать. Моему примеру тут же последовали и другие, юркнув, не раздеваясь, под одеяло.

Глядя на нас, к постели бросилась вся толпа, прыгая на неё с разбега и укладываясь как попало…

– Смотрите, кровать может не выдержать, – предостерёг малюток доктор Тюбик-Мазь. – Она, по-моему, уже трещит.

Но никто его не слушал.

Оказалось, однако, что доктор Тюбик-Мазь был прав: пружины кровати не выдержали, лопнули и в нескольких местах разошлись, так что эльфы повалились на пол, давя друг друга.

– Ай-ай-ай! Ой-ой-ой! – раздавалось из-под кровати.

На помощь пострадавшим прибежали остальные, и началась невообразимая кутерьма: упавших с кровати тащили за руки, за ноги, за голову, укладывали на полу. Кто-то принёс воды, и пострадавших принялись обливать, отпаивать, растирать. Доктору пришлось немало потрудиться в эту ночь.

…эльфы носились по залу…

Больше всех пострадал я. Моя новая шляпа-цилиндр превратилась в блин, фрак порвался, а монокль разбился. Ко мне никто не спешил на помощь, и я долго лежал без чувств на полу и даже не стонал, будто уже умер.