Эльфы кулачками вытирали слёзы, слушая эскимоса, и, всхлипывая, пищали:

– Мы им поможем, непременно поможем! Ведите нас к этим несчастным…

Всей толпой эльфы направились к четырём убогим землянкам. Прежде чем войти внутрь, они воткнули себе в петличку по цветку папоротника и стали невидимы. Несмотря на то что пришедших было много, они заняли так мало места, что даже без цветка-невидимки их бы не заметили.

Очутившись внутри снежной горы, эльфы замерли от изумления: она была почти пуста. Посредине топился китовый жир, распространяя вокруг жуткий запах, а вокруг этого странного костра сидели пять человек и грели окоченевшие руки. Все были закутаны в оленьи шкуры, но холод проникал и через мех.

Бедные китобойцы, застигнутые врасплох ранней северной зимой, принуждены были остаться в суровом краю на многие месяцы и скорее всего погибли бы от голода, но, к счастью, сюда же забросила судьба и добрых эльфов.

Они разместились по землянкам и принялись кто как мог помогать узникам этого снежного плена. Эльфы бегали в своих скороходах по берегу, выслеживали лисиц, соболей и других зверей, пригоняли к землянкам, так что людям не приходилось заниматься поиском пропитания.

Китобойцы только диву давались, откуда вдруг появилось такое обилие живности.

В землянках сделалось тепло и уютно. По временам из углов раздавалось «цирп-цирп-цирп»: это разговаривали между собой эльфы, – но люди, даже не подозревая об этом, считали, что в землянке завёлся сверчок.

Ночью, когда китобойцы спали, эльфы выходили на берег любоваться волшебной картиной северного сияния, которое, как чудный фейерверк, охватывало полнеба.

Прошло шесть месяцев. Длинная ночь сменялась на короткое время туманным, серым рассветом, который даже нельзя было назвать днём, но Всезнайка, всегда раньше всех узнававший любые новости, уверял братьев, что видел своими глазами, как вчера прилетел светлый луч, присел на берег и полетел дальше. И действительно, вскоре небо стало мало-помалу светлеть, туманная даль – проясняться, а с первым бледным солнечным лучом начала пробуждаться и оживать мёртвая северная природа: опять послышался треск и грохот ломающихся льдин, выглянуло солнышко, поднялись туманы.

По океану плавали целые ледяные горы и небольшие льдины, на которых лежали моржи. Китобойцы с радостью взялись за ремонт корабля, чтобы пораньше отправиться на промысел, а затем и вернуться на родину, где их, наверное, считали погибшими.

Эльфы тоже весь день проводили на берегу, и вот как-то раз всех переполошил Всезнайка, закричав не своим голосом:

– Братцы, бегите сюда, к нам плывёт чёрная гора с фонтаном!

Крошки бросились за Всезнайкой, но, едва завидев на поверхности воды гигантского кита, остановились как вкопанные: из его ноздрей бил высокий столб воды, походивший на фонтан.

– Вот это да! – закричал Мурзилка, примчавшийся одним из первых. – Вот так корабль! Давайте прокатимся, братцы, а то когда ещё на таком придётся.

– Прекрасная мысль! – подхватили остальные, и в один миг обулись в сапожки-мореходы, что в огне не горят и в воде не тонут, и смело побежали по тонкому льду.

Кит не обратил ни малейшего внимания на малюток и лежал себе спокойно в воде, в то время как резвая толпа эльфов носилась по его широкой спине, как по необъятной палубе, с визгом и писком. Мурзилка не удовольствовался тем, что плясал на голове кита, и вздумал ткнуть морскому гиганту своей палочкой в ноздри, откуда бил фонтан.

Крошки… завидев гигантского кита, остановились как вкопанные…

Мурзилкину шляпу подхватило…

Великану это явно не понравилось, и он выпустил такую струю воды, что Мурзилкину шляпу подхватило и отбросило в океан.

– Моя шляпа! Моя новенькая шляпа! – завопил что есть мочи озорник, но эльфам было не до него.

Кит яростно бил хвостом по воде, обдавая крошек фонтаном брызг; вокруг заходили высокие волны, готовые поглотить беспомощных эльфов. Столбы воды, один выше другого, выходили из ноздрей кита, а грузное тело великана так быстро рассекало морские просторы, что бедняжкам казалось, будто они вот-вот упадут в пучину. Так бы и произошло, когда кит неожиданно погрузился в воду, если бы, по счастью, поблизости не оказалось обломков разбившегося корабля, за которые эльфы с ловкостью ухватились.

…кит погрузился в воду…

– Помогите же кто-нибудь! – кричал Мурзилка, успевший в суматохе выловить свою шляпу, ни на что, впрочем, не годную – мятую и мокрую. – Разве не видите, что стряслось с моей шляпой? Как же я её теперь надену?

– Да замолчи ты! – прикрикнул на него китаец Чи Качи. – Делать больше нечего – только из-за твоей шляпы беспокоиться!

Мурзилка пробормотал себе под нос что-то такое, чего другие не поняли, и принялся носовым платком приводить свою шляпу в божеский вид, не глядя по сторонам и не замечая грозившей всем опасности.

…малютки со страхом следили… что того и гляди кто-нибудь свалится в воду

А опасность была нешуточная. Обломки быстро несло течением вперёд, сталкивая с льдинами, и малютки со страхом следили за ними, ожидая, что того и гляди кто-нибудь свалится в воду.

Так их носило по океану дни и недели, они не видели ничего, кроме неба и воды, пока наконец однажды утром не поняли, что оказались в узком проливе.

– Ура! – закричал Чи Качи. – Я узнаю эти места. Если будем держаться к югу, то вскоре пристанем к берегу, а там и до родины рукой подать!

Прошло, однако, еще немало дней лишений и невзгод, прежде чем измученные крошки оказались на твёрдой земле.

Пористый берег, куда высадились эльфы, был покрыт столь необычной растительностью, что крошки даже растерялись. Высокие стройные пальмы перемежались миндальными и апельсиновыми деревьями; крупные яркие цветы пестрели всевозможными красками; птицы, сверкая оперением, оглашали воздух дивным пением, а бабочки, втрое больше самого рослого эльфа, порхали с цветка на цветок, переливаясь на солнце своими чудными крыльями.

Малютки с наслаждением повалились на мягкую траву и стали лакомиться цветочной пыльцой, пока не услышали писклявый голосок Всезнайки:

– Друзья мои, взгляните наверх – мы здесь не одни. Встревоженные малютки вскочили на ноги и увидели на низко свесившейся тёмно-зелёной ветке множество таких же, как и они, крошечных существ, только с яркими крылышками. Эльфы со страхом и любопытством смотрели на новоприбывших.