— Любимка мне всё-ё-ё расскажет! — улыбнулась я.

— Конечно! — кивнула подруга. — Для чего ещё нужны подруги? Так вот, в посёлке поговаривают, что дочка Колесниковых пострадала от неразделённой любви и сбрендила. Якобы полгода тебя держали в психиатрической клинике, а родители еле тебя оттуда вытащили, и вот теперь теперь ты сидишь дома, потому что боишься окружающего мира. Вот так! И, если у тебя возникли подозрения относительно меня, то сразу скажу — это не я! — закончила она свой рассказ.

— Ого! — округлила я глаза, но на самом деле совсем не удивилась. — Что только люди не придумают! Ладно, что уж теперь!

— Ага! Антон, когда услышал такое от парней, набил кое-кому морду, — добавила Верка.

— Он в своём репертуаре.

— Да, нет, так-то он давно стал более уравновешенным, только когда дело тебя касается, становится таким вспыльчивым, словно его лично за живое задевает.

— Странно…

— Мне кажется, он к тебе неравнодушен, — предположила подруга.

— Ладно тебе, скажешь тоже! — буркнула я.

— А ты?

— Что я? — не понимающе уставилась в зёленющие глазищи.

— Он тебе нравится?

— Господи, Верка, ну сколько можно, а? Ну что ты постоянно меня сватаешь? — возмущённо проворчала я. — Или это он тебя подослал? Он, да? Что вы от меня не можете никак отстать? Мне никто не нравится, ясно? Никто!

— Ань, ты чего? Не психуй! Никто меня не подсылал! — Верка приняла честное-пречестное выражение лица. — Просто я вижу, как парень мучается, чувствую, как одиноко тебе, и думаю, вдруг у вас двоих что-то получится!

— Не надо думать, Вер! Пожалуйста! Сватай кого-то другого, не меня, ладно? — я хмуро смотрела на подругу.

— Хорошо, хорошо! — подняла она ладони, как бы сдаваясь. — Ладно, пойду отдыхать после рабочей смены! Заходи в гости, если что!

— Ага, — буркнула я, отвернувшись, но Верка всё равно крепко обняла меня со спины.

— Моя ты хорошая! Не злись, ладно! — прошептала она мне в районе макушки.

— Ладно! — соглашаясь прошептала я.

Верка ушла, и я снова оказалась в тишине. Птички разлетелись, и стало как-то зябко. Пришлось возвращаться в дом.

Значит люди говорили, что я сошла с ума и полгода лечилась в психиатрической клинике. А родители ничего мне не сказали. Может до них слухи ещё не дошли? Я задумалась. Чувствовала я себя уже вполне сносно. Немного поправилась, почти на себя прежнюю стала похожа. К тому же явная худоба в глаза не будет людям бросаться, если я буду одета в куртку. Решено! Пора приводить себя в порядок, и выходить в люди… переубеждать!

Первым делом решила пройтись по магазинам. Спросила у мамы, что купить, и натолкнулась на непонимание в её глазах. Позже мама облегчённо улыбнулась и бросилась меня обнимать, а я не понимала, чего она так радовалась, но спрашивать не стала. Пошла в магазин. Как ни в чём не бывало бодро здоровалась со знакомыми старушками на лавочках, которые только лишь пригрело солнышко, повыходили погреться, мамашками с детьми на детской площадке, просто знакомыми, спешащими по своим делам. Вежливо всем улыбаясь, проходила мимо, а за спиной иногда слышала:

— Это же она! Колесникова дочка!

— Это которая сумасшедшая?

— Да чего это она сумасшедшая? Нормальная вроде.

В магазине закупилась продуктами, мама выдала большой список. Люди в магазине немного странно посматривали в мою сторону, показалось, что даже настороженно. Возможно, они думали, что я вот-вот кинусь на них то ли кусаться, то ли целоваться, а может и танцевать начну. Так и подмывало начать танцевать прямо в магазине, да только я мысленно одёрнула саму себя. Аж смешно стало. Что только в голову не придёт? Могла сама себе имидж окончательно испортить.

Вышла из магазина с двумя большими пакетами, и на выходе случайно столкнулась с Антоном, который собирался зайти в магазин, но почему-то передумал.

— О, Анька, привет. В магаз ходила? — спросил он.

— Ага.

— Сумки-то, небось, тяжёлые? Давай помогу! — сказал он, и не дожидаясь ответа, стал забирать пакеты из моих рук.

— Слушай, ты же в магазин шёл, вот и иди! — ответила не слишком приветливо.

— Ты чего это? — осёкся он. — От помощи разве отказываются?

— Да я не отказываюсь! Просто, ты же явно торопишься, не хочу тебя задерживать! — попыталась вяло отбиться от помощи. Вот донесёт он мне сумки, так новые слухи могут пойти. Что угораздило Антошеньку связаться с болезной.

— Да не! — улыбнулся он. — Никуда я не спешу. Со смены только. Голодный. Хотел купить что-нибудь перекусить.

Схватил пакеты и добавил:

— Чего стоишь? Пошли давай! А то ветром шатает, а туда же, баулы таскать. И размашистым шагом направился мимо детской площадки в сторону моего дома.

— А не боишься ли ты, Антошенька, что слухи про тебя пойдут? — еле успевая за ним крикнула вслед.

— Какие ещё слухи? — Антон в оторопи остановился, и я чуть было не врезалась в него.

— Что угораздило хорошего парня (ты ведь хочешь казаться хорошим?) связаться с сумасшедшей? — сказала с ехидной улыбкой.

— Да ну тебя! Я им эти слухи засуну обратно знаешь куда?! — ляпнул Антон, да так и осёкся на полуслове, увидев моё недовольное выражение лица.

— Продолжаешь решать проблемы кулаками?

— Ну, а чего они?

— Да пусть говорят. Поболтают и забудут.

— А. Смотрю, ты идёшь на поправку. Хорошо выглядишь!

— Да? Вот вышла показаться людям, чтоб не говорили лишнего.

— Ну, правильно! И на танцы приходи.

— Не, что я там забыла.

— Приходи. Оторвёмся.

Мы как раз подошли к моему дому мимо бабушек, которые провожали нас взглядами и тихонько шушукались, остановились у калитки.

— Спасибо. В другой раз, — проговорила забирая пакеты.

— Ну или хочешь, я к тебе зайду, — предложил парень.

— Это ещё зачем? — на меня напала оторопь.

— Да так, побазарить нужно! — сказал парень и отвёл глаза.

— Не, не, отнёс продукты, и уже в гости напрашиваешься? Наглость второе счастье? Так я тебя не просила помогать.

— Да что же ты такая неугомонная, а? Если бы не хотел, не помогал бы, поняла? — я кивнула. — Просто представилась возможность перекинуться с тобой парой слов, а ты всё в этом всё какой-то подвох ищешь.

— А подвоха нет?

— Неа.

— Хорошо. Мне пора.

— Давай.

— Пока.

— Увидимся.

— Это вряд ли, — буркнула я, но Антон вряд ли услышал, потому что быстрым шагом уходил.

Побазарить ему нужно. Так и не вышел из школьного возраста! Ишь, чего удумал! Нашёл базарную бабку!

Еле дотащила пакеты до кухни. Устала с непривычки.

— Доча, как же ты столько донесла, а? — мама в шоке разводила руками.

— Не волнуйся, мамуль, добрые люди помогли! — отшутилась.

— Вот хорошо, милая! Я так рада, что ты восстанавливаешься! — добавила она со слезинками на глазах.

Вечером с дежурства вернулся отец. Вместе всей семьёй поужинали, поговорили о том, что я начинаю потихоньку выздоравливать. Тяжёлой темы не касались вовсе, словно со мной ничего не случилось, словно я просто переболела каким-то вирусом и теперь поправилась.

— Хочешь завтра вместе погуляем! — предложил Ванюшка.

— А куда пойдём?

— Ну, в гору тебе идти тяжело будет, — немного подумав, решил братишка. — Давай по прямой, вдоль речки. Насобираем первоцветов, маме принесём.

— Это хорошая мысль! — я согласилась. — Давай и Веруньку возьмём!

Вечером позвонила Вере. Она так обрадовалась возможности погулять, аж попискивала от эмоций.

Это был второй выходной апреля, совсем ещё не туристическое время, так что на тропинке вдоль реки было свободно. Поляны были пусты, не то что в летние месяцы, когда камню негде упасть между палатками и автомобилями. Всё было бы неплохо, спокойно и радостно, если бы за нами не увязался четвёртый член группы. Нахально затесался в группу, а через минуту уже её возглавил. Верка ни в какую не признавалась, что это она его пригласила, хотя больше было некому. Когда наша небольшая компания спустилась к реке, Антон там уже ждал, сияя, как медный пятак. Он обставил всё так, будто случайно оказался в том же месте, что и мы. Навязался на нашу голову!