Из темноты выплываю постепенно. Сначала мне чудится запах кожи, затем в глаза бьет яркий свет. Закрываю ладонью глаза и облизываю пересохшие губы. Голова, что чугун — болит и готова расколоться на две части.

— Как ты? — раздается рядом и я резко сажусь. Голова тут же начинает кружиться. К горлу подкатывает тошнотворный ком.

— Что со мной? Где я? — в панике осматриваюсь по сторонам.

— Твоя истерика закончилась обмороком, — Гордей отпивает из горлышка водку. Он сидит в кресле всего в паре метров от меня. Расслабленный и пьяный.

— Ты привез меня к себе? — кручу головой, осматривая незнакомое пространство.

Это современный темный лофт. Все вокруг графичное, стеклянное и металлическое. На полу шлифованный черный камень, стены словно из вулканической срезанной лавы. Очень мрачно и давяще.

— Да, — приняв еще более удобную позу, Гордей делает новый глоток даже не поморщившись, — нас вели. Так что пришлось ко мне. Надеюсь, ты не против подыграть еще немного и остаться до утра.

— Против, — подбираю под себя ноги на черном кожаном диване. На мне нет пальто, сапоги тоже исчезли.

— Остаться все равно придется, — отвечает он с нажимом, — хочешь чего-нибудь? Выпить?

— Нет, — отказываюсь, хотя во рту настоящая пустыня.

— Как хочешь, — мужчина пожимает плечами. Перехватывает полупустую бутылку за горлышко и с тихим, неприятным скрежетом ставит ее на каменный пол, — что думаешь делать дальше, Настя?

— А у меня есть варианты? — невесело усмехаюсь.

— Варианты есть всегда, — Гордей подается вперед. Острые локти упираются в колени. Руки складываются в замок. Видя, что я молчу, продолжает, — например, ты можешь остаться у меня.

— Даже не мечтай, — цежу сквозь зубы, — думаешь, я не вижу, что тебе нужно? Что, решил меня теперь как собачку комнатную за собой таскать и Вадиму показывать? Мститель чертов.

— Грубо как, — мужчина скалится, — но так и есть. Забавно, знаешь ли, дергать Вадима за ниточки и смотреть, как его корежит. Хочу, чтобы эта мразь на самое дно ушла и сдохла. За моего брата и Катю.

— Да не он их убил! — силы мои все ушли. Откидываюсь на диване, упираясь затылком в спинку. Кулак прижимаю ко лбу. Сколько можно молоть эту чушь?!

— Кроме него мотивов ни у кого больше не было. Ты забыла о фотках у Вадима в телефоне — он знал, что у Кати роман. И отпечаток пальцев тоже его, — бла-бла-бла. Заезженная пластинка. Уже сто раз слышала.

— А почему, — смотрю ему прямо в глаза, — почему умер Артем, а не ты? — вот этот вопрос меня теперь очень интересует. Боже, как же я раньше не заметила. Все же так очевидно было. Ну я и дура!

— Артем давно о нас с Катей знал, — Гордей зарывается пальцами в свои волосы и слегка их тянет. — Он запрещал нам рассказывать Вадиму из-за гребаной сделки. Они собирались мутить общий бизнес, твою мать. И все бы точно сорвалась, знай Вадим, что брат Артема спит с его женой. Не стал бы он с ним работать. А Артему деньги были важнее меня. Он требовал, чтобы мы потерпели еще пару месяцев, — мужчина остановился у своего кресла и опять поднял бутылку с водкой, сделал глоток, — я слал брата на хер, а Катя… — Гордей взмахнул рукой, — она все не могла решиться. Слишком много Вадиму задолжала. Артем на ее чувстве вины хорошо выезжал, — прищурившись, он сел прямо на пол, широко расставив ноги и подогнув их в коленях, — обрабатывал.

— В смысле?

— На мозги капал.

— Типа как ты мне?

— У нас семейное, похоже, — сделав очередной глоток, Гордей закашлялся, — просил ее, чтобы подумала хорошенько, прежде чем от мужа ко мне уходить. Денег у него больше. Прикинь, братская любовь, блядь. Я устроил скандал. Сказал, что больше не буду терпеть, не могу и не хочу. Ты понимаешь, не мог отпускать ее к Вадиму и представлять как он ее… — Гордей запнулся, — и в тот день мы должны были поехать ему и сказать, потому что на хуй все. Но Артем опять влез. Он, блядь, истерил как баба из-за своих денег. Катя плакала, я нажрался в сопли. И Артем подвез ее вместо меня.

— Черт, — сжимаю голову ладонями.

— Как мне жить с этим? — бутылка разбивается о пол, усеивая его опасными мелкими осколками и пропитывая воздух алкогольным дурманом, — брат умер вместо меня. Катя из-за меня. А я живой, блядь! Живой! И эта падаль жива!

— Я хочу уйти, — меня всю трясет. Как же так? Ведь так нельзя. Пока не знала подробностей, было намного проще. Но теперь… Молодая девочка, такая же, как и я. И брат Гордея, которого просто перепутали. Клубок изо лжи, жуткие совпадения и кошмарный финал.

— Никуда ты не пойдешь, — Гордей мотает головой, — он же и тебя может прикончить. Что думаешь, просто так возьмет и опустит?

— Уверена, так и будет, — задираю голову к потолку и истерично усмехаюсь, — так и будет, Гордей. Вадим ничего мне не сделает.

— Сделает, обязательно, а я буду следить. И когда он проколется, я его засажу. В клетку, где ему и место. Пусть гниет, как мой брат и Катя. Только заживо.

— У тебя паранойя, — отмахиваюсь от него. Разговаривать бессмысленно. Гордей давно зациклен лишь на мести Вадиму. Других вариантов он рассматривать не будет.

— А ты еще совсем маленькая и доверчивая. В этом вы с Катей похожи, — он поднимается, делает пару шагов ко мне, ступая по осколкам. На полу тут же появляются красные следы.

— Ты порезался.

— Знаешь, — Гордей меня даже не слышит, — я после Кати ни с кем не был.

— Больше года прошло, — отворачиваюсь, чтобы не смотреть в его слишком пристально изучающие меня глаза.

— Не все мужики — животные. Вот как Вадим, к примеру. Разве это нормально трахать все, что шевелится?

Сжимаюсь всем телом. Не хочу думать о том, что Вадим будет с другими. Не хочу представлять, как будет их целовать. Их секс.

— Настя, — зовет совсем тихо. Его пальцы скользят по моим волосам и задевают подбородок, — посмотри на меня.

— Я хочу уйти.

— Мне понравилось, — большой палец Гордея сминает мои губы, — целовать тебя.

— Что? — у меня холодок пробегает по спине.

— Понимаю Вадима. Ты явно стоишь того, чтобы потерять голову еще раз, — он медленно опускается на колени перед диваном и тянет меня к себе, — поцелуй.

— Нет, — вжимаюсь в диван, как могу, чтобы отодвинуться от Гордея подальше. Он пьян и неадекватен. Мне становится страшно.

— Не бойся меня, — его ладонь сжимается вокруг моей лодыжки в капроновом чулке и пальцы нетерпеливо поглаживают кожу через тонкую сеточку.

— Гордей, пожалуйста, не надо, — качаю головой.

— Один поцелуй, Настя. Пиздец ты пахнешь, — не слушая меня, мужчина подается вперед. Его руки бесцеремонно расталкивают мои колени, задирая юбку, тянут под него. Гордей привлекателен. Высокий, мощный, темноволосый, с яркими, контрастными чертами лица. Но меня его красота только пугает. Я хочу оказаться в руках совсем другого мужчины.

— Я не хочу, — шепчу ему в губы, которые оказываются опасно близко. Гордей прижимает меня всем своим телом. А его бедра оказываются между моих ног. К своему ужасу чувствую его стояк. Паника накатывает тошнотворной волной. Он не остановится.

— Тише, — его гладкая щека трется о мою. Губы жалят кожу на шее поцелуями, — ты могла бы стать моей женщиной.

— Ты сходишь с ума, — мой голос ломается, когда его ладонь ныряет под юбку и пальцы нетерпеливо трут кружевной треугольник трусиков, — ты слышишь? Гордей, не надо. Не делай мне больно, — мои ладони упираются в его плечи. Толкаю от себя, но ничего не происходит. Его не сдвинуть.

— Катя всегда говорила, что я трахаюсь как бог. С Вадимом она ничего не чувствовала.

Сжимаю зубы и молчу, чтобы не провоцировать Гордея на эту тему. Изменщики всегда так говорят. Наверняка, она еще с мужем и "не спала уже давно". Да, конечно! И почему люди всегда ведутся на эту чушь?

— Со шлюхами не могу. Меня тошнит, когда думаю, сколько мужиков в них побывало до меня. Член не встает. Брезгую, — уже не сдерживаясь и не прося больше никаких поцелуев, Гордей ощупывает мое тело. Тянет резинку трусов, гладит руками голый живот, рвет блузку. Я сопротивляюсь, пытаюсь отбиваться, но он просто сжимает мои руки в своей и фиксирует за головой. Взвываю, когда его зубы оттягивают лифчик и губы принимаются ласкать грудь.