— Прости, — чувствую себя еще более виноватой.

— Тебе не за что извиняться, не ты же мое брата убила.

Качаю головой. А ведь убийцу так и не нашли. Откуда у него силы вообще на эту тему шутить?

— Гордей, — мужчина улыбается шире, обнаруживая у себя на щеках красивые ямочки.

— Настя, приятно познакомиться. Я бы выпила сейчас, — нервно смеюсь и рукой растираю грудь, где постепенно отпускает напряжение. Его заинтересованный взгляд пропускаю мимо.

— Готов угостить.

— Не думаю, что это будет удобно, — теряюсь под любопытными карими глазами. — Я не одна, я, — оборачиваюсь, потому что чувствую как холод расползается по голым плечам и рукам. И вижу Вадима. Он надвигается на нас с ледяной яростью в глазах.

— Я тебя искал, — довольно грубо дергает меня за руку, по-собственнически впечатывая в свой бок, — Гордей. Не думал, что ты приедешь.

— А почему нет? Тоже режил поучаствовать, — мужчина на Вадима смотрит мельком, зато на меня с большим интересом, — Настя, от этой сволочи советую бежать. Без оглядки. Катя хотела, но не вышло. И у Артема тоже. Никому жить не дал, да, Вадим?

— Заткнись, — ладонь на моем локте сжимается до боли.

— Увидимся, — холодно улыбаясь, Гордей проходит мимо нас.

Стою оглушенная, осознавая масштаб пиздеца между мужчинами. Гордей винит Вадима в смерти брата и Кати. Хлопаю глазами, провожая его силуэт, который поднимается на второй этаж в сторону столика, где мы сидим и перевожу заторможенный взгляд на Вадима.

— Мне больно, — кладу свою ладонь на его и пытаюсь отцепить от своего локтя.

— О чем говорили? — Вадим не обращает внимания на мои слова. Его взгляд полосует по моему лицу. Глаза чернее самой ночи.

— Случайно столкнулись и я узнала его по фото. Просто перекинулись парой слов.

— У Шестакова не бывает случайно, — цедит, наклоняясь ко мне еще ближе. От Вадима фонит едва сдерживаемой злостью, — ны советую играть со мной, Настя. Чтобы я рядом вас больше не видел, пожалеешь.

— Хорошо, — теряюсь, опуская глаза. С таким Вадимом мне спорить не хочется.

— Идем, — отпускает локоть и сжимает мою ладонь. Когда доходим до столика и садимся, веду себя тихо. Улыбаюсь, киваю. В сторону Гордея стараюсь не смотреть, но периферийным зрением вижу, что он взгляда от меня не отводит. И все это видят.

Взгляды вокруг как пинг-понг — Вадим — Гордей — Я — Гордей — Вадим. Внутри все вскипает, потому что стратегию Гордея я оценила — он просто выводит Вадима из себя. И чего добивается? Чтобы тот сорвался? Тревожно кошусь на Вадима, но тот окончательно пришел в себя и теперь разговаривает со всеми словно ничего не произошло.

Роняю взгляд на стулья, что были пустыми, когда я уходила. На них приземлился тучный мужик с мутными глазами, еще один в два раза мельче его, с бегающим нервным взглядом. И пара. Мужчина приятный, девушка рядом с ним тоже. На троицу стервоз русоволосая — курносая не похожа. И улыбка у нее мягкая. На меня все время бросает короткие любопытные взгляды.

Смотрю на их руки. Бинго — муж и жена. Меня тут же внутри немного отпускает. Они мне нравятся, с ними я бы общалась. Топовый эскорт за столом в побрякушках меня не интересует в принципе. Да, я временно одна из них, но как только от Вадима ноги унесу, сразу и завяжу. Даже телефон его шлюшачий выброшу. Или продам. Второе вернее, а деньги на учебу отложу.

Я гордая, конечно. Но не дура. Жизнь сложная штука и когда у тебя что-то уже есть, то избавляться от этого, выбрасывая в мусор и показывая таким образом всем и самой себе что я «не такая» глупо. Никто не оценит, это я уже давно поняла. А вот отложенные на черный день деньги очень даже пригодятся. Может и официанткой придется меньше вкалывать.

— Господа, прошу в зал, — перед нами появляется торжественная, одетая в идеальную униформу казино женщина.

«Господа», там меня еще никто не называл…

Все плавно перемещаемся на первый этаж, где нас ожидает довольно просторный зал. В центре стол для игры с крупье во главе. В стороне небольшой бар и диваны с низким столом. Это видимо для тех, кто играть не будет.

Мужчины, едва войдя в зал, тут же теряют интерес к женщинам и рассаживаются за столом. Девчонки ничему не удивляются, опускаются на диваны и принимаются зависать в телефонах или болтать. Я осматриваюсь, вздыхаю и прохожу к бару. Мне к этой компашке еще привыкнуть нужно. Хотя лучше не привыкать, я бы отсюда в общагу прямо на этих шпильках ломанулась, если бы Вадим пустил.

— Привет, — русоволосая — курносая присаживается рядом. Они с мужем зашли в зал последними и за ними тут же закрыли двери.

— Привет, Настя, — улыбаюсь ей с легкой надеждой. Должен же хоть кто-то здесь быть адекватным. Я думала приклеиться к Виталине, но та села за стол рядом со своим Геннадием. Карт ей не дают, похоже будет болельщицей.

— Лена, — она улыбается в ответ, — так ты с Вадимом значит? — голос немного напряжен, но в целом она доброжелательна.

— Да, с ним, — оборачиваюсь на стол, где он смотрит сданные ему карты. Мимо воли перескакиваю на Гордея.

Это ужасно, но я ничего не могу с этим поделать. Сравниваю их. Гордей ведь одно лицо с Артемом. И Катя, она так же смотрела на Вадима и Артема. Выбирала, видела в каждом из мужчин плюсы и минусы. В конечном счёте завела любовника.

О чем она вообще думала, когда ложилась в постель с обоими?

Гордей, словно почувствовав мой взгляд, поднимает свою темную голову и долго задерживается на мне. Сглатываю и тут же отворачиваюсь к бару, когда понимаю, что Вадим словил нас за гляделками.

— Это хорошо, — она кивает бармену, — просекко?

— Давай, — соглашаюсь и окончательно сажусь спиной к столу, чтобы даже соблазна не было смотреть в сторону Вадима и Гордея, — а вы давно знакомы?

— Со свадьбы, я была свидетельницей.

— Оу, — сжимаю кисти в замок на барной стойке. Значит Лена была свидетельницей Кати, жены Вадима, — подруга, да?

— Да, — она пожимает плечами, — глупо скрывать. Все равно у нас тут ничего не утаишь, — она слегка кривится, посматривая на адову троицу, что шепчется на диванчиках, — нас обсуждают, сто процентов.

— Мне все равно, — забираю у бармена свой бокал и сразу осушаю, — повтори.

— А ты рисковая, — Лена смеется.

— Последние дни вытрепали все нервы, — развожу руками и забираю обновленный бокал, который тяну потихоньку, — надолго это?

— Игра?

— Угу.

— Часов на пять, надеюсь не дольше.

— Черт, скучно.

— Но от этого никуда не деться. Миранков заядлый картежник.

— Это который?

— Боров, — Лена перекладывает одну стройную ногу на другую, — рядом с ним зам. Разбазарили они свой завод, теперь продают. Идиоты.

— Я думала тут все гос.

— Почти, — девушка отвечает уклончиво, — не заморачивайся. Это не наше дело, — она помолчала, — у вас серьезно?

Я тоже молчу. Признаваться ей в наших товарно-денежных отношениях не хочется. Может дело в том, что она нормальная. Разница видна невооруженным взглядом. С Виталиной было проще. Она такая же. Да и остальные девочки.

— Надеюсь, все получится, — Лена толкует по-своему, — я Катьку любила, но святой не считала, — она допивает коктейль парой глотков и просит себе еще один, — так что злобной подруги, что мстит за умершую бывшую жену не будет.

— Спасибо, — чокаюсь с ней тихонько. Лена мне нравится — открытая, приятная в общении. Интересно, какой была Катя. Вадим же за что-то ее полюбил, да и Артем тоже. Может быть это была роковая женщина, которая расчетливо вертела обоими мужчина. Или обычная, но разлюбившая мужа. Вадим может быть жестким, склонен закрываться в себе. Возможно, Катя не выдержала. А может с ней он был другим и таким стал после всего? Куча вопросов на которые у меня нет ответом.

Мы с Леной переходим на более безопасные темы. Она рассказывает, что в Минске у них с мужем есть квартире. Потом меня ждет развернутый отзыв на лучшие места, где здесь можно вкусно перекусить и куда сходить. Лена долго нахваливает театр оперы и балета, зовет как-нибудь составить ей компанию.