— Сейчас увидишь, — Вадим плавно поворачивает на небольшую парковку перед сдержанной неоновой вывеской. Он отпустил Алексея домой на такси, сказав, что на сегодня тот свободен. Я пытаюсь вглядеться в надпись через лобовое стекло. Но снег сыплет так, что сделать это не получается.

— Готова?

— Да, — неуверенно отвечаю, пока успевший выбраться из тёплого салона Вадим обходит капот и направляется ко мне. Он в расстёгнутом пальто без шапки и снег щедро сыпется на него сверху, ныряя за шиворот и падая на лицо, где тут же тает, превращаясь в капли. Серые глаза смотрят на меня не отрываясь, на губах обычная слегка ироничная улыбка, словно Вадим давно и все про меня понял. Легкая небритость на щеках, короткий ежик светлых волос. Четкая и мужественная линия челюсти по которой хочется водить пальчиком. Острые скулы, ровный нос. Зачем он такой привлекательный? Как все равно мне в наказание.

— Это, — наконец читаю я вывеску ювелирного магазина, оторвавшись от разглядывания мужчины, — интересно.

Вадим помогает мне выбраться из внедорожника, ловя в свои объятья, и переносит на расчищенный тротуар рядом с магазином. Романтично так получилось, сил нет.

— Интересно? — хмыкает Вадим, придерживая для меня прозрачную стеклянную дверь магазина, — и что, даже отказываться не будешь?

Смахиваю пушистый снег с волос и пальто:

— Нет, — Из витрин манят красивые камушки, внутри меня бурлит шампанское, так что моя встреча с «лучшими друзьями девушки» неизбежна. — За них меня не купить. Но и отказываться смысла не вижу, это было бы жутко банально и скучно. К тому же, — прикусываю губу, склонившись над витриной, в которой под стеклом разложены цепочки и подвески, — ты делаешь это для себя больше, чем для меня. Я ещё в Минске заметила, что девочки в вашей компании были сплошь увешаны камешками, как ёлки новогодние, ей-богу. А твоя без единого брюлика, непорядок.

— И после этого ты опять попытаешься убедить меня в том, что ты не су…., - он с усмешкой кивает спешащей к нам продавщице в мою сторону, — выбирай, Настюш. Может, мне повезёт и ты подобреешь.

Тут я не уверена.

— С чего бы вы хотели начать? — улыбчивая молоденькая продавщица спрашивает меня, но с интересом косится на Вадима. Меня это напрягает. Да, у нас просто секс, но флирт на своих глазах я терпеть не буду.

Перевожу тяжёлый взгляд с продавщицы на Вадима, тот довольно ухмыляется. Щурюсь, он вздыхает, закатывает глаза и идёт к диванчику в стороне, где ему делают кофе.

Вот так не нервирует. Переключаюсь на взгрустнувшую девушку и начинаю примерять. Поскольку в такого уровня магазинах я не была, то в удовольствии себе не отказываю. Градус во мне добавляет веселья, так что я перемеряю все самое эффектное и кричащее, потом перехожу к брюликам в отдельной витрине.

— Ты скоро? — Вадим прижимается со спины. Ему надоело ждать, — хотелось бы домой к ночи добраться. Котов надо бы покормить, а то ты о свои подопечных забыла.

— Твоих, — с трудом сдерживаю улыбку, когда представляю две грустные пушистые морды на коврике перед дверью. Ушлепки, они, конечно, но все равно — классные и тискательные.

— К тому же у меня на тебя пьяненькую большие планы, — добавляет Вадим, не понижая голос.

Девушка — продавец рядом с нами краснеет. Сложная у нее работа, угу.

— Как тебе этот комплект? — указываю на цепочку в виде змейки и подвеску из пяти небольших, прикреплённых друг к другу один за одним камней. Очень воздушно смотрится. К цепочке идут серёжки — гвоздики.

— Просто, но со вкусом, — Вадим целует меня в шею, — бери.

На заоблачную цену даже не смотрю.

— Браслет, — прикасаюсь к стеклу, указывая на жёсткое кольцо из белого металла с россыпью камней, — а кольца не хочу, не люблю их носить.

— Выбери что-нибудь еще.

Ну раз еще…..

— Хочу цепочку на тело, всегда хотела, — смотрю в соседнюю витрину, — вон ту, самую шикарную.

— Уже хочу увидеть её на тебе голенькой, — Вадим натужно втягивает в себя воздух. Кивает консультанту, что одобряет и расплачивается.

Когда мы оказываемся на улице, я на мгновение замираю. Вокруг намело сугробы и продолжает сыпать дальше. Снег, включенные фонари, витрины магазинов с огоньками делают вечер камерным и уютным. Прямо как на Рождественских открытках. Вдыхаю воздух полной грудью, поднимаю лицо навстречу падающим с неба крупным снежинкам.

— Пьянь, — Вадим озабоченно поправляет на мне теплый шейный платок. Застегивает пальто и затягивает пояс, — что не так, Настя?

— Все так, — встряхиваю головой, пытаясь избавиться от налипающих на лицо снежинок. Снегопад все не останавливается и я переживаю, доедем ли мы вообще до квартиры Вадима. Хотя на его вездеходе должны.

— Не похоже. Ты злишься и совсем не умеешь прятать свои эмоции.

— Глупости.

— Тебе не понравились украшения? Можем вернуться и выбрать что-то другое.

— Нет, что ты, — прячу мерзнущие руки в карманы. Перчатки я благополучно оставила в машине, — все шикарное и очень дорогое. Спасибо, Вадим, — мой взгляд перемещается с его груди выше, сначала на подбородок, потом на губы, — этого достаточно? Прости, я, знаешь ли, не очень опытная во всех этих делах, — алкоголь и дурацкая обида развязывают мне язык.

Вадим хмыкает и поднимает брови. Ждет продолжения, удерживая меня за талию от возможного падения, склонился ниже. Серые глаза словили блик от фонаря и стали янтарными, как у наших котов. Вообще — весь красивый, мужественный, шикарный. Не зря я первый день захотела себе такого, о чем Вадиму честно по пьяни и сказала. Дура.

— Мне до уровня девочек, которых тебе Вита поставляет, далеко, — чувствую, как внутренне меня опять передергивает от одних воспоминаний, как она на Гену преданно смотрела — как собака. Приторно и противно до тошноты. Одна фальшь, — как они там тебя правильно благодарят за подарки? На коленях широко открывая рот и благодарно заглядывая в глаза. Черт, прости. Тут как-то слишком много снега и мокро…

— Блядь, — лицо Вадима бледнеет, челюсть сжимается. Глаза же смотрят так яростно, что я невольно отклоняюсь.

— И в машине сосать тоже не буду, обойдешься, — мою талию в тисках сжимает так, что становится тяжело дышать. Вадим меня встряхивает, но в чувства меня это все равно не приводит. Пошло все к черту! — я тебя на ночь сама сняла, все! Бросаю! Вези меня в общагу! И котов я забираю!

— Что эта сука тебе сказала? — не вслушиваясь в пьяную речь, Вадим перемещает мое тело с тротуара к рядом припаркованной машине. Впечатывает мою спину в жесткий металлический бок внедорожника.

— Так, — отдираю руки мужчины от себя. Вадим тут же смещает их на машину за мной, не позволяя двинуться ни вправо, ни влево, — ничего особенного. Знаешь, девчачьи секретки. Кто сколько стоит, как заработать, раздвигая ноги, кучу бабла и так далее. Но чтоб ты знал, я на эту хуйню никогда в жизни не подпишусь. Расстанусь с тобой и все, в завязке. Выйду замуж, квартиру в ипотеку под грабительский процент возьму, нарожаю детей. Троих, как родина требует.

— Мы поговорим, когда ты протрезвеешь, — Вадим отставляет меня в сторону прямо в снег по колено, совершенно не заботясь, что мне в сапоги набивается вообще-то. Отрывает машину и закидывает на заднее сиденье как дрова, — а от кого рожать — то собралась, Настька? — рука на двери сжимается, пока он наблюдает как я барахтаюсь на широком кожаном сиденье, запутавшись в собственном пальто, — от этой бабы очкастой?

— Лилиан Кирьянович не баба.

— Увижу вас рядом, станет бабой, — дверь моя захлопывается с таким грохотом, что я опасаюсь за стекло. Оно вполне могло треснуть или разбиться.

— Не общага, конечно, — Вадим без особенных церемоний впихивает меня в квартиру. Хлопает дверью, разворачивается. Смотрит на меня тяжелым взглядом и я робею, осознавая степень своей помятости, — но тоже, вроде, ничего.

— Пфф, — опускаюсь на пуфик у входа. Игристое постепенно начало выветриваться, так что красноречие мое затухало. Осмотрелась в поиске котов. Те нашлись спящими у окна. Я для них подушек на полу наложила специально, чтобы они днем могли на город смотреть и не скучали, пока нас с Вадимом нет.