— Тебе к лицу алкоголь, — он хрипло смеется, — такой смелой становишься.

Обнимаю его ладонями за шею и медленно опускаюсь на член. Чувствую внутри каждый его миллиметр. Ноготками царапаю кожу голову Вадима, тяну его ближе к себе, глубоко засовываю язык в рот.

Наверное, мне хочется почувствовать себя в безопасность таким образом. А проявление агрессии с моей стороны в данный момент возвращает мне это чувство. Виляю бедрами, распаляя внутри собственного тела пожар. Чувствую, как ткань на мне трещит и рвется. Вадим уничтожает трусики, убирая с тела всю ткань.

Мы дышим друг другу в рот, пока я опускаюсь и снова поднимаюсь. Насаживаюсь на член, как мне нравится и приближаю свой оргазм. Вадима тоже постепенно накрывает. Я вижу это по его замершему, словно окаменевшему телу, по заострившимся чертам лица, по зрачкам, что расширяются и смотрят на меня не мигая.

— Вадим, — произношу одними губами, когда разрядка прошивает тело. Меня выгибает луком и вжимает в горячую грудь. Мышцы внутри сжимаются, детонируя оргазмом мужчины. Он хрипит мне в ключицу, прикусывая ее. Пальцы опять впиваются мне в бедра, чтобы насадить еще глубже.

Некоторое время мы остаемся в той же позе, пока послеоргазменные судороги не перестают вспыхивать. Утыкаюсь лицом Вадиму в шею и крепко сжимаю.

— Я верю, что ты этого не делал, — шепчу совсем тихо.

— Почему? — он разворачивает лицо и осторожно проходится поцелуями по линии моей челюсти.

— Потому что иначе я не смогу находиться рядом, — вздрагиваю, соскальзывая с все еще возбужденного члена и накидываю на себя платье.

Вадим сволочь, зарвавшаяся скотина, я бы даже сказала. Он своей властью упивается, но на убийцу не похож. Он зажал меня со всех сторон, не дает возможности уйти, но не ломает. Даже зная, что по сравнению с ним я никто.

— Покормишь? — сидит все так же в измятой, приведенной в полный беспорядок одежде.

— Если ты ешь курицу и картофельное пюре.

— Ем, — он опускает взгляд вниз и стаскивает с себя презерватив, — так жрать хочу, что смог бы и живую курицу проглотить.

— Ага, с перьями и требухой внутри, — пропускаю через пальцы свои локоны, — я привезу тебе такую, когда к родителям на периферию в их халупу поеду.

— Обязательно, — Вадим рассеянно кивает, — я на минуту в душ.

— Хорошо, — иду в кухню не оборачиваясь. Включаю духовку, чтобы подогреть ужин и накрываю на стол. Себе завариваю чай.

Когда Вадим входит в кухню в домашних брюках и майке, исподтишка наблюдаю за ним. Некоторое время мы проведем вместе, так что мне нужно привыкнуть к этому мужчине рядом. Влюбляться я в него не собираюсь, так же, как и он в меня. Но мы вполне сможем просуществовать рядом некоторое время… Пока ему не надоест.

— Спасибо за айфон, — ставлю перед Вадимом тарелку и присаживаюсь рядом.

— Уже сказала, — он похабно ухмыляется, — у тебя хорошо получается сверху.

— Ты это специально, да? — озаряет меня, — за то, что я вчера вела себя так же.

— Да, — мужчина принимается за ужин. Сначала нюхает, а потом быстро все сметает и даже просит добавки, — забавная ты была, Настюша. Хотя и сейчас тоже. Вот, вроде хочешь от меня свалить, а делаешь зачем-то все, чтобы остаться. Как думаешь, почему?

— Надеюсь, что кроме айфона, мне еще и мерс подарят.

— Подарю, когда расставаться будем. На память… А пока с Лешей покатайся.

— О таком щедром папике можно только мечтать, — замечаю едко, отпивая чай.

— Согласен, — Вадим не возражает, — завтра вылетаем в часа четыре. До этого смотайся к врачу. Подберите хорошие контрацептивы.

— Твою мать, — закатываю глаза. Контрацептивы — это значит надолго.

— Не надо мою мать. Она святая женщина и уже на небесах, — Вадим поднимается на ноги, закончив с едой, — а мне все нравится, кстати. Не зря вчера в клубешник скатался, — подмигивает сволота и направляется в спальню, — давай Настюш, не задерживайся.

Почему моя жизнь резко свернула не туда и кто в этом виноват?

Я смотрела в окно самолета, заходящего на посадку в аэропорту Минска. Нет, к самому городу, да и этой стране у меня претензий нет. Вообще, побывав тут несколько лет назад, я была очарована — тихо, чисто и приятные люди вокруг. Так что и вернуться не против.

Претензия к другому. Мужику в соседнем кресле первого класса, который все время полета пялится в свой ноутбук и слушает в наушниках музыку. Утром Вадим вел себя вообще не как бизнесмен — столкнул с кровати, рычал в подушку, потом выставил меня из квартиры, чтобы я ехала к врачу, а сам отправился спать дальше.

Какого черта? Бизнесмены должны пахать с утра до ночи, да еще и в выходные. У них же там сделки, распилы, враги всякие не дремлют. Но нет, я по его вине почти не сомкнувшая глаз всю ночь, слушала нудную речь врачихи, тихонько клюя носом. А Вадим дрых и теперь как огурчик — довольный жизнью и свежий. Противно.

— Смотришь на меня, как на врага народа, — он вытащил из одного уха беспроводной наушник.

— Ты мне не нравишься, — отворачиваюсь к окошку, чтобы рассмотреть как мы подъезжаем к зданию аэропорта.

— А по твоим восторженным крикам этой ночью было совсем непохоже, — раздалось совсем на ухо, а потом мочку царапнули зубы.

— Черт! — я дернулась, но ремень безопасности удержал меня на месте. Заливаясь краской, порадовалась, что в первом классе билеты слишком дорогие и мы тут одни. Не хотелось бы, чтобы пялились и осуждающе смотрели.

— Мне нравится, надо будет попробовать, — Вадим со смехом опустил руку мне на ногу и ощутимо сжал бедро. Хорошо, что я напялила спортивный костюм. Под юбку забраться, как он любит, не получится.

— Что именно? — тру ухо, посматривая на Вадима с осторожностью.

— Вот, — он дернул за пряжку ремня, которая покоилась на моих коленях и ограничивала движения, — тебе идут ремни. Ты такой смирной выглядишь.

— Только попробуй, — я вспыхнула. Жар начал печь все тело, но особенно голые участки кожи.

— Ох Настя, не реагируй ты так, — прикрыв глаза, Вадим вдавил затылок в подголовник и нажал ладонью на пах, — иначе мы окажемся в туалете чертового самолета быстрее, чем ты скажешь кодовое слово.

— Какое?

— «Стоп». Если такие слова, знаешь ли, которые нужно использовать в жестких играх…

— Притуши свою фантазию, — шиплю ему, — извращенец.

— Ты такая неискушенная, Настя, что с тобой хочется всего, — Вадим потер большим пальцем свои губы, на которых играла пошлая улыбка, — даже представить не мог, что ко мне в руки такой самородок сам упадет.

— Что мы здесь делаем? — прерываю поток пошлых откровенностей Вадима.

— Будем отдыхать. Затем я немного поработаю, а ты поболтаешься рядом. Можешь прошвырнуться по магазинам.

— У меня все есть, — пожимаю плечами, — лучше по городу погуляю. Постой, уже вечер, мы не успеем все сегодня.

— Капитан очевидность, — Вадим отстегивает себя и меня, — пошли.

— Когда обратно? У меня учеба завтра.

— Пропустишь.

— Вадим, — сжимаю кулачки.

— Если хочешь, организую тебе больничный. Ну или просто куплю твои зачеты.

— Лучше больничный, — стону я.

— Как скажешь, тем более ты какая-то бледненькая сегодня. Тебе бы действительно отдохнуть, — в глазах появляется ехидство.

— Мне кажется, Вадим, — возвращаю ему такую же улыбочку, — я знаю, почему тебе за женское внимание приходится платить. С твоим ужасным характером бесплатно тебе никто не даст.

Мужчина шумно втягивает в себя воздух. Смотрит на меня, словно его руки уже смыкаются на моей тонкой шее.

— Поосторожнее, Настя.

— Обязательно, — забираю свою сумочку с ручной кладью из рук стюардессы и бегу на выход, оставляя пылающего злостью Вадима позади.

До гостиницы «Minsk Marriott Hotel» едем молча. Наша легкая перебранка не прошла даром.

В номере вешаю одежду в шкаф, посматривая на опять работающего в одном из кресел Вадима. Сам номер естественно большой, с шикарной мебелью. И персонал в гостинице расторопный. Пользую последним, заказывая ужин в номер.