Но это привело к тому, что даже самое малесенькое отклонение в сторону вредного образа жизни должно было обрушиться на его неподготовленной организм с мощностью ядерной бомбы, сброшенной на Нагасаки…
Голова буквально раскалывалась на кусочки, во рту было сухо, как в пустыне, в висках стучало, в ушах шумело, все тело болело, будто по нему прошлись омоновской дубинкой. С мучительным стоном Степан открыл глаза… и тут же закрыл их. Впервые в жизни солнечный свет нес не радость, а тупую боль. Но все же он успел осознать, что лежит на спине, на холодном полу, а вокруг него собрались какие-то люди.
Что же случилось накануне вечером? Память услужливо подсказала — вчера он ходил в ночной клуб, где его ждала подставная девушка, знакомая Алисы. Эта девушка должна была изобразить любовь всей его жизни, и, обладая силой убеждения, таки убедить отца и дядю Арсения, что все произошедшее по вине Безумной — чудовищная ошибка, и как все обстоит на самом деле. Хотя Степан терпеть не мог обмана, и вся его сущность возмущалась от мысли, что придется обманывать родителей, другого выхода он не видел. Перспектива отправиться туда, где придется носить шубу круглый год, видеть снег каждый день и страшно мерзнуть каждую минуту ему не улыбалась.
С самого начала все пошло не по плану — когда вместо самой обычной девушки студенческой внешности его ждала ослепительная секс-бомба в таком откровенном платье и с такими выпуклостями спереди и сзади, что Голомовзюк-младший в первые секунды буквально лишился дара речи.
— Значит, ты — Степан? — деловито спросила «мисс Универ каждый, мать его, год». — Алиса мне все рассказала, и объяснила, что нужно делать. Не боись, уломаем мы твоих предков, я свою работу знаю.
— А-а-а… — Степан мало вникал в разговор, таращась на вырез ее платья, глубокий, как Марианская впадина. — А сколько я должен за это?
— Предоплату я получила, остальное после того, как сделаем дело. Кстати, меня зовут Изабелла. Ну, что ж, приступим?
— К чему?
— Ну, ты смешной. Надо же подготовиться, все заранее обговорить — ну, там, где мы познакомились, сколько уже вместе, кто мои родители, чем я по жизни занимаюсь.… И ты мне подробнее про своих предков расскажи, чтобы я уже знала, какую модель поведения мне выбрать. Я профи, малыш, расслабься.
Но даже когда ты профи в своем деле, у тебя могут возникнуть трудности с клиентом. Степан уже плохо помнил, что было в разговоре, но все-таки один момент запечатлился — когда Изабелла, устав вытягивать из него клещами каждое слово, предложила выпить вина, чтобы снять скованность. Тогда он даже не думал, просто кивнул головой, и все. Дальше — все, как в тумане.
— Алло, Танька? Слушай, у меня тут клиент сложный, парнишка слова сказать не может, таращится на меня, как баран на новые ворота. По ходу, девственник какой-то, или просто застенчивый. Можешь приехать, да расслабить его чуть-чуть? Нет, отказаться от работы не могу, меня одна хорошая знакомая попросила… я ей боюсь отказывать, если честно. Да-да, та самая, которая нас с тобой тогда чуть не похоронила, когда мы на рынке крадеными вещами промышляли. И захвати с собой порошок — по ходу, случай сложный, взбодрить парнишку надо. Да-да, сначала расслабить, а потом взбодрить. Все, жду.
Где он сейчас вообще? И сколько уже времени? И что это за люди вокруг него? Степан скрючился, пытаясь защитить голый пах от холода. Так, минутку! А где его одежда?
— Теперь у меня новый герой, — солидно сказал третьекурсник из «БМ-16-8», фотографируя на телефон лежавшего на полу первого этажа общаги Джокера. — Эй, друг, просыпайся. Ты в курсе, что у тебя губная помада на заднице? Ты где ночью развлекался, а?
**************
— О, Степка, привет, — поздоровалась Алиса, с удивлением глядя на соседа по этажу, который был белее мела, и почему-то полностью голый. — Ну как, поговорил с отцом?
— Ты! — выдохнул Джокер. Сейчас вся ненависть и злоба в мире в его понимании сконцентрировалась на одной личности — дьявольском создании, разрушившем всю его жизнь. — Ты!!!!
— Ну да, я, а что? Ты почему без одежды-то? Я понимаю, что телу надо дышать, но зачем к нам приходить в таком виде?
— Ты дура! — завопил Степан, окончательно потеряв голову. — Ты что наделала?! Ты же все испортила!!
— Не поняла… — протянула Алиса, и поднялась с места.
— Не подходи ко мне! — обезумевший сосед оглянулся, схватил с буфетной полки кухонный нож для хлеба, и выставил перед собой. — А ну, сидеть!
На шум из ванной выглянула Луиза.
— Что тут у вас уже опять случилось?
— Еще одна! — бедный Головомзюк схватился за голову. — Вы, уроды все! Одна дура со своей дружбой, вторая со своими шутками (взгляд в сторону Кати), еще двое пьяных дегенератов мне кровать сломали…. Этот со своими играми, из-за которых я зачет провалил.… Да вас всех тут изолировать надо! Да вы …., …… ……!!!!!!
Ледяная Королева поморщилась.
— А я тебе что сделала? — удивилась Луиза.
— Ты? — Степан напряг память, но ничего хорошего из общения с артефакторшей так и не вспомнил. — Ну, тогда извини.… Хотя нет, ты же одна из них… Значит, ты просто — …..!
Сзади раздалось сухое покашливание.
— Ну, что извинился — молодец, конечно, — сказал стоящий за его спиной Гвеллин. — А вот все остальное ты щас зря сказал.
Короткий удар, и вот уже голое тело несчастного новенького лежит на полу, являя собой комическое зрелище. Луиза чертыхнулась, и снова скрылась в ванной.
— Не везет нам с новыми друзьями, — вздохнула Алиса. — Сначала Ванда со старшекурниками, потом Марк с Калебом, теперь этот псих… Может, у нас аура такая на нашем этаже? Гвеллин, тебе чего?
— Да так, посоветоваться надо, — вздохнул гном. — Но, я вижу, у вас тут свои заморочки. Ладно, потом зайду.
— Слушай, забери, пожалуйста, Степана, — попросила Катя. — А то замерзнет человек, еще не дай Бог, заболеет.
— Ща разберемся, — кинув на тело Джокера кухонное полотенце, чтобы прикрыть его причиндалы, гном ухватил бесчувственного Степана за руки, и одним мощным рывком вытащил его обратно в коридор. Потом вернулся, аккуратно положил нож обратно на буфет, достал из холодильника початую чекушку водки, отхлебнул, крякнул, хрустнул огурцом, поставил обратно, и вышел, прикрыв за собой дверь. А уже через несколько секунд из коридора донесся его зычный голос:
— Ну, и херу вы уставились? Труп несу, свалили все отсюда.… Слышь, дорогу уступи, а то следующим будешь.
— Дурдом, — вздохнула Безумная, возвращаясь на место, и приканчивая завтрак. — Но, вообще-то, наш несчастный сосед только что правильно высказался. И, я думаю, его визит был неслучайным — это сама судьба окончательно расставила все точки над «ё». Занавес опущен, все тайное стало явным.
— Ты сейчас о чем? — спросил Артур.
— О том, что мне с вами со всеми больше не по пути — и по жизни, и по учебе, и вообще. Разошлись дороги, как в море корабли, и ничего отрицать. Заседание продолжается, опять мне командовать парадом в одиночку. Ладно, мне не привыкать, я сильная, сама со всем справлюсь. Надеюсь, хоть Дима меня поддержит. Хорошо, когда хоть один надежный человек рядом.
Болтая таким образом, Алиса вымыла тарелку, убрала остатки пищи, и удалилась в свою комнату. Вышла она оттуда минут через пятнадцать — полностью собранная в дальнюю дорогу, на голове кепка, на глазах темные очки, за плечами набитый вещами рюкзак, на пальцах позвякивает связка ключей от «Соболя».
— Сестренка… — слабым голосом сказала Катя.
— В последний раз спрашиваю — ты со мной, или нет?
— Я…. — Ледяная Королева замолчала, и покачала головой. — Я не могу так.
— Супер, — в последний раз окинув взглядом блок общежития, в котором прожила последние два с половиной года, Безумная весело улыбнулась. — Тогда всем чмоки в этом чате, я отправляюсь в столицу, а оттуда в Карахан, можете меня больше не искать. Думаю, мы с Димой будем счастливы в новой, суперсовременной Боевой Академии — а вы и дальше можете гнить в этой дыре в обществе завистников, маньяков и прочих неудачников. Передавайте близнецам привет через восемь лет, когда они выйдут на свободу. Удачи.
