— К чему? — удивился Дима. — Мы же не звери какие-то, такие же обычные люди, студенты.

— И поэтому ты, когда попал к нам в первый раз, на следующий день решил удрать, — заметила Безумная. — И это тогда еще Кати с ее пошлыми шутками не было. Представляешь, какой удар по психике бедной девушки будет?

Гном заерзал на стуле.

— Тут малость другая проблема нарисовывается, — сообщил он. — Я, когда с ней общался, с кольцом на пальце был…

— И что?

— А то, что облик у меня был другой. Человеческий.

— Опаньки! — Алиса прищурилась. — То есть о том, что ты гном, она ни слухом, ни духом?

— Вообще.

— Да, не свезло. Боюсь, тот факт, что ты представитель расы боевых шахтеров с ростом от горшка два вершка, не сильно заставит ее сердце сжиматься от сладкой любви.

— Я думал, пока ей не говорить, — Гвеллин сжал кулак. — Типа, сначала пообщаемся, туда-сюда. А уже потом… Человека ведь любят не за внешность, правда же?

— Да, только ты не человек, и внешность у тебя — не дай Бог в темном переулке встретить.

— Блин, вот спасибо, что поддержала!

— Я же циник, и предпочитаю говорить хоть и горькую, но правду. Так сказать, занимаюсь массовым истреблением розовых очков на глазах некоторых не знающих законов жизни индивидуумов. Гвеллин, ты гном, а она — человек. Ты ругаешься матом, и бухаешь, как черт, и это делает тебя не самым лучшим претендентом на роль второй половинки. Ну, признаешься ты ей, ну скажет она, что в тебе самое главное — душа. А что дальше? Будешь всю жизнь рядом с ней под защитой кольца-артефакта прятаться? Или увезешь к себе в поселение, чтобы она среди других гномов окончательно свихнулась? И потом, есть еще один, немаловажный факт — у вас не будет будущего, потому что брак между гномом и человеческой девушкой не принесет потомства. Так и будете мучиться, пока не разойдетесь навсегда. Ну, и зачем тогда вообще начинать? Ищи себе гноминю покрасивее, или лучше всю жизнь будь один. Другого варианта тебе не светит.

Разложив, таким образом, обстоятельно все по полочкам, Алиса подхватила свою сумку, и удалилась в комнату девушек. Гном сидел, мрачно зыркая перед собой, и переваривая услышанное. Диме было настолько его жаль, что он твердо решил не признавать правоту слов Безумной.

— Эй, друг, не кисни. Подумаешь, гном! Девушки и с карликами живут, и с уродцами, и ничего. А ты у нас — орел!

— Карлики и уродцы тоже люди, — пробурчал Гвеллин. — И они только в книгах Толкиена не встречаются.

— Ну, и что? — упрямо повторил Дима. — Сам же сказал, что любят за душу, а не за внешность.

— Душа у меня тоже поганая, — гном махнул рукой. — Правильно Алиса подметила — пьяница, драчун и хулиган. То напиваюсь до синьки, то кому-нибудь топором головы рубаю. А она — сразу видно, чистая и светлая! Да не, дурная это затея, зря только себя накручиваю.

— Ничего не дурная, — видя, что Гвеллин собирается уйти, Дима успел схватить его за рукав. — Слушай, давай так — делаем все, как ты сказал, в смысле, вы встречаетесь, но про гномью сущность пока ей ничего не говоришь. А там ты ей признаешься, и если ничего из этого не выйдет, то можешь мне опять стрелу из арбалета в спину всадить, как на первом курсе.

— Лучше я тебе ногу отрублю… Думаешь, прокатит?

— Я уверен. И, поверь мне, знаю, что говорю. Алису все парни нашей Академии считают шизанутой, но я же с ней поладил. И у этой… как там ее… Али с тобой тоже получится.

— Может, у Катюхи лучше спросить? Она вроде как спец по таким делам.

— Вот когда дойдете до того момента, когда придется одну постель делить, тогда и спросишь, — отмахнулся Дима. — А пока лучше не нагнетать. Веди себя, как обычно, только ничего лишнего ей не рассказывай. Да, и базарный свой жаргон тоже фильтруй, хоть немного. Девушки любят ушами, а когда ты всех, кто не улыбается тебе в ответ, называешь унылыми мудаками, то тут любая развернется и уйдет.

— Постараюсь, — отозвался Гвеллин. — Я, кстати, обещал ей вечером зайти. Выслушать благодарность от ее брательника, если он оклемается.

— Вот! Молодец, уже сечешь фишку, — Дима хлопнул его по плечу. — Не парься, братан… в смысле, не волнуйся, друг. Поможем, чем сможем, оглянуться не успеешь, как уже счастливы будете.

— Посмотрим.

Слова приятеля заметно приободрили Гвеллина. Хотя в тот момент он даже не подозревал, во что выльется обещанная "помощь". Наверное, потому что забыл, с кем дружит, и почему группу "БМ-17-3" считают самой безбашенной во всей Боевой Академии. И даже далеко за ее пределами.

******************

Двухэтажное строение советских времен не внушало доверия — оно было все обшарпанно, стены внутри в грязных потеках и трещинах, потолок того и гляди рухнет. Но почему-то Илону оно привело в дикий восторг.

— Да это же то, что мы искали! — сказала она, пока подруги рассматривали всякий сваленный по углам мусор. — Подумай сама: первый этаж мы отдадим тебе под магазин, там места завались, хватит и на торговый зал, и на склад, и на твою личную комнату. А на втором этаже устроим мне офис — все, как у меня в квартире, только более натурально. И рекламный баннер на стене: "Злата Ведунишна — знахарка для бюджетников". Нет, не то. "Злата Ведунишна — черная магия по доступным ценам". Тоже не звучит. Ну, хорошо, над рекламой еще подумаем.

— Ты лучше подумай над тем, что предлагаешь, — Луиза так и лучилась скептицизмом. — А если люди, приходя к тебе или уходя от тебя, захотят зайти ко мне в магазин? Как я буду объяснять им, что продаю боевые артефакты? Да это же нарушение всех правил конспирации, меня за такое не то, что лицензии лишить, меня за такое и в тюрьму посадить могут! Кстати, — добавила она, как бы между делом, — даже за то, что я говорю об этом тебе, меня уже могут из БАМа исключить.

— Ой, да ладно тебе, — "ведьма" достала из сумочки сигареты, и поманила артефакторшу на улицу. — Придумаешь что-нибудь. На крайняк, сделаешь артефакт, чтобы проходящие мимо люди, не имеющие магического гена, даже не думали о том, чтобы зайти к тебе.

— Класс! Может, мне сразу на входе сканер поставить? Чтобы, если посторонний сунется, появлялась гигантская механическая нога, и давала ему коленом под зад.

— Луиза, успокойся. Так и так, нам бы все равно пришлось решать эту проблему, мы ведь хотели одну контору на двоих, — рассудила Илона. — Ну, а люди… Повесишь на двери вывеску "Только для БМ", в смысле, для боевых магов. Кому надо, тот поймет.

— Ты просто людей не знаешь. Они такие любопытные, что повесь я на двери вывеску "Только для чертей из Ада", все бы все равно заходили узнать, что же там такое находится.

— Тогда замаскируйся.

— В смысле?

— Забей первую половину магазина чем-то банальным, не представляющим интереса, скажем, автомобильными шинами. Все будут проходить мимо, заглядывать, думать, что шины им точно не надо, и топать дальше. Ну, а когда кто-нибудь спросит про артефакты, ты его и проведешь во вторую половину, и обслужишь, как надо.

— Но тогда половина магазина уменьшится вдвое! — парировала Луиза. — Мне что, два артефакта выставить, а остальное фотками на телефоне демонстрировать?

— Слушай, вот вечно тебе все не так! Раз ты такая вредная, то пожалуйста, я тебя не держу, иди, делай все самостоятельно. А я лучше другого арендатора поищу, более адекватного и готового к конструктивным предложениям.

Луиза сникла — такой выход был ей не по душе. Между тем Илона закурила, и кивнула на узкий проулок между домами, откуда открывался выход на остановку общественного транспорта.

— Зато место выгодное. Маршрутки, троллейбусы — все рядом. Опять же, супермаркет через дорогу. Клиенту нетрудно будет объяснять, как нас найти.

— А ты по записи, что ли, принимаешь?

— А как же, — Илона изобразила тон старухи-ведьмы. — Знаешь, милок, у меня тут все на месяц расписано… (тут клиент испытывает ужас от того, что ничего не получится). Но, вижу я внутренним взором, что беда у тебя страшная, нужно тебя немедленно спасать (клиент согласно кивает сам себе, и заодно поражается, как сильно у меня развито магическое чутье). Так что, запишу я тебя завтра, на десять утра, но ты уж не подведи, явись вовремя, Злата Ведунишна ненадежных людей страсть, как не любит. И все, он скорее забудет почистить зубы, чем прозевает время, на которое ему нужно явиться.