Ему повезло — когда он прошел свернул в первый коридор, и прошелся до его конца, где-то над его головой распахнулась дверь, и затопали шаги. Дима быстро шмыгнул обратно, и затаился за углом, когда мимо него протопали два санитара, освещающие себе дорогу. По звуку шагов третьекурсник определил, что они свернули в стеклянный коридор, и догадался, что они отправились за пациентом, которого должны привезти в хирургический кабинет на операцию. Прислонившись спиной к стене, Дима стал ждать. От жуткой тишины, темноты и самого осознания, что находишься в больнице, ему было не по себе — как будто проходишь компьютерную игру, где надо обследовать заброшенную психиатрическую клинику, где по углам прячутся зомби и другие ужасы. И вроде знаешь, что это игра, и тебе, сидящему за компьютером, чисто физически ничего не будет, все «пиздюли» достанутся игровому персонажу, а все равно, под ложечкой как-то нервно посасывает. Сама атмосфера напрягает до ужаса — как, в принципе, и задумано создателями игрушки. И хотя Дима знал, что он хорошо вооружен, подготовлен, и никто не знает, что он здесь, ему все равно было немножечко страшно.
Спустя примерно пятнадцать минут шаги снова послышались шаги. Санитары возвращались, и не одни — один из них толкал техномагическую медицинскую каталку, скользившую по воздуху сантиметрах в тридцати от пола. На каталке лежало чье-то тело, пристегнутое ремнями, и накрытое простыней, виднелась только седая шевелюра и слышалось шумное сопенье. Подождав, пока санитары отойдут подальше, Дима двинулся за ними, стараясь не упускать из виду, и готовый отпрянуть к стене, если кому-нибудь из них придет в голову оглянуться назад. Но санитары были на сто процентов уверены, что никого из посторонних поблизости не имеется, а потому с легким сердцем отволокли по воздуху каталку на второй этаж, прошли в самый дальний конец коридора, и открыли самую последнюю дверь слева. Открыли, завезли пациента, зашли сами, и закрыли. Подкравшись к двери, Дима приложился к ней ухом. И сразу услышал незнакомый, ворчливый старческий голос:
— Я вас предупреждаю, если что-то не получится — я вас засужу.… Я могу, у меня связи, вы сами знаете…. А если вы меня вздумаете угробить…
— Все будет хорошо, не волнуйтесь, — успокаивающим тоном прогудел баритон доктора Райтека. — Вы сами подписали согласие на операцию, так что, доверьтесь профессионалам….
«Пора!» — решил Дима. Самым оптимальным вариантом сейчас было войти туда, активировать боевой режим слота, и яркой вспышкой ослепить всех, кто там находится. После чего, воспользовавшись деморализацией врачей, вырубить каждого, используя «невидимый удар», проткнуть Райтеку копьем сердце, убедиться, что он мертв, и исчезнуть. А точнее — добежать до помещения, где прятался до этого, и затаиться до утра. Дима понимал, что после того, как обнаружится убитый хирург, поднимется большой шум, и местная охрана наверняка начнет обыскивать все вокруг, но надеялся на «правильную» человеческую логику. Ведь по правильной человеческой логике убийца вряд ли будет сидеть, и дожидаться, пока его обнаружат возле места преступления — нет, он постарается тут же покинуть место преступления, и уйти далеко-далеко, причем как можно незаметнее. Значит, начнут искать следы на внешней территории, где ветки возле забора примяты, где покрышки от машины, ожидающей на отходе, отпечатались.… А даже если и начнут обыскивать помещения, то Дима ведь уже оборудовал себе тайник в кабинете травматолога. Утром ему останется только подождать, пока в клинику снова нахлынет народ, выйти из кабинета, смешаться с толпой, и покинуть больницу также, как попал сюда накануне. Травматолога на рабочем месте и завтра не будет — это он уже узнавал в регистратуре, а в камеру на выходе, если в нужную сторону как бы случайно отвернуться и прикрыть лицо (например, носовым платком, сделав вид, что сопли вытираешь), можно не попасть. И вряд ли полиция будет опрашивать каждого, кто заходит и выходит из клиники — мол, зачем пришли, и что будете делать? Никому и в голову не придет, что под личиной пациента, озабоченного тем, что ему камни в почках жутко мешают своим присутствием, может скрываться убийца, который только что, при свете дня и на глазах многолюдной толпы спокойно покинул место преступления….
Пожалуй, единственной проблемой будет, если клинику завтра вообще закроют из-за инцидента, и никого впускать и выпускать не будут. Однако даже в этом случае Диме вовсе не нужны будут открытые двери, чтобы покинуть здание. Он просто пройдет сквозь стену в своем «костюме киллера», а очутившись снаружи, опять-таки будет ориентироваться по ситуации. Повезет — тихо уйдет, не повезет — прорвется с боем. Может, Змей в нужную минуту объявится, поможет…
Короче говоря, план был достаточно продуман на несколько шагов вперед. Все это Дима уже прокрутил у себя в голове еще в то время, когда ехал в клинику. И еще он догадывался, что в случае идеального выполнения заказа его авторитет в «Ночном Рейде» поднимется до таких высот (как же, новичок, а свое первое убийство выполнил самостоятельно), что ему начнут доверять, а потому даже не заподозрят в предательстве, когда вдруг на ферму высадится десант боевых магов или караханского спецназа. А значит, будет шанс выжить самому. И вернуться в Академию героем.
Пусть, даже если для этого придется убить человека, которого он лично не знал, и даже не догадывался, чем хирург из частной клиники мог прогневить всемогущий «Эдем». Причем настолько, что его устранение заказали элитным киллерам. Ведь могли как-то по-другому вопрос решить, а нет, решили именно так — высшая мера приговора, без объяснений причины. В случае с Кано Дима хотя бы знал, почему тот представляет из себя частичку абсолютного зла, а в случае с Райтеком…
Хотя…. Раз уж Красавчик дал добро на выполнение заказа — значит, хирург такой же лже-святой, как и манипуляторщик с фабрики. То есть, с виду весь из себя такой, а на деле похуже того самого «Эдема» будет. Те хотя бы уверены, что действуют ради всеобщего блага, а этот только о себе, любимом, заботится. Успокоив совесть этими мыслями, Дима активировал слот, и бесшумно просочился сквозь стену в операционную. Ему повезло — в момент его появления все присутствующие стояли спиной к двери, и никто не заметил серой фигуры, внезапно появившейся в помещении. Но не заметили и по другой причине — за те пару минут, пока Дима готовился начать выполнения заказа на убийство, произошло непредвиденное обстоятельство.
Дело в том, что пациент, чей возраст перевалил уже за седьмой десяток, страдал не только старческим маразмом, но и манией преследования, граничащей с завышенным самомнением. Он воображал себя очень важной птицей, и постоянно боялся, что кто-то захочет его убрать. Поначалу он вел себя смирно, но когда увидел всякие там хирургические предметы (скальпели особенно), то в седой голове отчего-то появилась мысль, что его сейчас по-тихому тут и кокнут…. Ну, а когда Райтек напомнил про подписанное добровольное согласие на операцию, эта мысль переросла в самую настоящее обоснованное подозрение. Ясное дело — сам добровольно согласился, никакой ответственности за смерть клиника не несет, а значит, это идеальное прикрытие, чтобы лишить жизни. А когда вспомнилось, что его ремнями к каталке пристегивали, чтобы не сбежал (хотя даже дураку понятно, что пристегивали исключительно для того, чтобы он с этой каталки не свалился) вообще началась тихая паника.
— Стойте, подождите, — заволновался пациент, и даже задергался на месте, хотя ремни продолжали удерживать его тело в строго горизонтальном, неподвижном положении. — Я передумал!
— В каком смысле передумали? — резко переспросил хирург. — Бросьте, мы уже начинаем.
— Не надо начинать! Выпустите меня! Передумал я!
Райтек озадаченно замолчал. Ему и раньше приходилось видеть, как кто-то паниковал перед началом операции, но до такой вот истерики еще не доходило.
— Послушайте, я же вам уже сказал, что все будет нормально. Зачем опять начинать? Сейчас вы заснете, а когда проснетесь — все уже закончится. Вы даже ничего не почувствуете. Я профессиональный хирург, я работаю в этой клинике уже пять лет, и у меня еще никто не умирал….
