— Ты здесь? — в кухню заглянул Палач. — «Эдем» на связи. Пошли.

Выйдя из дома, они зашагали по огородам ЭйДжей, направляясь к старому, сгоревшему амбару почти на границе фермы. Здание стояло еще с тех самых времен, когда здесь поселились первые потомки ковбойши, но последние лет пятьдесят им никто не пользовался. Тем не менее, когда Палач снял тяжелый амбарный замок, и распахнул скрипучие двери, внутри обнаружилась настоящая телевизионная студия — огромные плоские экраны на стенах, колонки усиления звука по углам, в центре — выложенный кирпичами круг, куда падает свет от мощных ламп, установленных на потолке.

Пока Ярослав переминался в центре круга, Палач обошел амбар со всех сторон, поднялся на крышу, и, только убедившись, что подслушивать никто не будет, запер двери, включил лампы, и нажал на кнопку, спрятанную в рукаве куртки. Тотчас все экраны вспыхнули, и на них установился одинаковый светло-красный фон, на котором проступило размывчатое очертание человеческого лица, сплетенное из переплетающихся линий. А из колонок прозвучал голос — человеческий, мужской, но гудящий и вибрирующий, словно пароходная сирена:

— Приветствую вас, Лок и Палач. «Эдем» благодарит вас за работу, проведенную в столице. Вы отлично справились, напугав нашего трусливого президента.

— Старались, — отозвался Ярослав. Его так и подмывало спросить: нужно ли еще будет пугать Замбевича, или он все понял с первого раза, но озвучивать это глава отряда не решился, не его дело.

— Какой следующий заказ, директор? — деловито спросил Палач.

— Не спеши. Сначала о главном: как поживает ваш новичок? Удалось ли узнать, что конкретно он из себя представляет?

— Ничего серьезного, — быстро ответил Ярослав. — Обычный парнишка, которому надоело гнуть спину на фабрике, и он решил вкусить прелести преступной жизни. В деле мы его еще не пробовали, но…

— Когда он сможет приступить к работе?

— Мы еще не доверяем ему настолько, чтобы разрешить покидать ферму, — ответил Палач. — Может, через пару недель.

— На это нет времени, — строго сказал голос. — Вот-вот начнется начальная стадия операции «Райские угодья», и нам нужны все свободные руки. У «Эдема» есть для вас два новых заказа. Первый — для вашего новичка. Проверять его работу будут Дарлинг и Змей. Второй — для тебя, Палач. С тобой пойдут Лок и Янус. Если новичок справится — вводите его в игру, немедленно. Таково решение «Эдема».

— Будет сделано.

— Да, мы все сделаем.

— Крепитесь, братья! Слишком долго народ Карахана жил по разные стороны магического прогресса. После того, как мы закончим свое дело, каждый человек сможет стать волшебником, и творить чудеса. До скорой встречи, друзья мои.

Экраны погасли, лицо исчезло, и голос вместе с ним. Палач досадливо сплюнул.

— Ну что, доволен?

— Очень, — рассеянно ответил Ярослав, думая о своем. В прошлый раз, когда Янус выполнял свой первый заказ, вместе с ним тоже отправили Змея. И теперь только босс понял, зачем: если Хиро не справится — немой ниндзя убьет его сразу же. Потому что в «Ночной Рейд» берут только лучших из лучших, а второго шанса «Эдем» не дает никому.

*********************

— И вон там еще протри. И под кроватью не забудь. А как закончишь — окно вымоешь.

— Слушай, я понимаю, когда сделать уборку нужно было в твоей комнате. Но зачем мне убирать все остальные, если в них даже никто не живет?

— «Зачем-зачем», — передразнила Дарлинг. — То есть, ЭйДжей тебя в своем доме приютила, обогрела, накормила, а тебе лень ей помочь с уборкой?

— Но ты ведь этого не делаешь.

— Да, потому что убежище мне предоставляется со всеми услугами, как наемнику «Ночного Рейда». А ты пока — так, муха на потолке, жужжишь и крыльями машешь. Вот пусть от тебя будет хоть какой-то толк в хозяйстве. Закончишь — разбудишь.

И она вытянулась на кровати, закрыв глаза. Дима молча тер тряпкой пол, однако молчанием тяготился. Ему вовсе не хотелось лишиться «бубенчиков», поэтом он, чтобы наладить хоть какой-нибудь дружеский контакт, поинтересовался:

— Дарлинг, а как ты стала убийцей?

Молчание.

— А с чего это ты решил меня об этом спросить? — отреагировала вопрос на вопрос малолетняя киллерша.

— Да просто не пойму я, — студент кинул тряпку в таз, выпрямил гудящую спину, и вытер пот со лба. — Зачем «Ночному Рейду» понадобилась девочка, которой всего двенадцать лет?

— А тебе завидно, что я в своем возрасте больше умею и могу, чем ты в своем?

— Нет, я просто….

— Просто так получилось. Я же сирота, и из приюта меня вышвырнули. Там у нас просто церковная школа была, ну а я на первом же уроке и сказала все, что думаю — как тебе тогда про твой крестик. Пришлось на улице жить, в мусорке рыться, чтобы еду найти, от прохожих прятаться, на голой земле спать.

— И это в Карахане? — изумился Дима.

— Да. Правда, жила я так всего пару дней — пока меня в другой приют не забрали. Ну, а там был у нас один скользкий, противный тип… Угрем его звали. С ним одна из наших девчонок роман закрутила, он ее растлил, а она в него втюрилась.

— И потом он тебя растлил, а ты его за это убила? — спросил Дима, затаив дыхание. Эта история уже была ему знакома.

— Нет, я его убила, потому что она меня попросила, — равнодушно ответила Дарлинг. — Он же ее бросить пытался, у нее истерика случилась. Ну, я ей и говорю: «Хочешь, он сам страдать будет? Я могу устроить». Она отвечает: «Хочу». Сказано — сделано. Правда, я его просто кастрировать хотела… но, из-за неопытности перестаралась. Он кровью истек, и умер.

— Ого!

— Да. А эта девчонка как узнала — так взбесилась вся. Нож схватила, и на меня кинулась, отомстить за своего любовника хотела. Ну, я и ее тоже…. Но ее случайно — просто оглушить хотела, честное слово, да только слишком сильно по голове ударила. Двойное убийство, получается.

Дима вытаращил глаза.

— Из того приюта я сразу сбежала, разбирательства не стала ждать, — закончила Дарлинг свою кровавую историю. — Уже опять на улице ночевать собралась, как вдруг ко мне Лок подходит. Он, оказывается, от своих хозяев узнал, что случилось, и нашел меня, чтобы завербовать. Ну, и говорит: раз уж ты убивать умеешь, и совесть тебя не мучает, то занимайся этим, а я тебе платить буду. Крышу над головой дам, и никто тебя искать не будет. Ну, я и согласилась. И, знаешь — мне даже нравится. Работы на пять минут, зато оплачивается хорошо. И совесть меня реально не мучает.

— Значит, ты это делаешь добровольно, а не по принуждению? — уточнил Дима.

— Конечно, добровольно, — ответила Дарлинг. Помолчала.

— Что?

— Ничего.

— А мне показалось, ты еще хочешь что-то сказать.

— А мне кажется, ты уже забыл, что ты — мой раб. Я сейчас плетку возьму, тебя стегать начну! За работу!

— Слушаюсь, Госпожа. И что, тебе ни разу не хотелось нормальной жизни нормального ребенка?

— Ходить в школу, учить уроки, и спать ложиться вовремя? И зубы чистить два раза в день? Нет уж, спасибо. Я лучше буду благое дело делать.

— Какое еще благое дело?

— Ну так, хозяева наши — Дарлинг многозначительно ткнула пальцем вверх — они же не просто так «Ночной Рейд» собрали. Хотят с нашей помощью Карахан очистить от всяких подонков. Я это и делаю. Насильники, маньяки, педофилы — мой профиль. Каждый получит по заслугам.

— По заслугам? — переспросил Дима.

— Ага. Для этого я им и нужна. Вместе приведем нашу страну к процветанию путем уборки мусора с ее улиц. Знаешь, сколько у меня выполненных заказов? Двадцать восемь. Уже двадцать восемь гадов упокоились благодаря мне. И это только начало. Лок говорит, что скоро в Карахане вообще останутся только хорошие, чистые люди.

«Теперь все понятно» — Дима выжал тряпку, и снова склонился над полом. «Ей заполоскали мозги, она думает, что «Эдем» заказывает убийства ради мира во всем мире. Про настоящие планы организации она, похоже, вообще ничего не знает».

— И что же ты будешь делать, когда в Карахане останутся только хорошие, чистые люди?