Возмущенная данным действом до глубины её темной души тьма отступила и теперь, трусливо выглядывая из-за шкафов, корчила нам злобные рожи и даже, по-моему, показывала неприличные жесты.

Мы приблизилась к шкафам. И застыли в опупело-ошалелой нерешительности. В той самой, какую обычно испытывают, когда понимают, что вот такого подвоха — ну совсем не ожидалось.

Комнатка, снаружи казавшаяся почти коморкой, оказалась уходящим в неведомую даль туннелем.

— М-да-ааа… — протянула я, растерянно вглядываясь в мстительно усмехающуюся мне в ответ тьму. — Начать и кончить. И если бы ещё знать с чего начать…

— Действительно незадача, — согласился со мной Рауль. — Мой-то контракт, мы найдём, если, конечно, принимать за путеводную нить то, что меня, словно магнитом тянет вот к этому шкафу, — он сделал несколько шагов вглубь комнаты и ожидающе посмотрел на грифа РДАДО.

— Сейчас, — с усталым вздохом буркнула птица. Скользнула пернатым тельцем по вертикальной поверхности шкафа и объявила. — Чисто! Причём не только от охранных заклинаний, но и от пыли тоже! Всё больше не могу! О, где же ты костлявая?! Приди и забери меня!

И черное тельце призывающего смерть грифа камнем рухнуло на пол лапками вверх, распростерев при этом крылышки и закрыв глаза.

— Рдадо! О Рдадо! — испугавшись за жизнь грифа, бросились мы к телу.

— Ага! Испугались, эксплуататоры! — ехидно заметил гриф, приоткрыв один глаз. — Так вам и надо! Сколько лет жил и не понимал, почему Сатана категорически не советовал мне заводить друзей… — продолжал ворчать пернатый мученик. — А теперь понимаю! Друзья — это зело невыгодное дело!

Повинуясь внутреннему зову, Рауль потянулся к одному из фолиантов. Взял его в руки и снова покосился на грифа.

Гриф вздохнул. Однако не только с места не сдвинулся, но даже и не попытался крыльями пошевельнуть.

Рауль опустился рядом с тушкой птицы. Положил на пол фолиант, сверху положил тушку. Птица полежала на одном боку, потом перевернулась и полежала на другом. Побилась головой об пол. Для чего именно — до сих пор не знаю, а спросить не решилась.

В конце концов, прохрипела. — Положи меня, где взял, изверг!

Рауль послушно выполнил требование.

— Можешь открывать! — разрешила птица. — Но если это не твой конт…

— Мой! — радостно возвестил муж. — Мой! Рдадо — ты лучший гриф в мире! — Рауль перевёл сияющий взор на пернатого. — Ты, ты… просто замечательный! Спасибо тебе!

— Спасибо мне, Ваше Высочество, многовато будет, а вот полцарства и дочь вашу в жёны в придачу… — ворчливо просипел, не только не польщенный, но, судя по тону, скорее сконфуженный похвалой гриф.

— Что? — оторопел Рауль.

— Дочь? Какую ещё дочь? — переспросила я. И тут меня осенила идея: «Дочь! Ну конечно же, дочь!»

— Шучу, — успокоил нас гриф. — Или нет, — ехидно добавил пернатый. — Я ещё не решил. Мы, кстати, как? Здесь уже всё? Закончили? Надеюсь.

— Рауль, прав, Рдадо — ты замечательный! — я села перед грифом на колени, обхватила его руками и чмокнула в клюв.

— Эй, ты же замужем! — возмутился гриф. — И, кроме того, ты совершенно не в моём вкусе, ведьма! У-уууу развратница! Да ещё и прелюбодейка!

— Я знаю, как найти контракт Кощея и Яги Пантелеевны! — радостно объявила я мужу и Жульену, вопросительно взирающим на меня.

Гриф радости моей не разделил. Наоборот. — Мало ей было того, что она практически изнасиловала меня, так она ещё и придумала, как работы мне подкинуть! У-уу ведьма! — недовольно прокомментировал он, пальнув в меня испепеляющим взглядом.

Рауль и Жульен тоже не спешили радоваться. — Знаешь? Ты уверена? Как? — почти хором переспросили они.

— Отвечаю по порядку, — ответила я обоим. — Да. Почти. С помощью крови.

В ответ на недоуменные взгляды объяснила: — Я — в данный момент в теле Варвары, которая дочь Кощея! А Кощей — родной брат Яги Пантелеевны! Теперь ясно — как?!

— А-ааа! — хлопнул себя по лбу муж, до которого, наконец, дошло. — Так вот с помощью какой крови! Точно ведь! Контракт же кровью подписан. А в Варваре течёт кровь и Кощея и Яги Пантелеевны! Ди — ты гений!

— Гений вообще-то я! — подал ворчливый голос гриф РДАДО. — А она просто из вас троих самая сообразительная!

Я и Рауль дружно обратили на грифа благодарный взгляд, в ответ на который пернатый ворчливо заметил: — Даже и не надейтесь! Я поцелуями благодарность не принимаю!

— Спасибо, — кивнула я птице. — И буду должна.

— И я тоже, — вторил мне Рауль.

— Вот это другое дело! — заметно оживился гриф. — Я тогда полежу пока подумаю, чего мне с вас стребовать в качестве долга, а вы за дело принимайтесь! Но предупреждаю сразу, у вас нет права на ошибку! Иначе, уйду к костлявой! — пригрозил он.

Я понимающе кивнула и сосредоточилась. Подобного рода поисковых чар мне ещё не приходилось использовать, но всё когда-нибудь случается в первый раз.

Поэтому достала из сапога припрятанный там нож и полоснула им по своему запястью. Наблюдая, за хлынувшей из открытой раны струйкой крови, забубнила заклинание зова крови.

Время шло, а я кроме неприятно жалящей и дергающей боли в запястье ничего не чувствовала.

Желание зажать рану рукой в какой-то момент стало почти непреодолимым, но я знала, что, если капля крови, скрепляющая контракт и отзовётся, то только на живую, ручейком вытекающую из раны кровь. И потому продолжала терпеть жгучую боль в неприятно пульсирующей и подергивающейся руке и… ждать.

И ждала. А ещё слушала. Однако не удары своего сердца. А звон капе́ли…

Я слушала звук, который издавали капли крови, стекающие с моего запястья на пол архива. Кап. Кап. Кап. Кап. Кап.

Много, очень много капель спустя я, наконец-то, всё-таки почувствовала зов.

Это было нечто среднее между чувством голода и томлением сердца. С той большой разницей, что этот зов вёл не на кухню или к любимому, а к одному из шкафов, затерянному во тьме бесконечного туннеля.

Шла долго. Пока шла, осознала, как мне повезло, что кровь печати отозвалась раньше, чем я истекла кровью до бессознательного состояния. Ведь пятьсот лет не шутка. Такая древняя печать и на зов крови того, по чьим венам прежде текла, не сразу отозвалась бы. А в моем случае, учитывая то, что я всего лишь пользуюсь телом Варвары… В общем, мне крупно повезло.

Подойдя к нужному мне шкафу, для верности почти вплотную приблизила ладонь к корешку нужного мне фолианта. Воздух ответил мне слабым покалыванием. И на душу снизошла уверенность — это то, что я ищу.

Хронологический порядок, царивший в архиве Его Адовства, обернулся ещё одной удачей: оба искомых контракта располагались рядом.

Вот, правда, грифу РДАДО от этого легче не стало. Он, бедняга, когда закончил с обезвреживанием охранных заклинаний на втором контракте, уже еле дышал.

Гриф птица не маленькая, поэтому Жульен недолго думая, перекинул своего обессиленного пернатого товарища через плечо. Одной рукой он удерживал птичьи лапы, во второй сжимал шпагу.

Намёк был понятен без слов. Уходим. Я подняла с пола и прижала к сердцу контракт мужа. Он подхватил на руки контракты Яги Пантелеевны и Кощея Бессмертного. Выскользнули из архива. Жульен следовал за нами неотступной тенью.

— Спасибо, конечно, друг, что не бросил, но в таком положении меня му-ууутит! — жалобно заныл гриф, голова которого по причине длинной шеи не просто болталась из стороны в сторону, а методично каждый раз, когда Жульен делал очередной шаг, шлепалась о его мягкое место.

— По-другому никак, мне нужна хотя бы одна свободная рука, — тоном, мне тоже удовольствия мало, но терплю же, парировал друг.

— Рука ему нужна свободная! А мне жизнь моя не нужна, что ли?! — ни разу не счёл озвученную причину уважительной гриф. — А, если я возьму и умру от кровоизлияния в мозг? — поинтересовался пернатый обижено. И тут же жалобно добавил: — Жу-уууль, ну ты же мне дру-ууууг! Так я тебя как друга и прошу, — при этом голос у пернатого манипулятора был ни дать ни взять умирающий. — Не позволь мне умереть, видя перед собой пусть и дружественную, но всё же задницу!