— Но разве Гамаюн вам не сказала этого, — удивился Кощей.

— Нет, — снова покачала я головой.

Назад в Зачарованный лес Баюн не бежал, а практически летел, так как чуть ли не до умопомрачения беспокоился о том, как там без него Мечтун и Мрачун управляются в баре.

— Не то, чтобы один или другой были безответственные, — оправдывался передо мной Баюн, — но согласись, Диана, оба эти твои планетенка не от мира сего. Один всё время где-то в облаках витает, а второй, наоборот, либо углублён в самокопание, либо пытается докопаться до истинных мотивов поведения других. Короче, хрен редьки не краше! Если бы не уважение к тебе, Ди, давно бы уже я этих работничков взашей выгнал!

— Так уж и взашей? — не поверила я. — А не ты ли намедни говорил мне, что Мрачуну цены нет, если…

— Ди, тише ты! — шикнул на меня вдруг кот.

— В смысле тише? — возмутилась я, уверенная, что и до этого разговаривала довольно тихо. Тем не менее, голос ещё на полтона я снизила.

— В смысле заткнись! — шикнул кот. — Ты мне слушать мешаешь!

— Что-что?! — на сей раз уже очень и очень громко возмутилась я. — Что значит, заткнись! Что значит, я тебе слушать мешаю, если ты меня как раз и слушаешь?

— Тссс! Умоляю! — мгновенно оценив ситуацию, сменил тактику кот, в результате чего голос его прозвучал так страдальчески-просительно, что казалось вот-вот перейдёт в горькие рыдания.

Тактика сработала. Я в очередной раз так опешила, что просто дар речи потеряла.

— Ди, ты мешаешь мне не тебя слушать, а голоса и стук копыт, — во избежание дальнейших недоразумений подробно объяснил кот, по-видимому, не доверявший больше моей сообразительности. — Где-то впереди по дороге скачет отряд всадников! Штук восемь или десять! Неужели не слышишь? — изумленно поинтересовался великан.

Я посмотрела на его огромные локаторы и мне даже обидно стало: «Нашёл чему изумляться! А он в моей сообразительности сомневается!»

— Мы довольно скоро их нагоним, — продолжал между тем извещать меня Баюн. — Вот я и пытаюсь понять, а не лучше ли мне их стороной обойти? А то мало ли кто по лесам шастает! Времена-то сейчас ой какие неспокойные! Варвара на тебя зуб точит. И опять же Абаддон и Тьма Нечестивая. Мы с тобой, конечно, Ди, орешки крепкие, нас голыми руками не возьмёшь, но ведь если снова в драку ввязаться, то опять время терять, а мне в бар срочно надо! Да и тебе есть чем заняться.

— Но мы же на невиданной тропе, — удивленно заметила я. — Неужели и по невиданным тропам тоже отряды шастают?

— Уже нет, — попытался лаконично ответить Баюн.

— Да, как же нет, если шастают! — в очередной раз совершенно справедливо возмутилась я. В конце концов, он сам только что сказал…

— Уже нет, в том смысле, что мы сейчас не на невиданной тропе, а на обычной, — прервал ход моей негодующей мысли исчерпывающими объяснениями Баюн. — Я решил срезать! — добавил он следом с тяжелым вздохом, дополнительно сообщившим мне, сколь снова невысоко его мнение об уровне моей сообразительности.

Я хотела было уже снова обидеться, однако едва Баюн произнес последнее слово, как нас накрыла огромная зловещая тень, заслонившая собой солнце. И внезапно стало жутко холодно. Настолько холодно, что меня мгновенно дрожь до самых костей проняла. Другими словами, стало не до мелких обид…

Превозмогая ужас, я посмотрела вверх. — Главное, чтобы бы не Тьма Нечестивая или Абаддон, — мысленно молилась я. — Ведь иначе весь план насмарку! Главное, чтобы не Тьма Нечестивая или… — начала по второму кругу читать я молитву, и замолкла, так и не дочитав.

Огромная чёрная тень прямо на моих глазах перевоплотилась в довольно щупленького, чёрного ворона, который, несмотря на свои мелкие размеры, тем не менее, оказался обесбашенно наглой и беспардонной птицей, посмевшей приземлиться ни где-нибудь, а конкретно и точно на макушке у кота Баюна.

— Господин Баюн, в ваших интересах вести себя гостеприимно! Или клюну, прямо в темечко! — деловито предупредил ворон кота-великана, который в первую секунду настолько ошалел от столь невиданного хамства, что даже в ступор впал. Однако уже на вторую секунду кот, пришёл в себя и нервно задергал ушами, а на третью — принялся активно трясти головой, пытаясь скинуть с макушки совсем страх и почтение потерявшую птицу.

— Брысь по-хорошему! — грозно зарычал великан.

— Я по поручению Его Адовства! Поэтому немедленно прекратите сопротивление и тем более, угрозы! — важно возвестил ворон.

Однако, само собой разумеется, Баюн не только не прекратил сопротивние, но и ещё усилил, пустив в ход лапы.

Пару раз, чуть не угодивший в когтистую кошачью лапу, ворон занервничал и потому принялся не только более активно подпрыгивать, уходя от кошачьих когтей, но ещё и почти заискивающе увещевать: — Я совсем ненадолго! Поэтому потерпите! Я могла бы, конечно, и на ветке присесть, но я же не деревенщина какая-то, чтобы через пол леса горланить то, что я хотела сказать. Я ж личный секретарь Его Адовства, да ещё, и по совместительству, верховный архивариус Преисподней Ваалберит. Так что извольте любить и жаловать, а не лапы распускать! — уже порядком запыхавшись, укоризненно возвестила птица.

— Да неужели? — насмешливо хмыкнул кот. — А можно я тебя полюблю, но только после того как прожую?

— Ведьма Диана, Его Адовство срочно желает вас видеть! — проигнорировав выпад Баюна, с помпой и значением сообщил ворон, или правильнее сказать, ворона, поскольку Ваалберит — демоница.

— Не повезу! — тут же категорично заявил кот. — Клюйте меня в темечко или не клюйте, но не повезу! Потому что мне мой бар дороже головы! Я на него, между прочим, почти тысячу лет собирал! Так что не найдетесь, не уговаривайте, не грозите, всё равно не повезу!

— Так тебя никто и не приглашает! — тоном, преисполненным крайнего презрения и пренебрежения заявила коту Ваалберит. — И тем более, не собирается уговаривать! Приглашение распространяется только на ведьму! Так что, давай, ведьма, перепрыгивай с кота в своё личное транспортное средство, — кивнула ворона на мою ступу, материализовавшуюся под её взглядом, — и следуй за мной!

— Ди, а ты хочешь за ней следовать? — забеспокоился кот. — Потому что, если не хочешь… — угрожающе оскалил он клыки.

— Со мной всё будет в порядке, — погладила я кота по шее. — Мне всё равно нужно с Его Адовством поговорить. А ты беги в свой бар.

В приемной повелителя Пандемониума, как и в прошлый мой визит, заседала длинная очередь демонов, ожидавших аудиенции. И, как и в тот раз, часть ожидавших сидела, словно на иголках, вторая же часть — нервно мерила копытами приёмную.

«Итак, — определила я с первого взгляда, — Его Адовство снова не в духе. И вполне вероятно, снова откручивает головы». Переступив с ноги на ногу, я окинула взглядом комнату в поисках свободного уголка, в который можно было бы забиться, чтобы случайно не попасть под копыта мечущихся туда-сюда беспокойных демонов.

— Не-не-не-не! — покачала головой Ваалберит, едва я, обнаружив-таки такой угол, двинулась с места. — Не в ту сторону! Шагом марш вот туда! — указала она на дверь кабинета своего шефа. — Тебя там больше всех и дольше всех ждут! — зловеще предсказала она.

— Так это она? — затаив дыхание с надеждой поинтересовались все остальные, ожидавшие экзекуции, которая в этой приёмной носила кодовое название «аудиенция».

— А вы думали! — самодовольно хмыкнула Ваалберит.

— Это хорошо! — с облегчением выдохнули страшные и ужасные демоны, но тут же словно устыдившись чего-то, потупили взгляд, стянули с голов шляпы (которых, кстати, ещё секунду назад, у них на головах не было) и, прижав их к груди, синхронно прошептали: — Да благословит её адская бездна! И да будет она ей пухом! Аминь!

— Да, подожди ты, сестрёнка! — вскричала панихидным голосом демоница, внезапно проникшаяся ко мне родственными чувствами. «Чур меня! От такого родства!» — пусть и неблагодарно, зато вполне искренне подумала я, отшатываясь от протянутых ко мне наманикюренных когтей Ваалберит, в мгновение ока оказавшейся рядом со мной. — Дай хоть обниму тебя на прощание! — шмыгнув носом, возвестила личный секретарь Его Адовства, уже прижимавшая меня к своей необъятной груди. — Хорошая ты ведьма… — молвила сквозь она слёзы. — …была! — и красивым театральным жестом смахнула скатившуюся по её точеной скуле слезу. После чего, не выпуская меня из объятий, она несколько раз моргнула, продемонстрировав свои длинные, густые и чёрные как декабрьская ночная тьма ресницы и по-очереди чмокнула меня в обе щеки. — Ну всё, иди! — скорбным тоном позволила мне демоница и, к моему превеликому облегчению, разжала тиски своих, почти уже удушивших меня, объятий. — Да пребудет с тобой адская бездна! Всё, что могла я для тебя сделала!