— Вы просто неподражаемы, моя прекрасная Диана! — криво усмехнулся мой оппонент. И, словно прочитав мои мысли, насмешливо добавил: — Должен заметить, что это была отличная попытка! Довольно неуклюжая, но зато с размахом и фантазией!

На полянке перед моей избушкой шел негромкий разговор. Когда я появилась на крыльце, все замолчали. Я задержалась на возвышении, окидывая взглядом всех, кто собрался здесь на последний военный совет, который перед тем как мы все отправимся спасать моего мужа, зачем-то попросил собрать Звёздный Дракон.

Хотя я предполагала, что мамушка, она же Луна, и красавица, она же Венера, останутся дома, тем не менее, и они тоже вызвались отправиться спасать Рауля. Поэтому сейчас на полянке военного совета дожидались все семь планетят. Я не особо понимала, какая польза в бою будет от Маркизы, Уша и Ыши, однако также как Луну и Венеру, их я тоже не смогла убедить остаться дома. Что же касается, Баюна, то его предложение помочь — я приняла с искренней благодарностью. А вот Черта Ивановича, несмотря на все его уговоры и уверения, что он очень и очень хочет помочь, оставшись непреклонной и, воспользовавшись помощью Баюна, я сдала на хранение птице Гамаюн. Тем более, что от него всё равно никакого проку не было: сколько я ни пыталась, я так и не смогла с его помощью снова связаться с мужем.

Все собравшиеся здесь понимали, что только нам и есть дело до Рауля, так как перед дружинами Кощея и легионами Сатаны, вне всяких сомнений, была поставлена только одна первостепенная задача — найти и доставить своему повелителю гриф РДАДО.

Так как мне так и не удалось связаться с Раулем, то теперь каждая минута промедления казалась мне вечностью. Я винила себя, что уже потеряла слишком много времени. В связи с чем меня безмерно раздражала необходимость дожидаться ещё и Звёздного Дракона. Тем более, что этот двенадцатиголовый гад не потрудился объяснить, зачем собственно мы должны его ждать.

Я как раз навернула свой двадцать третий круг вокруг бревна, на котором восседали, скучавшие планетята, когда в центре поляны просто из воздуха, наконец-то, возник Звёздный Дракон.

— Так мы и знали, — самодовольно возвестили правые драконьи головы. — Ну вот скажите, пожалуйста, и куда это вы собрались в таком виде? — неодобрительно сморщили они свои огнедышащие носы.

— Вид, как вид! Самый обычный вид! — раздраженно огрызнулась я.

Вслед за правыми столь же неодобрительно сморщили свои носы и шесть левых драконьих голов: — Да уж одежонка, что на них сейчас, не лезет ни в какие рамки приличий, — дружно поддакнули они сотоваркам.

— Я бы даже сказала, что позволить им показаться на поле боя в таком виде, это себя осрамить! — авторитетно резюмировала центральная левая.

— Абсолютно с вами согласна, коллега, — поддакнула правая центральная драконья голова. И вдруг как завопит: — Отделение в одну шеренгу — становись!

За исключением меня и, разумеется, дракона все кто был на поляне так на месте и подпрыгнули. И, кроме того, судя по наступившей в следующую же секунду гробовой тишине, лишились дара речи.

Но в шеренгу так никто и не стал. Все как один, и в том числе, кстати, и двенадцать драконьих голов, с округлившимися глазами вопросительно уставились на меня.

— Это вы нам? — поинтересовалась я у центральной драконьей головы, облекая в слова повисшее в воздухе всеобщее недоумение.

— Ну а кому же ещё! Это же вы собрались воевать с демонами и тенями?! Или не вы?! — сварливо парировала она.

— Мы собрались, — с достоинством ледяной королевы кивнула я. — А вы нас задерживаете!

— И вы собрались идти в таком виде?! — крайне неодобрительно и даже осуждающе взревели все двенадцать голов.

— А почему бы и нет, мы ведь не на королевский бал собрались, — раздраженно огрызнулась я.

Я поверить не могла, что Звёздный Дракон заставил нас собраться для того, чтобы поговорить о нашей одежде.

— Народ, подъём! Мы отправляемся прямо сейчас! — скомандовала я, повернувшись спиной к двенадцатиголовому ящеру, слишком нервная и злая, чтобы беспокоиться о том, что отказавшись поддержать предложенную драконом светскую беседу о нарядах, я тем самым могла задеть его чувства.

Однако услышав, как за моей спиной бешено заклокотал воздух, вбираемый громадными легкими в количестве двенадцати штук, я тут же поняла, что побеспокоиться следовало…

— Ну хорошо, я вас внимательно слушаю! — обернулась я к драконьим головам, уперев руки в боки.

Однако все двенадцать драконьих голов молчали, и лишь смотрели на меня красными огненными глазами, продолжая вбирать в себя столько воздуха, сколько, я думаю, каждой голове при выдохе вполне могло бы хватить не на один огненный ураган, а на десяток как минимум.

Я инстинктивно зажмурилась, но сразу же открыла глаза снова: я не имела права сдаваться, я должна была попробовать договориться с взбесившимся небесным ящером или же, в качестве утешительного и вполне возможно окончательно-посмертного приза, раз уж я оказалась в первых рядах — я опять же не имела права упустить возможность увидеть воочию, как двенадцать звёздных драконьих голов выдыхают пусть и смертоносное, но звёздное пламя. Как там говорится: «увидеть и умереть»? Угу, именно это я и намеревалась сделать, если у меня не останется другого выбора.

— Я согласна! Согласна с тем, что выгляжу самым неприличным образом! И согласна, что крайне нуждаюсь в вашем совете относительно того, что считается подходящей одеждой для освобождения заложника, — насколько могла, настолько искренне и без сарказма, покаялась я, но было уже поздно. Все двенадцать драконьих голов, не обратив никакого внимания на мои запоздалые покаяния, выдохнули…

Свирепое пламя вырвалось из всех их ноздрей и пастей одновременно. Двенадцать залпов ярчайшего, гудящего, словно пчелиный рой, пламени, объединились в сокрушающую волну слепящего белого света, которая хлынула на меня и всех остальных, кто имел несчастье собраться на этот «последний» (в прямом смысле слова, как я в тот момент считала) военный совет, волной десятиметрового цунами.

Никогда в жизни я не испытывала столь безотчётного ужаса. Именного того ужаса, от которого кровь леденеет в жилах, а сам человек или любое другое существо цепенеет. Думаю, именно поэтому я не обратила внимания на то, что совсем не ощущаю жара. И всё же, как ни страшно мне было, но я никогда бы по собственной воле не отвела своих глаз от несущегося на меня потока то ли пламени, то ли звёздного света. Столь невероятно, неописуемо, потрясающе, фантастически прекрасным было это зрелище. Настолько прекрасным, что ради того, чтобы увидеть его, как я и предполагала, — умереть было почти не жалко…

Тем не менее, несмотря на мою решимость держаться до конца, инстинкт самосохранения взял верх, и в тот момент, когда пламя вот-вот должно было коснуться меня, я зажмурилась.

Все тело моё, опять же инстинктивно, содрогнулось… в леденящем душу и одурманивающим разум предощущении боли.

Которой не случилось.

Случилось кое-что другое, необъяснимое и неожиданное: на мне, словно она была живая, зашевелилась, заёрзала, затрещала одежда. По крайней мере, я очень надеялась на то, что это именно одежда, а не кожа, например. Хотя, ощущение было настолько странно-щекочущим и пугающе-будоражущим, что я ничему не удивилась бы. Я понимала, что стоит мне открыть глаза, и я узнаю наверняка, что же это на мне шевелится. Вот только я не была уверена, что хочу это знать.

— И-иииии! Чистый отпад! — внезапно раздался рядом со мной визжащий от восторга голос Драчуна. — Вы только посмотрите на меня! Да, я просто опупенно, неотразимо крут! Я потрясающе ослепителен! Не знаю, как ты это сделала, Ди, но просто… у меня слов нет… Я в ауте!

— Поддерживаю коллегу. Очень практично, продуманно и заботливо, — подобрал Ворчун недостающие Драчуну, по его мнению, слова.

Услышав подобное от Ворчуна я, естественно, не выдержала, и открыла глаза, чтобы посмотреть, что же я такого сделала, чтобы вечно недовольный Сатурн остался мной аж настолько доволен.