Вскинув руки вверх, Варвара проделала ими несколько пасов, пытаясь отменить моё заклинание. Поняв, что у неё ничего не выходит, она завизжала с новой силой. Тело её вытянулось и раздулось, жутко затрещали удлиняющиеся кости, кожа покрылась чешуёй. Ее лицо превратилось в клыкастую крокодилью морду, на руках и ногах появились острые когти. Крупные мускулы вздувались под зеленой чешуей. К тому времени, когда трансформация, наконец, завершилась, Варвара превратилась в чудо-юдо пяти метров высотой и десяти длинной.

Раскрыв огромную пасть и продемонстрировав свои огромные острые-преострые зубы, чудовище легко оттолкнулось от ступенек и прыгнуло. И в полёте… замерло.

Только в отличие от спасенных мной от падения лакеев, Варвару я не только обездвижила, но сделала ещё и немой, потому как её воплей я уже наслушалась на три жизни вперёд.

— Как говорится, лучше позже, чем никогда! Но я бы всё-таки предпочёл раньше, чем позже! — ворчливо прокомментировал кот, степенно и важно вступая в холл замка. — «Варвара-краса длинная коса», — сообщил он пароль выбежавшим навстречу нам стражникам. — Меня вы знаете, да и её тоже, — кивнул кот на меня, — но на всякий случай напомню, это ведьма Диана, которая вашу Варвару-красу, длинную косу отцу с матерью вернула, за что счастливые родители пообещали ей быть благодарными до конца их жизни. Поэтому, давай, десятник, дуй, докладывай о нас Кощею-батюшке! А мы, так и быть, здесь подождём.

Тем не менее, десятник замешкался в нерешительности.

— Ну и чего ты, Ратибор, истуканом стал? — Сказали же тебе, дуй к Кощею-батюшке и доложи о гостях, значит дуй и доложи! — прикрикнул на десятника дворецкий.

— Так я это… — замялся Ратибор. — Но коли вы на себя ответственность берёте, то я мигом!

— Беру! Беру! — закивал дворецкий. — Иди уже!

После этих слов Ратибор, наконец, сдвинулся с места. Проводив молодого стражника взглядом, дворецкий перевёл взгляд на меня: — Вы уж, ведьма Диана, не серчайте на нас за такой приём, — покаянным голосом извинился старик.

— Я всё понимаю, так что нет, я не серчаю, — улыбнулась я. Одновременно с этими словами, я с помощью магии перенесла лакеев и дворецкого с лестницы на ровную поверхность крыльца и сняла с них заклятия обездвиживания.

— Ведьма Диана, кот Баюн, Его Бессмертие примет вас немедленно! — доложил запыхавшийся десятник. — Следуйте за мной.

— Немедленно, — смакуя звук этого слова, повторил Баюн. — «Немедленно» вот слово, которое я понимаю. А вот почему ты сразу Варвару не вырубила, я не понимаю. Ты ведь не хуже меня знаешь, Диана, что в данный момент бесценна каждая минута, и, тем не менее, ты позволила Варваре потратить уйму нашего времени зря!

— Я просто всё ещё чувствую себя виноватой перед ней, вот и хотела по-хорошему, — объяснила я. — И кроме того, если бы я её сразу вырубила, а не в качестве самозащиты — это вряд ли понравилось бы её отцу, к которому мы пришли за помощью, — напомнила я.

— Это да, — согласился кот. — А, кстати, а с чего это она на тебя так взъелась?

— Сейчас не время и не место, но потом как-нибудь расскажу, — пообещала я.

— Прошу, — распахнул перед нами двери нам десятник. — Его Бессмертие ждёт вас.

Однако мы, пораженные красотой и богатством Кощеевой приёмной палаты, застыли на месте с раскрытыми ртами. И посмотреть, уж поверьте мне на слово, было на что: на полу, куда глаз не кинь, отливая золотом узоров, лежал тканный шелковыми нитями ковер, а стены просторной и светлой палаты вдоль и поперёк были расписаны сценами великих сражений, в сюжетное изображение которых были включены самые настоящие щиты, шлемы, копья, луки, мечи, булавы, топоры, кистени да пращи, и все они, усыпанные бесчисленными драгоценными камням и начищенные до блеска, сияли в лучах полуденного солнца мириадами разноцветных сполохов и искр.

Однако спокойно полюбоваться нам не дали, Его Бессмертие, как тут же выяснилось, не просто ждал нас, а ждал нетерпеливо, меряя палату шагами от окна до окна, более того, как только мы появились в проёме дверей, он бросился нам навстречу.

— Ну не стойте же! Заходите, заходите, не бойтесь, я на вас в образе чудовища бросаться не буду, — с усмешкой пообещал он. — А ты пошел вон! — тормознул он десятника, следовавшего за нами по пятам.

— Но батюшка… но как же?! Не ровен час, как набросятся они на вас, кто же вас тогда защитит? Они ведь не просто чужаки, они колдуны, которые дочь вашу заколдовали! Не гони, батюшка! Позволь защитить!

— Я чё не ясно сказал? Пшёл вон! — рявкнул Кощей, просто движением глаз нацелив на него одно из копей, которое только что украшало стену.

— Виноват, батюшка! — пискнул десятник и скрылся за дверью.

— Тоже мне защитничек выискался! Любопытство раньше тебя родилось! — проворчал вслед своему стражнику Кощей, закрывая за ним дверь и защёлкивая её на затвор. — Ага, вот именно, — одобрительно усмехнулся Кощей, переведя на нас с Баюном взгляд и отметив, что восхищение в наших глазах, сменилось на благоговейный ужас. — Вот именно, — повторил он. — Не любоваться надо было, глядя на эти стены, а бояться!

Мы с Баюном инстинктивно-синхронно попятились.

— Да, пошутил я! — добродушно рассмеялся Его Бессмертие. — Нет, я, конечно, могу, но не планирую! И уж точно не буду мстить вам за то, что вы Варвару мою приструнили! Ибо я вон в то окошко, — кивнул он дальнее окно палаты, — всё видел. Даже хотел было вмешаться, но вы и сами управились. Знаю, что вы думаете, — закивал он как болванчик, — и я полностью согласен с вами, излишне мы её с Василисушкой балуем. Зря ни в чём ей не отказываем. И напрасно всё позволяем. Но мы ничего не можем с собой поделать. Только взглянем на кровиночку нашу вновь обретенную, на зореньку нашу ясную и сердце тает… — глаза любящего отца увлажнились. — Но вы пришли по делу! — затряс Кощей головой, словно отгоняя наваждение. — Так что там с крепостью, что на границе Шервудского и Марьиного леса? Давайте рассказывайте.

И я рассказала ему и о том, кто захватил крепость и откуда у меня эта информация. Я известила его, что информация получена от Черта Ивановича, который разбойничая в Шервудском лесу, наткнулся на отряд Абаддона, и случайно выяснил, что пленник, которого они перевозят, спрятав под стогом сена — это Рауль. О том, что черт типа случайно выяснил местонахождение моего мужа, я, ясное дело, приврала. Приврала, потому что не посчитала нужным сообщать Кощею о связи, которая существовала между Раулем и Чертом Ивановичем.

— Случайно, как же! — хмыкнул Кощей. — Уверен, что чертяка полез в телегу, чтобы стырить чего-нибудь, а там сюрприз!

— Я тоже так думаю, — согласилась я с Кощеем, весьма благодарная ему за то, что он сам себе более чем правдоподобно объяснил, как именно чёрт выяснил, что в телеге именно мой муж, чем избавил меня от необходимости что-нибудь выдумывать.

— И вы, конечно же, проверили информацию?! — испытывающе посмотрел на меня Кощей.

— Да, — кивнула я. — Я обратилась за консультацией к птице Гамаюн. И она подтвердила информацию Черта Ивановича. И поэтому… — и я, наконец, озвучила Кощею, зачем именно я пришла.

Его Бессмертие не только слушал меня, не перебивая, но и взял довольно длительную, по мнению моей нервной системы, паузу после того как я закончила с введением его в курс дела.

— Что ж, — наконец, произнёс Кощей, потирая пальцами подбородок. — Раз птица Гамаюн подтвердила информацию, то сомневаться не приходиться. — И я вам, Диана, как никому, обязан. Да и крепость необходимо отбить у демонического отродья до того, как у Полкаши возникнет опрометчивая мысль, что мои люди её не удержали. И поэтому я сейчас же отдам приказ! И не более чем через час мои передовые отряды уже выдвинутся в сторону крепости.

— Благодарю вас, — склонила я голову.

— Вот только я так и не понял, зачем они похитили вашего мужа… — словно разговаривая сам с собой, заметил Кощей.

— Мне нечего вам ответить, — покачала я головой. — Потому что я понятия не имею зачем. И именно ещё и поэтому я так спешу его освободить.