— Элли, мы с Анной присоединимся к вам по пути в Лондон. — В два шага Эдвард преодолел разделяющее их расстояние и встал посередине между Элинор и Анной.

Сказать, что Элинор была удивлена, это ничего не сказать. Эдвард должен был наслаждаться отдыхом дома и возвращаться на сессию в Оксфорд. Она переводила взгляд от брата к Анне и обратно, но Эдвард сурово свел брови на переносице.

— Надеюсь, у вас найдутся занимательные темы для разговора в дороге. Вы с Викторией и Анной займете экипаж, а мы с Артуром поедем верхом. Нужно проветрить голову. Насладиться утром — ведь именно этим ты советовала нам заняться, да сестра? — слегка приподняв ладонь вверх, Эдвард пресек любые вопросы, которые уже готовы были сорваться с языка Элинор, и отошел в сторону, давая указания прислуге. Эндрю делал вид, что не слышал вовсе их беседы, но тоже выглядел озабоченно.

В день своих именин Элинор была слишком увлечена гостями, танцами. Вечер она провела с Артуром и Викторией, и что же она упустила?

— Элинор… — на ее предплечье легла холодная и маленькая ручка Анны. — Не тревожься. Эдвард всего лишь проявляет вежливость, провожая меня домой. — Анна была похожа на маленькую волшебную фею. Небольшого роста, тоненькая и хрупкая… Сердце Элинор сжалось от нехорошего предчувствия. Нет в нашем обществе более беззащитного создания, чем красивая женщина без должного приданого… Эдвард не мог поступить ни с одной женщиной дурно… Элинор слишком хорошо знала своего старшего брата. Следовательно, он защищает Анну от нежеланного внимания некоего господина.

Пока Элинор строила у себя в голове догадки, кто из приглашенных джентльменов мог обидеть Анну, вся дружная компания покинула холл особняка и вышла на улицу, подставляя свои лица теплым утренним лучам.

— И какие же мысли роятся в этой маленькой прелестной головке? — шею Элинор обожгло горячее дыхание, несмотря на высокий ворот дорожного платья. По спине побежали мурашки, и когда девушка обернулась, она столкнулась с веселыми дымчатыми глазами Артура. Он улыбался, и всем своим видом старался показать, как же он рад ее видеть. Все тревоги и волнения сразу отступили и сердце Элинор наполнилось теплотой, руки невольно потянулись к мужчине, но она вовремя себя одернула, вспомнив, как много любопытных глаз сейчас наблюдают за ними. Она не успела ответить, как Артур снова заговорил. — Прошу леди! — широкая ладонь указала на открытую дверцу экипажа в приглашающем жесте.

— Мне нужно попрощаться с родными! — девушка не могла сдержать улыбку, обнимая матушку и отца. Эстер легко поцеловала Элинор в лоб, и выглядела довольной. Отец, напротив, был мрачнее тучи, прощаясь с дочерью и старшим сыном, но ни единым словом не выказал своего плохого настроения, лишь пожелав хорошего пути.

Воодушевленная Элинор, посмеивающаяся чему-то своему Виктория и печальная Анна, забрались в экипаж. Артур и Эдвард оседлали своих жеребцов, и долгое путешествие в столицу началось.

Компанию из кучера, горничной Мейбл, трех юных леди и двух молодых джентльменов ожидал путь длиною в десять часов. На их удачу, дождей не было уже давно, и утрамбованная частыми путниками земля была твердой.

Кабина экипажа мерно покачивалась из стороны в сторону на больших пружинах, колеса постукивали, из окна доносились обрывки фраз из разговора Артура и Эдварда.

В животе у Элинор тлели угольки предвкушения. Она уже могла полной грудью вдохнуть ту свободу, что дарила ей эта поездка. Девушке сложно было угомонить свое юное сердце и переполненную мыслями голову, и ей ни как не удавалось уснуть.

Виктория, не привыкшая к столь ранним пробуждениям, давно окунулась в сновидения, подложив маленькую дорожную подушечку под голову. Платиновые локоны выбились из низкого пучка и щекотали ее щеки. Она иногда вздыхала, устраивалась по удобнее и убирала волосы с лица, но не спешила просыпаться.

Анна сидела в пол оборота на противоположном от Элинор сидении, ее лица не было видно за широкими полями шляпки, она молчала и неотрывно смотрела в окно.

Молчание немного смущало Элинор, но заговорить первой она решалась. В каком-то роде, она боялась услышать грустную историю Анны. История определенно должна быть грустной! И Элин совершенно не знала, как можно поддержать девушку, в сложной ситуации. Она боялась ненароком обидеть, не знала еще нужных фраз, испытывала неловкость и смятение. Но все когда то бывает впервые…

Элинор любовалась английскими зелеными лугами, бревенчатыми изгородями, стадами белых и бурых овец, мальчишкой — пастухом, все проносилось мимо, сливаясь в одну прекрасную, завораживающую картину.

Тишину нарушил женский крик:

— Остановите экипаж! Остановите, ради Бога! — Анна, ставшая белее мела, подскочила с места и принялась стучать кулачком в борт кабины.

Кучер, не с первого раза, но все же услышал крики Анны и остановился. Мисс Лефортен выскочила из экипажа, и, подобрав юбки дорожного платья, побежала в сторону деревьев, тянувшихся вдоль дороги.

Не думая ни минуты, Элинор выбежала за ней следом и поспешила в сторону леса.

— Ей стало дурно! — крикнула она, на секунду оборачиваясь к кучеру, на плече которого спала Мейбл, даже не думающая просыпаться от такого шума. Артура и брата нигде не было видно.

— Наверное, они решили дать волю жеребцам. — Проговорила сама себе Элин, продолжая бежать. — Дорожные туфли на каблуке придумали ужасные люди! Платья и корсеты — еще более ужасные! Скорее всего даже не люди… — продолжала причитать девушка, пробираясь через колючий кустарник. Впереди маячком блеснул синий бархат пиджака Анны, и с силой дернув юбку, Элин рванула вперед, отрывая от нее большой кусок.

— Анна, подожди! — но Мисс Лефортен и не думала больше убегать. Схватившись одной рукой за ствол дерева, она согнулась пополам. Ей действительно было плохо. Бедную девушку выворачивало наизнанку снова и снова.

Элинор застыла на секунду в нерешительности, но взяла себя в руки и подошла к Анне, на ходу развязывая кожаный мешочек на поясе. Элин достала из мешочка пару носовых платков и маленькую бутылочку мятной воды. Она всегда помогает при укачивании в дороге.

Элинор сняла с Анны шляпку, придерживая ленты, погладила по спине, и как только судороги закончились, отвела ее в сторону и усадила прямо на траву.

— Мне так жаль Элинор… так жаль! — бормотала Анна, а по ее щекам лились горячие слезы.

— Ну что ты! Все хорошо! Давай, я помогу тебе? — постаралась успокоить девушку Элин, но она все не унималась.

— Элин, это все я виновата! Одна я! — голос Анны сбивался и дрожал, как и все ее тело. Должно быть, она заболела, или слишком тяжело переносит дорогу. Элинор села на колени перед Анной, смочила один из носовых платочков мятной водой и принялась вытирать девушке лицо.

— Тшшш! Все хорошо! Все хорошо! — тихо повторяла Элинор как заведенная, водя мокрым кусочком ткани по пылающему лицу.

— Ты не понимаешь, что я наделала… Элинор, ты понятия не имеешь! Знай ты все, то и в сторону мою не стала бы смотреть! — рыдания вырвались наружу и Анна упала в объятия Элинор, глотая слезы.

В растерянности Элин гладила по спине Анну, изо всех сил старалась ее успокоить и списывала все е слова на разгорающийся жар.

— Анна, ты один и самых добрых и прекрасных людей, которых я знаю… не говори так… тшшш… — покачивая девушку как ребенка, продолжала Элинор.

— Ты так добра ко мне, только пока не знаешь правды! — за рыданиями Анны, Элинор не услышала решительных мужских шагов за спиной и вскрикнула от неожиданности, когда мужские руки ощутимо сжали ее плечи, вынуждая отпустить девушку.

Артур поднял Элинор на ноги, а ее место занял в раз побелевший Эдвард. Он с силой сжал челюсти, приподнял ладонью маленькое личико Анны и строго бросил из-за плеча:

— Уведи ее отсюда! Уведи подальше! — Элинор не слышала еще таких резких слов от брата, не видела еще его таким злым. Все естество девушки противилось сейчас этому категоричному требованию