— Да, желаю. — Ответила Элинор, ни на секунду не задумавшись.

— Запомните эту минуту! — пастор возвел руки к сводам церкви. — Сегодня вы стали мужем и женой в глазах Господа нашего!

Артур надел золотое, усыпанное бриллиантами кольцо на тонкий безымянный палец Элинор, согревая ее холодную ладонь.

Затем Элинор надела кольцо ему, и их лица приблизились друг к другу.

Губы девушки разомкнулись, принимая их первый супружеский поцелуй. Артур прогнул ее талию, сжимая и поддерживая, и ушей их коснулась чудесная органная музыка, воспевающая свершившийся союз.

Мама Элинор, Виктория, Анна, и даже тетушка Шарлотта обливались слезами, поздравляя молодоженов. И Элин прокручивала в голове каждое, сказанное ими слово, пока они с Артуром ехали в экипаже, и когда они ступили на хрустящий гравий у Иден Хауса, находящегося всего лишь в пятнадцати минутах ходьбы от Элторпа. Теперь это ее дом!

Юбки подвенечного наряда взметнулись в воздух, когда молодой муж подхватил свою жену на руки и перенес ее через порог теперь уже их собственного дома.

Их губы ласкали друг друга, даря наслаждение, и не отстранялись ни на миг, пока Артур нес свою драгоценную ношу в спальню, ступая по деревянным ступеням. Он закрыл тяжелые двери, и поставил Элинор у широкой, застеленной свежими простынями кровати.

Мучительно долго вытаскивал шпильки из волос, снимая фату, и распуская тяжелые волосы. Расстегивал пуговки на спине, целуя каждый сантиметр медленно оголяющегося тела.

Элинор будто закрыла глаза и уснула, и все происходящее казалось сном. Прекрасным, и немного пугающим одновременно.

Когда оба были полностью обнажены, и заглянули в глаза друг другу, предвкушая грядущее, девушка увидела перед собой все того же мальчишку, с которым она росла, доброго, нежного и искреннего, и страх отступил.

— Ты прекрасна… — восторженно сказал Артур, снова подхватывая жену на руки и осторожно опуская на холодные простыни.

Горячие руки очерчивали линию лица и шеи, острых плеч и тонких кистей. Опускались на талию, касаясь живота и аккуратного узелка пупка.

Губы захватили напрягшиеся и сжавшиеся розовые соски.

Элинор всхлипнула, ухватившись за темные кудри Артура, и отдалась моменту, полностью доверившись.

В спальне было прохладно, не смотря на теплый летний вечер за окном. Не кому было сейчас распалить камин. Двум молодым телам оставалось лишь согревать друг друга своим теплом.

Артур целовал ребра девушки, заметно выступающие, потом слегка прикусывал бока и живот, опускаясь все ниже.

В этот момент Элинор хотелось спрятаться, укрыться, но она не сделала этого, лишь ступни ее ног напряглись, выдавая волнение. В месте, где смыкались ее бедра, кожу опалило дыханием Артура, затем стало влажно от его языка… и было это безумно приятно!

Молодой муж долго ласкал Элин, прежде чем накрыл ее тело своим, и они соединились воедино, впервые, и навсегда. Девушка не чувствовала боли, лишь распирающую изнутри любовь, которая росла с каждой секундой и становилась все больше и больше.

Утомленная, она уснула под утро на груди мужа, слушая его частое сердцебиение, и тяжелое дыхание.

Этот день был прекрасен, она запомнит его на всю оставшуюся жизнь.

— Просыпайся, спящая красавица… — напевал на ушко любимый голос, мягкие губы целовали скулы, а настырные руки, пройдясь по груди, перехватили спину.

Хрупкий сон Элинор рассыпался в тот же самый миг, когда ее тело поднялось над постелью и маленькая подушка выпала из рук.

Девушка охнула, вцепилась в ворот рубашки мужа.

— Первое утро в качестве твоей жены, а ты уже командуешь? — Взглянув Артуру в лицо, Элли улыбнулась. — Я думала, ты дашь мне поспать подольше… — тихим голосом добавила она.

Артур по удобнее перехватил полностью обнаженную молодую жену и понес в смежную ванную комнату, где уже была до краев наполнена прекрасная ванна. Над ней клубились облака горячего пара.

Ванная комната была очень большой, с рядами окон от пола и до потолка и живыми цветами в больших керамических горшках. Несколько пальм, орхидеи, фикусы и фиалки.

— Посмотри за окно, милая… — тоже тихо попросил Артур. — Наступил вечер, пока ты смотрела красочные сны и отдыхала.

На этих словах он бережно опустил девушку в воду, и присел рядом на мраморный пол, опустив смуглые ладони в воду.

— Не горячая? — Элинор отрицательно покачала головой и выпрямила стройные ноги, располагаясь поудобнее. Молочная кожа Элли вмиг покрылась мурашками, а грудь напряглась от соприкосновения с водой.

Длинные каштановые волосы пушистой паутинкой остались на поверхности, медленно напитываясь влагой. Темные ресницы дрогнули, а голубые глаза принялись блуждать по жилистым рукам, предплечьям, изгибам закатанных хлопковых рукавов рубашки мужчины.

Артур, тем временем, взбивал ароматную пену морской губкой, убрал влажные волосы с шеи Элли и, миллиметр за миллиметром, принялся смывать с нее усталость долгого вчерашнего дня, следы их первой брачной ночи и остатки продолжительного сна.

Элин заметила, как пристально разглядывал Артур ее бедра, на которых еще мгновение назад были следы крови, и поспешила успокоить его:

— Боли не было. Совсем! — И она облокотилась, своим мокрым плечом, на грудь мужа. Рубашка насквозь промокла.

— Из тебя никудышная лгунья. — Немного сурово ответил он, хмурясь.

— Зачем же мне врать? Хотя… стоило, наверное, сказать обратно, нежится в постели и использовать это как предлог, чтобы осыпать меня подарками!

Элли засмеялась, а Артур, с тяжелым, полным напускного страдания вздохом, принялся снимать намокшую одежду и устроился напротив, обнимая колени девушки.

— Я замерз. — Оправдал он свой поступок. — А ты теплая.

На самом же деле, он просто не смог удержаться, такой соблазнительной она была в этот момент, такой румяной, мягкой… желанной.

— Ты веришь, что я теперь твоя жена? — Элинор еле сдерживала рвущуюся наружу стыдливость! Лежать обнаженной перед мужчиной, позволять ему мыть себя, потом и вовсе вновь попасть в плен. Хоть и понимая всю абсурдность ситуации, помня об их брачной ночи, все равно, смотреть на полностью голого, возбужденного Артура спокойно она не могла!

— А ты? Веришь, что я твой муж? — лукаво спросил друг ее детства.

— Нет! — ни секунды не помедлив выпалила Элли.

— Зря. Мне же, наоборот, кажется, что именно теперь все так, как должно было быть.

Без предупреждения Артур потянул девушку за ноги на себя, и усадил сверху, уткнувшись в розовую грудь макушкой. Он мял ее талию и живот руками, а мягкими темными волосами, лбом, носом, губами, терся о грудь.

В этих действиях была и нежность, и любовь и крайняя степень доверия, и обожание.

Если бы слов для Элинор было мало, то руки все, совершаемые мужчиной движения, сказали бы все за своего хозяина.

Аккуратно, боясь причинить боль, Артур вошел в ее горячее лоно, собрал все стоны поцелуями, двигался осторожно, все больше и больше теряя рассудок.

Вода расплескивалась на красивые напольные узоры, рваное дыхание отражалось от стен, резкие выкрики или просьбы эхом взлетали к каменному потолку.

— Это безумие… полнейшее … но такое сладкое безумие — еле-еле смогла выговорить Элинор в перерывах между поцелуями, когда ее, сосем мокрую, Артур вынес из ванной, не давая ступить и шага самой, и продолжил свою приятную пытку уже в кровати. С его носа, плеч и пальцев тоже стекала вода.

— Нет, милая! Это брак по любви.

Ночь снова сменило утро, затем наступил новый день.

Влюбленные так и не выходили из спальни, перекусывая лишь сдобой, фруктами и теплым молоком.

Ведь именно так и должен был проходить их медовый месяц?

Каждый день с момента венчания дарил счастье.

Первый, второй, третий… неделя. Минута за минутой, час за часом.

Вдыхая пряный аромат выгоревших под палящим дневным солнцем трав, собирая цветы и напевая тихо известную детскую песенку, Элинор шла вдоль озера. Яркий красный диск медленно катился к горизонту. Босые ступни девушки охлаждала вечерняя роса.