Деревянные ступени и скамьи, заполненные молодыми мужчинами. Это был амфитеатр. Только выступали на его арене отнюдь не актеры.

На белой простыне, в самом сердце подиума, лежала худенькая девушка в тоненькой больничной сорочке. Рядом стоял юноша в хирургическом халате, с щипцами в руках. Медицинская сестра держала над лицом девушки маску и бутыль, из которой капля за каплей падал на маску опиум.

— Прекратите… — голос Элинор сел после бега, она снова зашлась в сильном кашле и побежала вниз по ступеням амфитеатра. — Прекратите немедленно!!!

— Леди, вам стоит выйти! — Сзади к Элин подошел студент, и больно потянул ее обратно к двери.

— Я никуда не уйду без этой девушки! Как дочь самого графа Спенсера, я приказываю вам отойти от нее! И прекратить все ваши манипуляции! — холодными, дрожащими пальцами, Элин пыталась освободиться от захвата, но студент держал крепко.

— А леди то у нас подвержена истерии! — загоготал он, а другие мужчины поддержали громким гавканьем.

Извернувшись, Элин замахнулась посильнее, и по аудитории разнесся громкий хлопок от пощечины.

— А вот это вы зря… — от металлического тона студента у Элинор пробежал по спине холодок, но она не собиралась сдаваться! Да, он сильнее ее… юноша сжал с силой челюсти, и уже было собирался занести руку для ответной пощечины, как к ним подлетела темная фигура.

— Только посмей ее тронуть. — Уже летящую в сторону девушки ладонь перехватили знакомые загорелые пальцы.

Артур заломил плечо студента назад, с силой приложил его спиной к каменной стене, и второй рукой сжал его лицо.

— Я размажу тебя по этой самой стенке…

В амфитеатре наступила гробовая тишина. Ни один из присутствующих не посмел приблизиться и прийти на помощь товарищу. Медсестра и действующий хирург отошли от безжизненно лежащей на столе Анны.

Элинор со свистом глотала воздух, но не могла отдышаться. Перед глазами мелькали искры, ноги не хотели слушаться.

Она пятилась назад, нащупывая ногами ступени.

Артур здесь. Ничего плохого не случится.

Анна казалось мертвой, но то было лишь действие опиума. Жилка на ее шее билась. Лицо было белее простыни. Но она была жива. И это главное.

Элинор пеленала Анну Лефортен как младенца. Не оставляя ни единого не укрытого участка на теле. Маниакальное желание увезти ее отсюда, пусть даже без сознания, держало Элинор на ногах и адреналин в крови, не давал волю чувствам.

Девушка не услышала громкого «Все вон отсюда!», и не заметила, как амфитеатр опустел. Она кутала Анну.

— Элли… — на ее талию легли теплые знакомые руки, но она все равно вздрогнула. — Посмотри на меня? — голос был вкрадчивым и тихим.

— Не сейчас. Нет. — Она не говорила, а шептала, полностью севшим голосом. — Артур, помоги забрать ее домой!

Элинор хотелось уткнуться в широкую и горячую грудь Артура, прижаться к нему и укрыться от такой страшной действительности. Ей хотелось, чтобы он обнял ее и не отпускал. Но на холодном столе, словно куколка, лежала девушка, которой в первую очередь нужно было помочь.

Высокая, стройная и румяная. Тугой пучок тяжелых, каштановых волос распустился, и лишь его скромное подобие болталось между лопаток девушки.

Элинор металась из угла в угол.

…

Первый час, после того, как они втроем, Артур, Элинор и Анна Лефортен, вернулись в городской дом Иденов, Артур мог лишь наблюдать со стороны за мельтешением женщин, и ждать прихода доктора. Элинор и Мейбл взяли под контроль всю имеющуюся в доме прислугу и хлопотали над не приходящей в себя Анной.

Под глазами Элинор залегли тени, губы то и дело шевелились, будто она говорила сама с собой. Румянец был явно не здоровым.

Артур попытался вникнуть в бумаги, приглушив свет в библиотеке, и налил в бокал немного крепкого ирландского виски. Время близилось к ужину, и возвращаться в Парламент уже не было смысла.

Вопреки его ожиданиям, первая сессия прошла успешно. Прогрессивные взгляды Артура пришлись многим по душе, и лишь несколько угрюмых и седовласых фигур сохраняли молчание или высказывали неодобрение.

К немалому удивлению молодого Идена, лорд Генри Нортингер принял нейтральную позицию. Он не поддерживал Артура, но и высказывался яро против его идей, как делал это на семейном обеде у Спенсеров. Лорд Нортингер выжидал, но вот чего именно? Это Артуру еще предстояло выяснить. Он не был наивен, и понимал, этот человек не станет на его сторону добровольно, не имея своего умысла!

Дверь в библиотеку тихонько отворилась, и на пороге показалась Элинор.

— Доктор пришел…

— Я сейчас вернусь. — Артур уверенным шагом вышел, чтобы обговорить всю степень деликатности положения мисс Лефортен. Он не был уверен в том, что женщинам достало смелости полностью ввести доктора Бьюи в курс дела. Мораль… честь… честь девушки.

Сейчас, самым главным была не честь девушки, а ее здоровье, и здоровье ее будущего ребенка. Ребенка его друга, Эдварда Спенсера, и родного племянника или племянницы Элинор.

Артур тщетно пытался выяснить, где сейчас находится Эдвард, он послал за ним в городской дом Спенсеров, но, вопреки ожиданиям, молодого человека там не оказалось. Либо он вернулся в Оксфорд, либо …

Артур ругнулся себе под нос, и переступил порог гостевой спальни, в буквальном смысле слова, отодвигая в сторону разбушевавшуюся Мейбл.

Чтоб их! Эти приличия!

***

Семейный врач Иденов был надежным человеком. Высокообразованным, деликатным, интеллигентным. Артур не переживал за свое имя или имя кого либо из своих гостей. Все происходящее здесь, не покинет стен этого дома.

Где носит Эдварда? Вот какой вопрос крутился в голове молодого мужчины. Его мышцы сдавливало от напряжения.

Элинор не должна была разбираться во всем этом. Окунаться с головой в грехи других людей. Пусть это и будут грехи ее собственного брата.

Артур был зол на друга, на тетушку Шарлотту, что втянула Элинор в свой благотворительный кружок. И Артур был очень зол на самого себя. Первый день в огромном городе, и как провела его Элинор?

Это была его вина. Он затеял эту авантюру, затянул Элинор в Лондон, и к чему это привело? Сколько слез еще прольет его маленькая девочка, пока он будет пытаться балансировать между чувствами к ней и службой, которая должна обеспечить их совместное будущее?

Артур переступил порог библиотеки, полный решимости расправиться со всеми проблемами и оградить от них Элинор.

Высокая, стройная и румяная. Тугой пучок тяжелых, каштановых волос распустился, и лишь его скромное подобие болталось между лопаток девушки.

Элинор металась из угла в угол.

Грудь высоко вздымалась над туго затянутым корсетом, правую руку Элин держала на диафрагме, будто хотела таким образом помочь себе глубже дышать. Верхние пуговицы воротничка были расстегнуты и идеальные, молочно белые полушария притягивали взгляд, но Артур всматривался в лицо девушки.

Красные пятна на щеках, бледные, с синим оттенком губы. Этот безумный день оставил на лице Элинор неизгладимый отпечаток.

Куда делся блеск из ее глаз?

— Как она? — Элинор остановилась и зацепилась глазами за Артура.

— С Анной и ребенком все будет хорошо. — По щекам Элин потекли слезы. Она жадно глотала воздух и пыталась стереть влагу с лица и шеи, но ничего не выходило.

Артур в два шага преодолел разделяющее их расстояние и, невзирая на протесты Элин, прижал ее к себе, поддерживая, баюкая, успокаивая, шепча ей на ушко:

— Ты мне веришь?

Элинор верила Артуру, как никому другому, но ужасы сегодняшнего дня не давали ей расслабиться в его руках, не позволяли принять то тепло и заботу, что они дарили.

Элинор попыталась высвободиться из объятий, но силы, поддерживающие ее на протяжении многих часов, разом покинули ее, вместо слов из горла вырвалось сдавленное сипение.

Артур нахмурил брови и опустил руки на талию девушки.

— Господи, ты хочешь убить себя? Тебе нечем дышать! Глупая дурочка! — он с силой развернул Элинор спиной к себе и нащупал потайную шнуровку корсета.