Спустя несколько часов Триана вскинула руки, задействовав стихию земли. Многие километры леса попали под землетрясение, ощутимо загудели, как если бы настал конец света. Постепенно на месте резни разверзлась огромная трещина. Десятки и сотни трупов падали в бездну, где вскоре превратятся в удобрение для леса и червей.

Скинув в пропасть все следы живности, девушка виртуозно закрыла трещину так, будто ничего и не было. Что касается бесчисленных брызг и даже луж крови, то лес поглотит без остатка эти следы за пару дней, а оставшиеся смоет дождь.

Тигрица, вся измазанная и пропахнувшая кровью, словно только что вырвалась из тяжелой битвы, подошла к хозяину и вручила немаленький мешок с почти тысячей ключей продвинутой и высшей областей.

«Молодец, одну восьмую часть работы ты сделала. До конца турнира чуть меньше недели, и за это время тебе нужно сделать ещё девять таких подходов. Давай-ка сегодня проведем ещё один-два.» — бодро сказал Кён, пряча нажитое в кольцо. Он был доволен своим развитием тела, вернее, прогрессом в выполнении одного из условий.

В отличие от хозяина Триана выглядела расстроенной. Она подняла полный надежды взгляд и спросила: «Если я помогу тебе убить десять тысяч зверей и победить в турнире, то ты подаришь мне свободу?»

Кён с улыбкой погладил наивную девушку по макушке: «Хорошая попытка, но нет.»

Кошка крепко задумалась и вновь подняла тот же взгляд: «А если я попрошу своего отца дать тебе много-много ключей и сфер, то ты согласишься отпустить меня?» — по её голосу легко можно было понять, как сильно она хочет на свободу, подальше от всего этого.

Лавр вспомнил, что шантаж на зверей не работает, да и не готов он менять столь восхитительную тигрицу на материальные ценности: «Нет, даже не думай об этом. Если ты так хочешь вознаграждение за свою работу, то я, думаю, знаю, как тебя отблагодарить.»

«Опять язык в рот засунешь?» — скептически скрестила руки Триана.

Кён с Трианой повторили процедуру сбора душ (убийства тысячи тварей) и, уже поздней ночью, установили палатку возле маленькой чистой горной речки. Девушка больше напоминала рождённую из крови фурию, тогда как на парне не было ни пятнышка.

Лавр разделся догола и многозначительно глянул на тигрицу: «Помой меня как следует.»

Ушастая запротестовала: «Но ты же чистый! На тебе ни капельки крови!»

«Неправда.» — Кён указал на бог его знает откуда взявшуюся грязь на боку. — «Раздевайся и следуй за мной.»

Триана горестно выдохнула. Как же ужасна её жизнь. Прислуживает порочному человеку, то есть это даже не благородный высший зверь. С другой стороны, наверное, зря она жалуется, ведь генералы рассказывали, да во многих книгах описывалось, что люди в большинстве своём относятся к арканированым зверям в сотни раз хуже, чем её загадочный хозяин.

Тигрица послушно разделась догола и зашла в реку. Свет двух лун отбрасывал мягкие блики на гладь тихо журчащей реки. Лёгкое течение подхватывало кровавые следы, окрашивая прохладную воду в мутный алый оттенок. Хвостатая приблизилась к хозяину и неохотно приступила к неприятному ей делу.

Вскоре Кён прикрыл глаза от удовольствия. Руки девушки ощущались нежнее лепестков роз, а её ласковые умелые движения куда больше подходили скорее профессионально обученной высшей служанке, нежели юной принцессе кровожадных белых тигров.

«Ой!» — испуганно ёкнула Триана, коснувшись чего-то продолговатого и твёрдого.

«Его тоже помой.» — мурлыкнул парень.

«Н-но он же…» — залепетала она.

«Возражения не принимаются.» — негромко перебил он девушку. Она будет прислуживать ему по полной, без каких-либо поблажек.

Если Триана пожелает выбиться из положения «низшей слуги» до чего-то большего, то для этого ей придётся сделать две отнюдь не простые вещи. Первая — изменить себя. Лавр не сможет нормально относиться к по-детски наивной хищнице, которая совершенно не умеет лгать и промышляет людоедством. Это все равно что пытаться наладить деловые отношения с неразумным ребенком-маугли. Вторая — добиться доверия хозяина. Сейчас, даруй ей парень свободу, она, безусловно, разорвала бы его на части как минимум за сам факт его принадлежности к человеческому роду. А раз так, то с чего бы ему играть с ней в благородство? Во-первых, она трофей и раб в одном. Во-вторых, ему бы банально не хватило терпения несколько месяцев, если не лет, выстраивать взаимоотношения со строптивой красоткой. Да и ради чего? Девушка ведь и так в полной его власти. Заинтересованности — ноль. Инициатором может стать только она, если, конечно, захочет. Такова позиция Кёна.

Триана обхватила ладонью толстую штуковину и аккуратно, не торопясь, начала мыть, плавно наяривая взад-вперёд. На её личике читалась горечь, а глаза блестели от волнения: если хозяин перевозбудится, то может сорваться и наброситься на неё. Такой катастрофы она не желала, поэтому старалась делать всё максимально спокойно. Глупышка не понимала, что таким образом добивалась кардинально противоположного эффекта.

От удовольствия Кён терял связь с реальностью. Каждое движение гладкой ручки создавало блаженные волны, расходящиеся от низа живота по всему телу. Прошло совсем немного времени, когда наслаждение в паху достигло пика… Даже кончики пальцев онемели от экстаза. Он откинулся на мягкие груди девушки и выпустил всю ту концентрированную страсть, которая стремительно копилась последние дни.

«Дёргается?» — прошептала Триана и с любопытством посмотрела вперёд. — «Ты писаешь? Ой…» — она не сразу поняла, почему моча белого цвета. Ушастая отпустила детородный орган и от греха подальше спряталась под воду.

Кён какое-то время лежал на спине, приходя в себя. Бедная тигрица настолько боялась стать жертвой его сексуального аппетита, что, кажется, готова утонуть… На всякий случай он вышел из речки, а то мало ли что.

Вскоре в палатку заглянула очаровательная мордашка, явно разведывая обстановку.

Кён сонно зевнул: «Заходи, я не съем.»

Триана подчинилась. На её личике читалась настороженность, в блестящих глазах застыли тревога вперемешку с негодованием.

«Тигрёнок, ты можешь высказать мне всё, что думаешь. Напрямую. Я не обижусь.»

«Ты-ы! Мерзкий, презренный человечишка, да как ты посмел использовать мои руки ради собственного удовлетворения! Да у меня слов нет!» — гневно заверещала она. Хвостик агрессивно летал в разные стороны.

«Я же самец, для меня нормально перевозбудиться, когда тебе моет член писаная красавица.»

«ТЫ МОГ САМ ЕГО ПОМЫТЬ!» — рявкнула Триана, утробно рыча.

«Ты такая злая. Это всё из-за мяса. Тебе надо стать вегетарианкой.»

«Я не травоядная, грязный мерзавец!» — запротестовала ушастая.

«Ложись вниз животом. Пора выполнить обещание благодарности за сегодняшнюю работу.»

«Что?!» — праведный гнев девушки вмиг сменился страхом. — «Не надо! Пожалуйста! Я не хочу!»

«Да не сделаю я с тобой ничего! Тебе нужно научиться определять грань между шуткой, сарказмом и обещанием. Ложись, это приказ.»

Бледная Триана подчинилась. Она нисколько не доверяла хозяину, особенно после недавнего купания в речке. От вспыхнувшего ужаса у неё часто и высоко вздымалась грудь, сердце колотилось, как у бегущего от волка кролика. Глаза на мокром месте. Ресницы дрожат.

Кён капнул эфирного масла, положил ладони на шёлковую осанистую спинку и, не без помощи чистой силы и Синергии, приступил к массажу. Полный пакет знаний об этом тонком искусстве позволял творить чудеса.

Уже с первых секунд Триана изумлённо выдохнула: наслаждение разливалось по всему телу, от кончиков пальцев до самой макушки. Что это за магию творит человек с её спинкой? Неужели массаж?

{Так вот о каком подарке он говорил!} — тигрица никак не могла поверить в происходящее. Ей и в голову бы не пришло, что грязный человек способен своими неотёсанными руками творить такой божественный массаж. Лучшие массажисты в империи, обучающиеся этому искусству с детства и знающие специальные техники, с ним и рядом не стоят!