Семь часов утра. До порогового времени прибытия участников ещё пять часов (опоздание чревато дисквалификацией), однако трибуны уже были забиты под завязку.

Среди зрителей присутствовал белобрысый Франц с двумя прижимающимися к нему великолепными красавицами: очаровательной блондинкой Мариной и солнечно-рыжей обворожительной Джулией. Обе девушки, видимо, по уши влюбились в обаятельного молодого человека. Троица ежесекундно привлекала сотни восхищённых и завистливых взглядов. Многие мужчины и ученики Церноса старались найти себе оправдание: не родись парень таким красавчиком, эти две девы никогда бы не обратили на него внимание.

Неподалёку расположились принц Чарльз с симпатичной брюнеткой. Вид принца оставлял желать лучшего, его лицо заметно осунулось, да и в целом парень выглядел нездорово. Последние две недели для него оказались настоящим кошмаром. Он утратил ступень, не попал на турнир, упустил корону, его репутация пробила дно, а в трусах вечно полыхал неугасающий пожар. Чего парень только не перепробовал, чтобы потушить его, но ничего не помогало. Пришлось для спуска пара купить себе рабыню, обладающую неплохим развитием (чтобы не сломалась), иначе он опять совершит непростительное.

Многие люди гадали, почему принц не участвовал на турнире. В итоге все пришли к выводу, что он тренировался до седьмого пота. Что ж, в каком-то смысле они оказались правы.

Чуть дальше, в небольшой зоне, ожидали начала Стоуны: Ли, Стефания и другие молодые люди, а также патриарх Бай и его ненаглядная дочь Диана. Им хотелось узнать, какое место займёт Цернос. В конце концов, лесной турнир на уровень престижнее турнира семей, как минимум потому, что участие в нём принимают королевские семьи.

Львиную часть посадочных мест, как и раньше, занимали граждане Железного трона, однако сейчас прибыло ещё несколько сотен высокопоставленных лиц из других королевств. Все они желали лицезреть результаты, узнать, чего смогла добиться именно их школа. Дух соперничества буквально пропитывал воздух. Самые горячие споры проходили между гостями и родителями участников из Афин(1) и Либерии(2).

«Сеньор, вынуждена с вами не согласиться, но три принца-богатыря куда эффективнее одной худышки принцессы! Вместе они способны перевернуть весь лес вверх дном! Да если они захотят, то звезду с неба сорвут! А ради главной награды им всё нипочём!» — яростно, но при этом не забывая о нормах этикета, голосила пухлая леди, остервенело отстаивая позицию Либерии.

«Вы, верно, шутите? Как великий гений, рождающийся в Афинах раз в сто лет, может не завоевать своей школе первое место? Принцесса Хая насобирает ключей больше, чем три принца вместе взятых! А если тем не посчастливиться встретиться с ней, то им придётся поделиться содержимым своих колец!» — парировал несогласный с собеседницей пухлый мужчина из Афин.

Подобные споры звучали отовсюду. Школы остальных пяти королевств даже не брали во внимание, ведь совершенно очевидно, что победа им не светит. Вопрос лишь в том, кто займёт первое место, Афины или Либерия? Важно и то, что эта война в первую очередь означает победу королевства, а не школы.

«Hа cвoём веку никогда не видела такой напряженной атмосферы на финале лесного турнира. Bсе пытаются друг друга переспорить, кричат и шумят, готовы друг другу глотки разорвать…» — безучастно наблюдая за переполоxом, сказала неглупая с виду женщина в длинном платье — Жеззая, многоуважаемая директриса первой по рангу школы в Aфинах(1). Человек её уровня значительно превосходит по авторитету любого старейшину Грандов.

«Полагаю, дело в главной награде турнира. Интересно узнать, в чём причина такой щедрости со стороны имперской власти?» — задумчиво потирая подбородок, вполголоса размышлял статный мужчина в брючном костюме: многоуважаемый директор первой по рангу школы в Либерии(2) по имени Каэль. C первого же взгляда он внушал уважение, производя впечатление спокойной и рассудительной личности, достойной его высокой должности.

«Но мы-то с вами понимаем, что спор ни к чему не приведёт. Будут это три принца-богатыря, или моя любимая ученица Xая Ферузова, пусть победит самый сильный и удачливый.» — с апломбом заявила Жеззая, протянув собеседнику руку.

«Совершенно с вами солидарен.» — Каэль с улыбкой пожал женщине ладонь.

Беседа двух авторитетнейших директоров казалась мирной и беззаботной, однако четко подразумевала, что о возможной победе остальных пяти школ и речи не шло. Их полное игнорирование остальных соперников в турнире было ничем иным, как пассивным пренебрежением, но остальные и не смели возмущаться по этому поводу, ибо и так понятно, что кто-то из этой парочки обязательно станет победителем.

Каэль, заметив стоящего неподалёку женственного мужчину, подошёл к нему и выразил сочувствие: «Директор Нулан, сложно себе представить, каково это — потерять третьего по рангу ученика, Артёма Гранда. Примите мои искренние соболезнования.»

Нулан мрачно кивнул. Родители Артёма сейчас отсутствуют в связи с трауром, но директора беспокоило кое-что другое, личное.

Неожиданно раздался приветственный гимн. Роскошная золотая карета, запряжённая четырьмя прекрасными белыми лошадьми, приближалась к трибунам.

Царящее вокруг оживление вмиг стихло. Все сосредоточили внимание на приближающейся карете.

«Это же новый король Железного трона!» — восторженно выкрикнул один из зрителей.

Граждане королевства сразу же разразились громкими овациями, приветствуя нового короля. Все радовались, что имперские власти удостоили титулом не презренного принца Чарльза, а того, кто заслуживает этого больше любого другого кандидата.

Из кареты вышел мужчина, чье мужественное лицо словно магнитом приковывало к себе взгляд. Во взгляде царя читались одновременно величие и некоторая взволнованность. Взору присутствующих предстал Владимир Гранд, бывший глава департамента. Имперские власти решили короновать его по трём причинам: большой опыт управления; родство с убитым Михаилом; безоговорочное и обширное влияние в Железном троне;

Благодаря изгнанию демонов и устранению трёх головных болей королевства, пусть и с помощью подчинённых, каждый житель Бостона отныне знал, любил и уважал Владимира. Можно сказать, Гранд стал королём только благодаря своему тайному гениальному следователю в маске. Глава департамента понимал это и был безмерно признателен Кёну. Да и обида за то, что парень позволил демонам избежать казни, вскоре стала казаться какой-то несущественной.

Eдинственный минус его нового статуса заключается в том, что он потерял всякую власть в департаменте, ведь ещё сто лет назад императрица Ланатель исключила министерство юстиций из зоны влияния августейших семей во избежание возможных измен и заговоров. Другими словами, Владимира больше ничего не связывает с бывшим местом работы.

Увидев нового царя, принц Чарльз понурился, крепко сжав кулаки в приступе беспомощной злости. Этот титул должен был достаться ему по праву крови, но небеса несправедливы.

Владимир поприветствовал граждан, поздоровался с директорами и занял почётное место в первых рядах. Больше всего ему хотелось узнать, что же задумал Кён, ныне именуемый Срулем Булковым. Разве с его-то силой ему тут место?

Спустя несколько часов ожидания кто-то из зевак вдруг воскликнул:

«Смотрите, кто-то идёт!»

Tут же пять тысяч взглядов устремились в сторону леса. К трибунам приближался высоченный дикарь. Верхней одеждой ему служили шкуры зверей, тело было покрыто корочкой из засохшей грязи и спекшейся крови, а взгляд светился каким-то первобытным безумием. В нём быстро признали второго принца Либерии.

Многие зрители в шоке пораскрывали рты. Второго принца-богатыря что, кто-то ограбил? Причём настолько безжалостно, что даже вещи не оставили?!

Здоровяк приближался к трибунам с красным от стыда лицом. Он несколько раз пытался отобрать одежду у других участников, но их вещи оказались ему не по размеру, поэтому ему ничего не осталось, кроме как явиться сюда в шкурах зверей, как какой-нибудь дикий варвар. Парень решил явиться на финал самым первым, ведь иначе на фоне презентабельно одетых других участников, пришедших раньше, он бы точно сгорел от стыда.