Кён хладнокровно продолжил: «Вы и не подозреваете, как тонка грань между еще не ложью, но уже не правдой. Допустим, оскорблённая женщина обиженно воскликнет: «Он накричал на меня, а я ведь его даже пальцем не тронула!». Формально она не соврала, зато выставила себя слабой и беззащитной жертвой обстоятельств, благодаря чему окружающие обязательно встанут на её защиту. Но если бы она решила рассказать полную правду, то её речь звучала бы так: «Он обругал меня за то, что я оскорбила его родителей, но ведь я даже пальцем не тронула его самого!». В таком контексте никто не примет сторону столь наглой женщины. Как видишь, можно с лёгкостью манипулировать фактами, опускать ненужные и акцентироваться на важных именно для тебя моментах, чтобы добиться результата. Разница между полуправдой и ложью почти незаметна, настолько, что ты и сама не обратила внимание на то, как «обманула меня». Научиться лжи проще, чем ты думаешь.»

Тигрица насупилась: «Безусловно, всякое бывает, но случайность и намеренная ложь — это разное! Если твои помыслы чисты, то в итоге к тебе нет претензий! Рано или поздно всё встанет на свои места! Мы никогда не искажаем правду со злым умыслом или корысти ради, как вы! Только благородство и честь! Таков наш священный образ жизни!»

«Священный образ жизни?» — Кён не сдержал презрительную усмешку. — «Ваши традиции настолько же гнилые, как и у нас. Я так много читал про ваше жестокое обращение с разумной пищей… Особенно меня вымораживает ваш обычай держать у себя людей и демонов в качестве питомцев. Вы заставляете спариваться близких родственников! Так о какой чистоте ты можешь говорить, сучка полосатая?»

Триана от возмущения раскрыла рот и свирепо рявкнула: «Да вы сами спариваете собак из одной семьи, как и высших зверей! А мы делаем это в основном не ради развлечения, а чтобы сохранить чистоту крови потомства! Мы хотя бы честны перед собой!»

Кён не нашёлся с ответом. Ему нечем крыть — люди и демоны иногда действительно поступают даже хуже, чем звери. Он не имеет права опираться на культуру своего прошлого мира, ведь там совершенно другой вид морали.

После минутной заминки Лавр хлопнул в ладоши для привлечения внимания: «Ладно, давай не будем углубляться в дебри. Вернёмся к изначальной теме. Давай определим, почему же умение лгать полезно, а неумение лгать является недостатком, причём весомым.»

«Давай! С радостью послушаю твои бредни!» — с вызовом оскалилась Триана.

«Итак, представь, что ты — мать-принцесса с тремя детьми. На территорию леса вторглись завоеватели. Они убивают всех, кто им не понравится, а остальных забирают в рабство. Их армия постепенно проникала всё глубже, пока они не добрались до дворца, в подвале которого прячутся твои дети. Главарь выходит вперёд и спрашивает тебя: прячется ли кто-нибудь в подвале. Что ты ответишь захватчику?»

«Промолчу!» — отрезала Триана.

«Хорошо.» — кивнул Кён. — «А что ты ответишь, если твоих детей там нет?»

«Промолчу! Я ни слова не скажу этим тварям!»

«Ага, понятно. А что ты ответишь в том случае, если детей там нет, но захватчики угрожают пускать тебя по кругу до тех пор, пока ты не умрёшь от истощения? При этом ты знаешь, что если дашь им ответ, то они убьют тебя быстро.»

Триана задумчиво посмотрела вбок и ответила: «Я бы сказала, что там никого нет…»

Кён недобро улыбнулся: «А если твои дети действительно там прячутся?»

«Я бы промолчала! Я бы…» — у тигрицы расширились глаза от посетившей её догадки.

«Вот именно. Ты бы промолчала. Дети для тебя важнее, чем смерть через изнасилование. Однако, если детей нет, то лучше умереть быстро. Будь я завоевателем, быстро бы всё понял по твоим ответам. Твоё молчание стало бы для меня ответом! Твой менталитет высшего зверя сыграет мне на руку. Таким образом, твоё неумение лгать, так называемое достоинство, которым ты гордишься, является ничем иным, как слабостью. И не смей отрицать очевидного! Могу привести ещё сотню примеров.» — надавил Кён.

Триана мертвенно побледнела. Она и не подозревала, что в её мировоззрении высшего зверя есть такая слабость, дескать, можно вытянуть нужный ответ даже из молчания! А ведь умей она врать, то смогла бы уберечь (вымышленных) детей!

«Вижу, теперь ты понимаешь, что где-то ваш менталитет все же даёт слабину. А теперь продолжим урок. Следующие темы: двойная правда; правда у каждого своя; ложь во спасение и во благо; манипуляции и махинации в разных пропорциях смешанных друг с другом правды и лжи! Да начнётся урок!» — с азартом во взгляде усмехнулся Лавр. Он планировал не просто научить Триану обманывать, но также обучить хитрости, азам манипулирования, и еще многому другому. Всё это так или иначе взаимосвязано друг с другом. Умея одно, другое дастся гораздо легче.

Насколько Кён понял ситуацию, чтобы научить высшего зверя врать, достаточно лишь показать ему, сколь тонка грань между ложью и правдой, заставить его усомниться в самой природе правды как чего-то непогрешимого и однозначного, и тогда у Трианы всё получится.

Кён пpовёл c Tрианой двуxчасовой урок по умeнию лгать. Bысшему зверю он давался с большим трудом. Она даже подарила юноше несколько процентов тьмы. Pазумеется, парень не рассчитывал на успех с первого же занятия, поэтому выстроил пошаговый план по достижению успеха. Первые три шага таковы: убедить тигрицу, что в менталитете её расы есть весомые недостатки; доказать ей, что мастерство обмана несет в себе массу преимуществ, желательно на ярких примерах; показать, сколь тонка грань между ложью и правдой, причём настолько, что иногда даже от малейшей смены интонации смысл сказанного может разительно измениться (например, сарказм).

Из-за прямолинейности и простоты характера звери неспособны понимать иронию, почти не воспринимают шутки, да и в целом чрезмерно доверчивы. Eсли они услышат очевидно абсурдную информацию или сарказм, то вместо улыбки встретят её лбом и клыками, тогда как любой человек просто посмеётся или покрутит пальцем у виска. Лавр понимал, что он не просто обучает Триану искусству обмана, а именно перестраивает её мировоззрение.

Hаверное, никто на свете не пытался всерьёз научить высшего зверя лгать: как минимум из-за банального отсутствия веры в успех. Это будто пытаться убедить морской камень в том, что он может быть острым. A даже если кто-то пытался, то у него бы точно ничего не вышло без огромной базы знаний, как у Лавра, и огромнейшей мотивации.

К концу первого урока бледная как мел тигрица свернулась клубочком на кровати. Её покрытое холодным потом тело било дрожью, а в глазах стояли слёзы. Мерзкий хозяин заставил её взглянуть на окружающий мир в новом свете, на очевидных примерах показал его недостатки, а также виртуозно преподнёс ложь, манипуляции и хитрость, как некое «бесценное умение для уважающего себя эгоиста и сильного лидера».

В голове то и дело роились ужасные мысли. Слова человека отпечатались в её разуме и отдавались эхом, как раскаты грома, резонируя друг с другом, заставляя дрожать и пускать трещины в крепкой психике высшего зверя.

Всё, что она знала о своей священной благородной культуре, подверглось разрушительному воздействию извне. Учитывая её недавнее обещание научиться лгать, девушка не могла заставить себя сопротивляться этому хаосу, отнюдь, она будто плыла по течению.

Кён потрогал лоб тигрицы и нахмурился: её бил озноб. Да еще и температура подскочила. Она уже потеряла сознание! Казалось, девушка увядает, словно нежный цветок под бессердечно палящим пустынным солнцем. Сейчас она совершенно беззащитна!

В первую очередь Лавр раздел Триану догола и при помощи стихии ветра, воды и холода начал ухаживать за ней. Её покрытый испариной лоб, страдальческое выражение лица и крепко зажмуренные глаза вынуждали сердце парня трепетать от боли. Он и не подозревал, как сильно привязался к красавице за полтора месяца: Всё-таки я переборщил.

Прошло три дня. Девушку до сих пор лихорадило.