Вестей от хранителя тишины не было слышно с тех пор, как он со своим отделением отправился в Арманту, так что вопрос был резонным. Магистр посмотрел на эпистолярия, но тот тоже покачал головой отрицательно.

— Я почувствовал какой-то психический всплеск на планете, но по-прежнему не могу найти его психический отклик.

— Тогда снова попробуем воксом, — кивнул Сорнери и связался с орбитой, чтобы его сигнал усилили. Потеря пяти братьев была не так важна в размерах ордена, но влияние Тлена нельзя было отрицать, и он нужен был сейчас, его слова были нужны.

Некоторое время в эфире был лишь шум статики, но затем связь немного улучшилась и Гавин услышал далёкий стрекот автоганов.

— Брат Тлен, доложи обстановку, — произнёс глава ордена, напряженно вслушиваясь.

— Ксеносы уничтожены, мятежники, что отказались сдаться, окружены и умирают, — ответил горький шепот хранителя тишины.

— Подробнее, — попросил магистр, понимая, что явно не впятером они это сделали.

— Надзиратели подчиняются нам, — как-то отстранённо ответил Тлен, а затем пояснил. — Увидели в деле брата Нарасина. А глава колонии друг диспетчера, который сбежал от вас и которого нашли мы.

Очевидно, дела в Арманте у Ангелов Ночи шли лучше, чем в Амброзио, и это вызывало бодрящее чувство соперничества. Гавин кивнул сам себе и задумался. Нити судьбы сплетались причудливым образом.

— Сколько времени у вас займёт закончить это? — спросил он.

— Час, — озвучил свой вердикт хранитель тишины.

— Предупреди командиров фрацианцев, чтобы при запросе из столицы они подтвердили своё подчинение нам, — произнёс задумчиво магистр.

— Да, брат, — шепотом ответил Тлен, добавив спустя мгновение. — Забирать нас до ухода эльдар с планеты не нужно.

— Понял. Свет Императора пусть ведёт тебя, брат, — ответил Гавин и отключил связь, переводя взгляд на остальных братьев в зале.

— Тлен справился, а мы нет, — отметил Ноа.

— Арманта маленькая колония, а у нас тут многомиллионная столица, — магистр пожал плечами, насколько это было возможно в силовой броне. — Но мы тоже скоро закончим.

Магистр ордена переключился на частоту своего отделения.

— Брат Микель, введи сержанта Тансуа и пленного Муна.

Через несколько секунд в залу с молодым десантником вошли два раненых человека. Один из них был совсем молодым худощавым бодро выглядящим парнем, который носил форму фрацианской армии и держал раненую руку закреплённой на перевязи, второй был уже немолод, виски его тронула первая седина, широкий подбородок пересекала полоса старого шрама, а облачен он был в рабочий комбинезон серого цвета, пропитанный кровью на плече, и его суровые глаза зелёного цвета буравили десантников с изрядной долей подозрения.

— Господа, я собираюсь выступить по городской сети аварийного оповещения. Вы можете подтвердить или опровергнуть мои слова, когда закончу и передам вокс вам, — озвучил план Гавин и посмотрел по очереди на двух людей.

Молодой Гэб сразу же кивнул. Он уже посражался рядом с ангелами смерти и мог считать себя счастливчиком, а гордость от факта близости таким могучим людям прямо светилась в его глазах. Пленный же, хоть и не был связан, чувствовал себя скованно, смотрел исподлобья и напоминал осторожного зверя. Тем не менее, и он тоже кивнул, поведя плечом, потому что внутренне сомневался.

— Брат Натан, всё готово? — уточнил по воксу магистр и, дождавшись утвердительного ответа, глубоко вдохнул. — Поехали.

Динамики, расставленные во всех районах Амброзио на высоких столбах, зданиях и в подземных переходах, скрипнули, оповещая о том, что сейчас будет звучать какое-то сообщение.

— Братья и сёстры, жители Фрации, — начал Гавин, придав голосу максимальной твёрдости и убеждённости, — сегодня великий день, который навсегда войдёт в историю планеты. Четыре тысячелетия назад Император Человечества, владыка миллионов звёзд и бесчиленных миллиардов преданных ему людей, оставил вас, временно отдав бразды правления в руки своего наместника, но это время истекло. Сегодня ангелы Его пришли, чтобы объявить о возвращении власти величайшего из людей. Я, магистр ордена Ангелов Ночи, верный слуга Императора, клянусь, что сегодня верные будут вознаграждены, а неверные покараны. Те, кто чист сердцем и жаждал лишь свободы от притеснений, желал равенства возможностей, получит их. Но те, в чьих сердцах лишь тьма и ненависть, будут умерщвлены. Кто поднял оружие в праведной борьбе за свои права, пусть повернёт его против чужаков и будет прощен.

Возникла пауза, которую магистр выдержал специально, жестом подзывая к себе двух людей.

— С сегодняшнего дня нет больше надзирателей, нет подписантов, есть лишь люди Фрации. Через час, когда ангелы смерти начнут атаку по всем фронтам, каждый сделает свой выбор, остаться во тьме прошлого или выйти к свету будущего.

Гавин замолчал и протянул портативный передатчик Гэбу Тансуа.

Амодавар, потерявший всех ближайших помощников, неистовствовал, сгоняя злобу на очередном посланнике от мятежников, полосуя оголённую спину стоящего на коленях человека кнутом агонии. Мало того, что его лишили заслуженной победы над космическими десантниками, получившими подкрепление посредством телепортации, надзиратели еще умудрялись держать оборону в своих центральных шпилях даже при учете прорыва по подземным тоннелям. Противовоздушная оборона в центре продолжала работать, а ворота всё еще были заперты, так что иных способов попасть внутрь, кроме как подземелья, у его войск не было. Возможно, он поторопился? Возможно, нужно было дать десантникам сделать своё дело, а потом напасть на них? Нет. Только что прозвучавшие по городской системе оповещения слова главы ордена означали, что либо Ангелы Ночи притворялись лоялистами, либо действительно ими были, к тому же они требовали повернуть оружие против его кабала, а это было опасно.

Всегда можно полагаться лишь на себя самого, подумал архонт, а затем его осенило. Оставалась возможность победить. В трёх из пяти других крупных городов-колоний его подчинённые докладывали об успешном захвате новых и новых районов, так что рабов, на которых можно обменять новую технику и завербовать новых членов кабала, у него будет предостаточно. Нужно было только перебросить войска сюда, тогда вся планета будет в его власти. Да, именно так и следовало поступить. Амодавар сглотнул слюну сомнений и пнул мон'кея ногой, чтобы самому подойти к передатчику в центре его Тантала. Это был символический жест, чтобы подчинённые видели несломленного неудачей владыку.

— Изенхирон, Йаризар, Эссат, переправьте освободившиеся войска ко мне немедленно, — приказал он, связавшись со всеми своими командирами разом, — а ты, Браграз, отправь бомбардировщики и штурмовые катера на завод Горгантона. Мне плевать, что он важен для мон'кеев, пусть сравняют его с землей, а вместе с ним и всех Астартес.

Не дожидаясь даже подтверждения от своих слуг Амодавар, прикрыв на мгновение глаза, развернулся и сделал шаг к своему трону, когда вдруг заболела голова. Он сдержал вздох и коснулся пальцами правой руки лба. Почему всё так сложно? Неужели нельзя просто взять, разметать никчемных мон'кеев и взять то, что нужно? Командиры его войск явно не справлялись. Стоило подыскать им замену. Возможно, кто-то из их более решительных заместителей подойдёт?

— Нет, Амодавар, — донёсся громкий ответ Йаризара.

— Ты снова потерпел неудачу, Амодавар, — такой же жесткий голос Изенхирона будто добавил камень на невидимый ошейник архонта, который тянул его на дно.

Владыка кабала Бесцветного Клинка почувствовал, как сжимаются лёгкие и он не может даже сделать вдох.

— Больше ты нам не архонт, — презрительный голос Эссата сочился ядом.

Амодавар пошатнулся, а мир вокруг закружился. Он успел заметить, что подчинённые, исключая верных инкубов, разбегаются, перепрыгивая через борта Тантала. Что происходит? Его отравили? Но когда? После нападения Астартес, понял он. Когда он отдал свой пистолет на перезарядку и чистку. Даже мимолётного касания к обнаженной коже хватило, чтобы его ослабить, но убить… нет, убить его такой яд не мог. Архонт кашлянул и почувствовал, как земля уходит из под ног, а руки ближайшего инкуба ловят его прежде чем он упал. Проклятые предатели заплатят за свои сомнения в нём. Организм архонта был привычен к тысячам ядов и сейчас боролся с ними, постепенно привыкая. Несколько минут, и он будет в порядке. А потом…