Подмастерье и смотритель магоса отошли чуть дальше, чтобы лучше видеть происходящее, и молодой десантник, затеявший это, напряженно сжал губы. В его глазах плескалось любопытство и надежда, интерес и сдерживаемое напряжение. Янтарь понадеялся, что тот не ошибся, и тоже перевёл взгляд на Вульфа.

На инфоколыбели загорелись зелёным какие-то датчики, затем еще и еще, начало нарастать напряжение в кабелях вокруг, а в одном из адамантиевых цилиндров что-то заскрежетало и послышался ускоряющийся лязг шестерней, напоминающий попытку кого-то огромного прожевать металл. В зале ярко загорелся и погас свет, начав мигать, а тело магоса дёрнулось, как от удара мощным разрядом тока. Затем эти разряды начали бить чаще и Магенрад Вульф задёргался, как взбесившаяся марионетка, не подавая никаких признаков жизни в потухших линзах. Спустя несколько мгновений вздрогнул весь корабль, заставив трёх десантников покачнуться, и по оси судна прокатилось усиливающееся рычание скрытых механизмов. Кабели, соединяющие техножреца с инфоколыбелью, заискрили и брат Каэрин, молчаливый наблюдатель, приставленный к служителю Марса, поднял болтер, наводя его на продолжающее дёргаться тело.

— Подожди! — брат Кенхеард выставил руку перед ним.

Хранитель слегка повернул в его сторону голову в безликом шлеме, но болтер оставил направленным на Вульфа.

Последовал душераздирающий скрип и показалось, будто палуба под ними сейчас разорвётся под действием резко выросшей силы гравитации, от которой Астартес упали на пол и не могли даже пошевелиться. Одна за другой начали прорывать трубы, выпуская охладительные газы и пар, а затем всё затихло. В адамантиевых цилиндрах мерно тикали шестерёнки, напоминая о прекрасно работающем часовом механизме, гравитация выровнялась.

— Теперь у нас есть нужные данные, — провозгласил магос через динамики на стенах, пока его собственное тело оставалось неподвижным.

Карл отчаянно не хотел идти вперёд и чувствовал, как всё его тело сопротивляется этому. Он искал и находил себе тысячи оправданий, чтобы развернуться и выкарабкаться наверх, подальше от проклятой пещеры, но продолжал двигаться наощупь, скользя израненной ладонью по холодным камням. Может быть, ничего страшного там уже и нет. Парочка остроухих чужаков и четыре ангела смерти, которые их зарежут, а ему нужно будет просто отпеть их. Или опознать какой-нибудь безобидный труп. Да, пожалуй, этот вариант ему подходил. Безопасный труп. В принципе, что такого, если он станет трупом. Спокойно и тихо, никакой опасности, вокруг друзья… Мужчина вздрогнул, ощутив холод дула винтовки под подбородком, и тут же отвёл его в сторону. Когда он успел так направить его? Возможно, стоило оставить огнестрельное оружие и попросить себе нож? Да, определённо ножом было удобнее…

Старый снайпер прикусил губу, чтобы почувствовать что-то реальное, и ощутил во рту приводящий в сознание вкус крови. Ему нужно было идти вперёд, чтобы помочь Ангелам Ночи, что бы они не делали там. От него зависит что-то важное. Это дело того стоило.

Убеждать себя в этом было сложно, особенно когда неоформившийся тихий голос в голове говорил обратное, но проигрывать Карл не любил.

За очередным изгибом пещеры он услышал звон клинков и стоны, от которых дрожь пробрала до костей. Ноги будто налились свинцом и отказались повиноваться. Человек услышал своё громкое тяжелое дыхание будто бы со стороны, а затем заставил себя сделать шаг. Вперёд. Только вперёд. Давай!

На выходе в идеально круглую залу с гладким потолком и стенами, освещенную тусклым потусторонним светом, исходящим от большого, метра три в высоту, белого кристалла в форме слезы, которого в прошлый раз тут не было, Карл остановился и ахнул, увидев извивающееся море тел, где-то слипшихся, где-то живущих своей жизнью кусков, которые хватались за поножи, пояса и руки Ангелов Ночи, вопили и причитали, молили и страдали, изливая безумную какофонию на уши всех, кто мог слышать. Их было много. Наверняка появились новые, которые пришли сюда с высоким ксеносом, облаченным в белый балахон с вязью причудливых рун и белый каплевидный шлем с черным стеклом, за которым не видно лица. В левой руке эльдара было длинное копьё с горящим белым пламенем наконечником, а в правой пылающий меч, которым тот размахивал, атакуя Тлена.

Это казалось невозможным, но десантники проигрывали схватку вздымающимся кучам плоти и этому ксеносу, который не давал подойти к кристаллу. Вокруг чужака море плоти расступалось и будто повиновалось ему, с остервенением нападая на Астартес, хватая их, сковывая, разрываясь на части под их могучими ударами, а затем снова собираясь. Было там, в этом бурлящем безумии, и оружие. Ножи, мечи, пистолеты, автоганы, сжимаемые мёртвыми руками и пытающиеся навредить Ангелам. Примерно так выглядела старая религиозная картина сражения добра со злом, ангелов с демонами. В этот миг Карл понял, что их битва вечна, а перевес создаётся людьми.

— Вот для чего я был вам нужен, — произнёс снайпер одними губами и присел на одно колено, привычным образом перехватывая винтовку.

В прицел попал шлем врага. Эта цель? Нет. Эльдар был лишь пользователем, проводником. Источником и причиной был кристалл. На него и навёл оружие Карл, глядя в глубину того, что манипулировало энергиями жизни и смерти. Голос, что терзал его всю дорогу сюда, наводя на дурные мысли, теперь будто бился о стеклянную преграду, не в силах поразить разум сосредоточившегося стрелка. В глубине белого сияния он увидел черное сердце, кричащее на него тысячей лиц мёртвых знакомых, друзей, товарищей и врагов. В тот же миг он нажал на курок.

Мир будто замер, замедлился до невыразимости пока бронебойная пуля неспешно летела вперёд, оставляя за собой тонкую струйку перегретых газов. Рядом с Карлом на пол опустилась красивая эльдарка с серебристой тиарой на голове, облаченная в свободное белое платье, и посмотрела на него своими тёмными миндалевидными глазами, едва заметно улыбнувшись тонкими губами.

— Это не конец, — сказала она, наклонив голову вправо и заглядывая в лицо стрелка. — В мире всегда будет только война.

Карл не мог повернуться, но мысль оформилась в ответ вместо слов, которые сорвались бы с губ.

— И человек определит её победителя.

Эльдарка тихонько рассмеялась и исчезла, а время стремительно ускорилось. Пуля пробила внешнюю оболочку кристалла и поразила черную сердцевину. Все ожившие трупы в унисон закричали, а колдун в белом оступился и выпустил копьё, схватившись за голову. Тлен обезглавил его одним взмахом силового меча и всё затихло, а призрачный свет, исходивший от кристалла, истаял. Идеальная зала погрузилась во тьму и наполнилась тишиной, в которой Карл слышал только своё сердцебиение. Он упал на задницу и наконец-то позволил себе расслабиться. Всё. Теперь домой. К жене.

Звук приближающихся шагов ангелов смерти напомнил ему о том, что он тут не один, а затем чья-то рука подхватила его и понесла. Карл почувствовал несколько новых сколов, дыр и порезов на броне десантника, но ничего не сказал.

Ноа влетел в широкое окно шпиля, удерживая смертельно раненого Тарция за крепления прыжкового ранца, и бегло огляделся внутри еще до того, как последние осколки стекла рассыпались на полу. До восстания тут, наверное, было рабочее помещение каких-то адептов. Ряды столов со стопками бумаг, бездействующие когитаторы, портреты неизвестных десантнику людей на стенах и две двери, выходящие в коридор. Слишком неудобное место для обороны, но в качестве временного укрытия сойдёт.

Следом за сержантом внутрь влетели еще три члена его команды, все в разной степени раненые после внезапного нападения мандрейков и последовавшего за ним обстрела со скоростных гравициклов эльдар. Два из пяти десантники сожгли, но остальные продолжали преследовать их, периодически налетая из слепых зон и из-за поворотов, а так же направлять мятежников, которые шли по пятам, передвигаясь пешком и на рычащих гражданских машинах по разбитым улицам.