Чихнули прыжковые ранцы, из сопел вырвались широкие языки пламени, и боевые братья поднялись в воздух, стремительно покидая пределы досягаемости клинков эльдар. Но не бластера Амодавара. Энергетический луч пришелся в затылок Рола Дихтера, испарив верхнюю часть его шлема и головы. Кулаки магистра с болью сжались, когда апотекарий кувыркнулся в воздухе и грохнулся на улицу. Гавин судорожно посмотрел на руну жизненных показателей боевого брата, которая, вопреки ожиданиям, не потухла, а затем сам рванул за ним вниз, приземлившись с почти жалобным воем тормозящего падение реактора и треском расколотых плит под ногами. По нему тут же выстрелил архонт, а инкубы перескочили через борта Тантала и собрались атаковать в рукопашную.

За спиной загудели знакомые двигатели, и через пару мгновений между магистром и его врагами приземлился "Мрачный охотник", а его боковая рампа открылась, чтобы впустить пассажиров. Гавин кое-как втащил бессознательного апотекария внутрь и стукнул по кнопке закрывания двери.

— Фэдерик, открывай переднюю рампу и лети к заводу. Микель, Линдон, запрыгивайте на ходу, — приказал он, и почувствовал, как быстро вырос гул турбин, поднимающих транспорт в воздух, и как лязгнули выдвижные опоры, втягивающиеся обратно в дно машины. Едва слышный стук по обшивке от стрельбы эльдар мало беспокоил магистра, потому что броня его птички была рассчитана против куда более опасного оружия.

Штурмовики с характерным шипением прыжковых ранцев заскочили в десантный отсек, когда "Мрачный охотник" поднялся до уровня крыш, и рампа с громким лязгом закрылась за ними.

— За нами хвост, — предупредил боевой брат за штурвалом, и Гавин понял, что до безопасности им еще далеко.

— Придержите Рола, — приказал раненым штурмовикам глава ордена, глядя на опалённый череп апотекария.

Кости в месте попадания не осталось, как и керамита шлема, и открытый мозг подрагивал в такт тряске транспортника, когда Сорнери передавал впавшего в каталептическую кому брата Микелю. В мыслях магистр оценивал что было сделано в этой операции хорошо, а что можно было сделать лучше. Очевидно, план был хорош, но им не хватило еще одного воина, который прикрыл бы от сслита. А еще можно было не драться с чешуйчатым уродом, а сразу взлететь и подстрелить его. Много чего можно было сделать лучше, но детальный разбор событий лучше было отложить на потом.

— Вы отлично держались, — кивнул он всем троим подчинённым и понял откуда нужно было взять еще одного воина.

Ему нужен был человек, способный пилотировать "Мрачного охотника". Вероятно, придётся внедрять систему, которую использовал в Карауле Смерти брат-капитан Клавдий из Тёмных Ангелов, когда все возможные вспомогательные роли занимали люди, освобождая космодесантников для ведения непосредственных боевых действий. А еще нужно было приучаться командовать орденом, а не отделением, как он привык, ибо сейчас он чувствовал всеми фибрами души, что терял контроль над происходящим.

Чтобы улучшить положение, он сосредоточился на другом, проверяя на ретинальном дисплее виды с пикт-рекордеров полуотделений, отправленных им в разные части города, и сканируя жизненные показатели боевых братьев. Положение у всех было средней паршивости, но ни одно из отделений не было потеряно полностью, а большинство десантников продолжали выполнять поставленное перед ними задание.

— Брат-сержант Ноа, — вышел на связь с замом Савелия магистр. — Отменяю свой последний приказ. Собирай отделения на прыжковых ранцах и двигайся к заводу Горгантона. Брату-капитану Савелию нужна помощь в его удержании.

На поверхности Фрации кипел смертный бой, а в пустоте космоса над ней царила тишина, перемежаемая ритмичным стуком механизмов и гудением мощнейших реакторов. Янтарь покинул мостик и направился к сердцу корабля. По сути угрозы в космосе больше не было, потому как пиратский флот был составлен из мелких рейдерских судов, а несколько крупных транспортников и флагманский крейсер архонта Амодавара, перевозившие членов кабала Бесцветного Клинка скрывались за небольшой луной Фрации и в заведомо проигрышный бой вступать не собирались. Всё выглядело так, что причины для беспокойства здесь закончились. Если бы всё так же хорошо было на земле, библиарий, наверное, улыбнулся бы.

Полутёмные коридоры были пустынны. Отмены боевого положения он еще не давал, потому люди еще не скоро появятся в них. Янтарь шел один, слушая лязг собственных сабатонов, эхом разносящийся по коридорам, и гадая к чему приведёт вход магоса Вульфа в святая святых судна. Гавин хорошо вёл переговоры, выторговывая для ордена все возможные привелегии, и он имел свои причины, чтобы ограничить доступ представителя Адептус Механикус. Однако библиарий переговорщиком никогда не был. Он был простым солдатом с псайкерским даром и долгом перед Императором, вот и всё.

Остановился Янтарь на выходе из низкого узкого коридора в расширяющуюся зону, центральной экспозицией которой были семиметровой высоты и такой же ширины тяжелые врата в святая святых "Непрощенного Слепца". Знаки на стенах были библиарию незнакомы, но вот смотрящие на него дула тяжелых орудий, встроенных в гнёзда вокруг ворот, говорили достаточно, о важности этого места лучше любых слов. Правда, питания на орудия не подавалось уже долгое время, как не проводилось и обслуживание, потому сомнительно было, что они смогли бы выстрелить даже если бы возникла необходимость.

Отмахнувшись от посторонних мыслей Янтарь вошел в щель между створками ворот и оказался в насыщенном статикой царстве Бога-Машины. По стенам, полу и потолку, словно вены и капилляры, змеились трубы и кабели, некоторые проржавевшие и мёртвые, другие всё еще полные энергии и назначения. Внутри четырёх массивных адамантиевых цилиндров метров по десять в диаметре каждый, тикали и щёлкали скрытые механизмы, напоминающие звуком старые часы, а между ними возвышалась на два метра над полом квадратная инфоколыбель с десятками кабелей соединения. Пол покрывал толстый слой пыли, смятый и рассеяный лишь там, где только недавно прошли магос и два боевых брата, стоящие в ожидании в центре священного зала.

Магос Вульф при помощи четырёх сервочерепов изучал соединения, кабели, проводку и заканчивал лёгкий ремонт, когда Янтарь подошел к нему и остановился.

— Напомните, магос, что может произойти, если вы не справитесь? — библиарий еще раз задал вопрос, который уже озвучивал ранее.

— Что угодно, — не поворачиваясь, ответил Магенрад Вульф. — Расплавление ядер реактора. Спонтанные возгорания. Неконтролируемая стрельба из всех орудий. Потеря управления судном. Завершение всех процессов во всех системах и полная перезагрузка с риском потери возможности включения.

— Ободряющая перспектива, — улыбнулся Янтарь.

— Вероятность негативного исхода не более двадцати трёх процентов, брат-эпистолярий Янтарь, — поспешил утешить собеседника эксплоратор и, завершив запаивание контакта, повернулся к нему.

— А в случае успеха? — снова поинтересовался псайкер.

— У вас будет полная картина того, что может или чего не может ваш корабль, а я, кроме получения необходимых знаний, смогу даже посадить его без серьёзных повреждений рядом со стенами столицы Фрации, — ответил магос.

— Звучит убедительно. А взлететь потом мы сможем? — уточнил Янтарь, слегка щурясь.

— При накоплении должной мощности реакторов это возможно, — кивнул жрец Бога-Машины.

— Тогда начинайте. Мы нужны на поверхности, — так же кивнул оставшийся за главного на борту библиарий.

Повторного приглашения Вульфу не требовалось. Он перевёл сервочерепа в автономный режим, освобождая свои блоки мыслеуправления, а затем при помощи встроенных в тело антигравитационных колец воспарил над инфоколыбелью и устроился в её центре. Механодендриты из под полусгоревшей красной рясы выдвинулись и зашуршали кабелями, подключая магоса к системам связи с машинным духом линкора, а сервочерепа освещали его и фиксировали пикт-рекордерами весь процесс. Минуту спустя всё было готово, и магос-эксплоратор высшего ранга Магенрад Вульф отключил свои линзы и вокс-приёмники, чтобы максимально снизить нагрузку на сенсорную систему и освободить больше памяти для грядуего погружения. Осталась активной лишь аварийная система предупреждения, завязанная на его сервочерепа.