— Тоже считаешь, что нечисть адски расплодится за это время? — хмуро спросила я.

— Разумеется, — кивнул Эрик, наблюдая за тем, как Калипсо заканчивает вливать излишки своей теневой магии в молодой дуб, который прямо на наших глазах медленно вырос на несколько сантиметров и пустил новые ветки. — Мы не можем знать, как себя сейчас ведет нечисть в разных мирах, у нас вне нашего мира сейчас не осталось ни единого надзирателя из числа фортеминов. Но мое пророческое чутье подсказывает, что работы у нас будет так много, что будет активно задействована каждая боевая единица. За последние несколько тысяч лет не было ни одного года без полного отсутствия контроля воинов равновесия над нечистью в разных мирах. А тут — такое эпичное выпадание из реальности… Нам это очень сильно аукнется, Лора. Так что Эйзерес, даже проиграв, останется победителем в том смысле, что хаос в наши миры он привнес надолго, на долгие годы… Мы справимся, конечно, обязательно. Но я все это говорю к тому, что нам придется потрудиться, всем вместе.

Я тяжело вздохнула. Тревожно было при мыслях о будущем, но для начала надо было как-то справиться с хаотичным настоящим.

На мой вопрос, как там поживает арестованный Клоян в Инквизиции Генерального Штаба, Эрик с неожиданной хитрой полуулыбкой ответил:

— Знаешь, удивительное дело, но нам пришлось перевести его из темницы инквизиции в лечебницу, потому что с Клояном творятся какие-то странные вещи.

— М-м-м? Например? Его что, оправдали? — нахмурилась я.

Сама не заметила, с какой силой сжала цветы, которые сорвала для того чтобы поставить в вазу в гостиной. Стебельки жалобно хрустнули в моих ладонях.

Если этого мерзавца оправдали и планируют выпустить, я прямо сейчас самолично пойду в инквизицию и не оставлю от нее ни кирпичика!! Уверена, мама поможет мне разобрать здание Генерального Штаба на атомы.

— Ой, нет, что ты, его приговорили к нескольким годам строжайшего тюремного режима, и Верховный Совет еще подумает, что делать с ним по истечении этого срока. Клоян рвал и метал, конечно, когда озвучили приговор, но дело не в этом. Видишь ли… В общем, Клоян сейчас не в себе.

— Кидается на всех агрессивно? — хмыкнула я, представив себе Мэколбери-младшего, который бесится в карцере так же, как не так уж давно бесилась я.

— Нет… вовсе нет. Он, знаешь… М-м-м… В таком состоянии, похожем на кому, но это не кома.

— Это как? — не поняла я.

— Ну… С виду он вроде как просто крепко спит, однако он не просыпается. Он мелко подрагивает и постанывает будто бы от боли, и сканирование его ауры подтверждает тот факт, что Клоян ежесекундно испытывает странного рода боль. Но причину этой боли наши лекари понять пока не могут уже несколько дней. И разбудить его не могут. И при этом у Клояна идет очень медленное, но стабильное угасание физического и магического состояния. Если его не разбудить, то несколько недель или месяцев спустя — зависит от его, м-м-м, прочности, так сказать, — он попросту так и сгинет во сне. Погаснет, так и не проснувшись. А как будить — непонятно, потому что причины такого сна нет. Я бы сказал, хм… Что Клоян видит какой-то страшный магический сон, который медленно тянет из него силу, но никак не может проснуться.

Эрик при этом не сводил взгляда с Калипсо, который прекрасно слышал наш разговор, но продолжал увлечённо заниматься вливанием излишек магии хаоса в деревья.

— Поначалу лекари думали, что Клояна какая-то лютая нечисть оседлала во сне и высасывает силы, консультировались даже на эту тему с Фелицией и Флорианеттой, которые в этом понимают больше. Но они развели руками, только сказали, что нечисть тут точно не при чем, это что-то другое. И защита на этом «другом» стоит такая, что нам даже не понять, с какой магией мы вообще имеем дело.

— Ментальная атака? — предположила я. — Эйзерес может этим промышлять и пытаться как-то через него проникнуть в Штаб?

— Но на здании Генерального Штаба стоит такая восхитительная теневая защита, что Эйзересу туда не пройти, даже во сне, — уверенно произнес Эрик. — Если бы Эйзерес мог проходить в чьи-то сны в здании инквизиции, то он бы давно добрался во сне до тебя, Лора. Я правильно говорю? — повернулся Эрик к Калипсо. — И по такой логике получается, что защиту мог как-то пробить только тот, кто ее ставил… Не так ли, хм-м-м?

Он прямо-таки сверлил Калипсо взглядом, но тот продолжил невозмутимо свою работу над вливанием теневой магии в следующее дерево, положив ладонь на тонкий ствол.

— Ну откуда нам знать, чем был болен Клоян до попадания в инквизицию? — пожал он плечами. — Возможно, натворил дел со своим папочкой, и какая-нибудь редкая болезнь обострилась в специфичных условиях темницы.

— М-м-м, ну да, ну да, — с фальшивым пониманием покивала Эрик. — И ты, конечно, понятия не имеешь, что сейчас с Клояном творится.

— Разумеется. Откуда мне знать?

— А если поклясться на магической Искре? — хитро сощурился Эрик.

Но Калипсо смерил его снисходительным взглядом и сказал с нарочитой небрежностью:

— Ну что мы тут, какие-то неродные люди, что ли, чтобы не доверять друг другу?

— А разве нет? Ты вроде с регулярной дотошностью повторяешь, как ненавидишь меня.

— Это я от большой любви к тебе, — с самым непроницаемым выражением лица произнес Калипсо.

И с милой улыбочкой послал Эрику воздушный поцелуйчик.

Тот не выдержал и прыснул от смеха в кулак. Я тоже усмехнулась и недоверчиво покачала головой, с кривой улыбкой глядя на внешне невозмутимого Калипсо, продолжающего колдовать над деревом.

Он, конечно, мог сколько угодно изображать свою непричастность, но вот у меня как-то даже сомнений не возникло в том, из-за кого Клоян сейчас пребывал в плачевном состоянии… Не скрою, что от мысли об этом испытала мрачное удовлетворение.

— Клоян не проснётся, да? — тихо спросила я, внимательно наблюдая за выражением лица Калипсо и пытаясь найти в нем подтверждение своих слов.

— Ага, — ответил тот с неприкрытым самодовольством, потом быстро спохватился и добавил тут же другим тоном:

— Ну, это мое предположение, если дела действительно обстоят так, как описал Эрик. А так, откуда мне знать? Ну что вы на меня так смотрите? Искрой клянусь, я этого Клояна даже пальцем не тронул!

А вот тут он даже прищелкнул пальцами, между которых вспыхнул золотой огонек, подтверждающий клятву на магической Искре.

— Конечно, пальцем ты не тронул, охотно верю, святая невинность ты наша, — серьезно кивнул Эрик. — Зачем марать руки, если можно уничтожить ментально бесконечными ночными кошмарами, которые сделают всё за тебя, верно?

Калипсо предпочел промолчать и сменить тему разговора, переключившись на рабочие обсуждения. Но от меня не ускользнули смешинки в его глазах.

Одним поздним вечером я проходила мимо домика, где был оборудован кабинет Калипсо, и замерла, прислушиваясь к своим ощущениям. Нахмурилась, глядя в окно, из которого пульсировало странное фиолетовое свечение. Окна кабинета Калипсо вообще часто сверкают магическими вспышками — обычно золотыми или красными. Но вот фиолетового и такого пульсирующего я еще ни разу не видела. Было в этой пульсации что-то такое… зловещее, что ли. Или это я сама себя накручивала, потому что постоянно подсознательно была в напряжении и ожидала каких-то проблем с магией Калипсо?

Я подошла к домику ближе, заглянула в окно, но не увидела ничего, кроме фиолетового пульсирующего свечения. У меня создалось впечатление, что окна были заколдованы так, что через них нельзя было увидеть происходящее внутри. Мне это очень напомнило саму Теневую пелену, которая со стороны выглядела куполом фиолетового дыма, которого на самом деле здесь нигде не было.

Стоило ли мне беспокоиться?..

Словно бы в ответ на мой немой вопрос рядом с короткой алой вспышкой появился Алохар. Черный ворон, сверкая алыми глазами, уселся на перила крылечка и недовольно прокаркал: