Он запнулся и умолк на какое-то время. Смотрел в одну точку невидящим взглядом, по которому я ничего не могла прочесть.

— А, впрочем, ничего не передавай, — наконец, вздохнул Ильфорте, мотнув головой. — Он только взбесится от того, что я играю в «передавалки» и который раз подряд не решаюсь перейти эту треклятую черту.

Который раз подряд?..

Я подлетела еще поближе, беззвучно опустилась на землю напротив Наставника.

— Я довольно часто прихожу сюда, но каждый раз так и не решаюсь перейти эту черту, — словно отвечая на мои вопросы, произнес Ильфорте. — Очень люблю своего сына… Но те пугающие пророческие видения, которые я видел однажды, не дают мне покоя. И вся эта ситуация с Эффу не дает мне покоя. Я понятия не имею, чего ждать от Эффу и очень боюсь, что мое вмешательство может навредить Калипсо. И я не знаю, как устроена эта пелена. Что она подразумевает под враждебными мыслями относительно Калипсо? Мои опасения — это враждебность или нет? Как на меня отреагирует Теневая пелена? Я не знаю. И не чувствую каких-то особенных вибраций от нее, чтобы понять самому. Прихожу сюда и пытаюсь понять, но так и ухожу ни с чем. Наверное, ты думаешь сейчас, что я слабак, — хмыкнул Ильфорте. — И, пожалуй, будешь права в каком-то смысле. Мой сын — это мое слабое звено. Как и моя жена, в общем-то. Я так боюсь потерять свою семью, что опасаюсь сделать лишний шаг и наломать дров. Я уже и так наломал достаточно дров, не хочется случайно сделать хуже.

Пока говорил, Ильфорте вытянул вперед ладонь, остановил ее в каком-то сантиметре от Теневой пелены, не решаясь коснуться фиолетовой стены. Теневая пелена при этом никак не шелохнулась, не подала никаких энергетических знаков.

— Мне не хватает знаний о теневой магии и возможностях Эффу… Эрик молчит, а мои знания тут упираются в тупик. Знания есть тут, за Теневой пеленой… Но, кажется, я пока к этим знаниям не готов, раз так и не нашел в себе силы переступить эту черту Излома, — тяжело вздохнул Ильфорте. — Да и нужен ли я вообще Калипсо? Может, это исключительно мои проблемы, а на самом деле мое появление сделает ему только хуже? Как мне следует поступить и чего на самом деле нужно опасаться? А если я перейду черту Излома, смогу ли спокойно вернуться обратно? Даст ли мне этот человек-тень вернуться в Форланд, или нет? Если Мориса выпустили, это еще ничего не значит относительно меня. Я нужен в Армариллисе, будет большой потерей отсутствие связи всех солдат равновесия со мной… Я сейчас занимаюсь координацией их по всему этому миру и инквизиторов тоже не упускаю из виду… Смогу ли я вернуться обратно, если шагну вперёд? Не могу пока так рисковать, потому что на моих плечах лежит ответственность за слишком большое количество волшебников. А если Теневая пелена все же посчитает мои помыслы враждебными?.. И вот все эти вопросы вертятся каруселью в голове, не дают мне покоя. Где бы узнать ответы на эти вопросы, если сердце умолкло в страхе, разум слишком много анализирует, а Эрик партизански молчит, потому что мироздание вырубает его при малейшей попытке что-то рассказать? Хорошо хоть от Мориса узнал, что вы все там живы и здоровы. Этого уже достаточно, чтобы немного выдохнуть от облегчения. Хотя, конечно, это не может заменить личной встречи и крепких объятий… Надеюсь, Калипсо когда-нибудь сможет простить меня за молчание и недоверие, и наша встреча все-таки состоится. Когда он подаст какой-то знак, что готов к этой встрече.

С этими словами он отдернул руку, резко развернулся и зашагал прочь. Спина прямая, как штык, голова высоко поднята, взгляд устремлен вдаль. Ильфорте со спины чертовски напоминал своего сына, но я сейчас смотрела не на Наставника, а на его одежду.Вернее, на кончик его мантии, который при резком развороте задел теневую пелену. На какой-то сантиметр, но все-таки задел. Ильфорте этого видеть не мог, он ничего не почувствовал и стремительно зашагал прочь, не оглядываясь, сунув руки в карманы.

А я замерла с гулко бьющимся сердцем, потому что из рассказов Калипсо да и из своего опыта во время побега из Генерального Штаба я знала: тот, кого Теневая пелена не пропускает, затягивает в эту пелену даже тогда, когда человек задевает ее одеждой. Достаточно лишь клочка одежды, попавшей в опасную зону, чтобы Теневая пелена мгновенно потащила человека с вражескими помыслами в себя, она начинает работать мощным магнитом.

Но Ильфорте — не затянула.

Вечером я сидела вся в соплях, как говорится. Обложенная скомканными бумажными платками, устроилась у погасшего камина в гостиной нашего домика и в который раз подряд прослушивала сообщение, которое мне ранее передала мама через Мориса. Медальон на длинной цепочке был записывающим артефактом, который после активации явил перед моим взором магическую голограмму моей мамы с записанным сообщением.

Ничего особенного в этом сообщении вроде бы не было — просто мама говорила о том, как любит меня, как переживает, что вынуждена держаться вдали от меня, чтобы Морис и остальные могли закончить подготовку к организации моего побега из Генерального Штаба. Она просила прощения за то, что прилюдно была вынуждена показывать свое пренебрежение ко мне, говорила о том, как ей больно было это делать, и как она корила себя за это, но была вынуждена согласиться с остальными в том, что в сложившихся обстоятельствах это был единственный способ отвлечь внимание от моей камеры. В сообщении мама также выражала свою надежду на то, что скоро мой дисбаланс магии будет решен, и я наконец навсегда избавлюсь от боли.

— Я верю, что Калипсо может тебе помочь, — твердо говорила Эльза. — Я не знаю, как он там сейчас, что с ним происходит, но у меня нет сомнений в том, что он тебе поможет. Даже если он злится на тебя, ты ему все равно небезразлична. Я достаточно наблюдала за Калипсо, чтобы понять, что он из себя представляет. И я ему верю. Верю его чувствам. Такое не подделаешь. Я вижу в его взгляде на тебя такое же пламя, с каким на меня всегда смотрел твой отец.

Эльза помолчала немного, и магическая голограмма пошла легкой рябью незадолго до окончания записи сообщения.

— Я не знаю, когда и при каких обстоятельствах мы увидимся в следующий раз, — негромко добавила Эльза с печальной улыбкой на устах. — Не знаю даже, захочешь ли ты возвращаться домой. Мне кажется, что ты больше не вернешься в Армариллис… И вполне может статься, что ты найдешь свой новый дом… где-то там, рядом с любимым человеком. Как бы то ни было, но ты главное береги себя, Лора. И помни о том, что у тебя есть большая семья, которая всегда будет рада тебе. Которая тебя очень любит и всегда поддержит — и в радости и в горе.

Эльза замолчала, потом хмыкнула и добавила уже более веселым голосом:

— И имей в виду, если Калипсо посмеет тебя обижать, я достану его из любой Преисподней и поотрываю ему все лишние части тела, начиная с нижних конечностей, будь он хоть трижды темным властелином. Так что в его же интересах вести себя хорошо, так ему и передай.

Сообщение на этом прерывалось, артефакт потух, а я шумно прочистила нос и скомкала в руках очередную бумажную салфетку.

Вроде бы ничего особенного не было в мамином сообщении — но в нем было столько тепла, любви и бесконечной веры в меня, что я никак не могла перестать тихонько плакать. Так и сидела у камина, обхватив свои колени и уткнувшись в них носом, когда в комнату вошел Калипсо.

Я не сразу заметила его, обратила внимание, только когда он коснулся моего плеча и обеспокоенно спросил:

— Лори? Ты плачешь? Что случилось?..

Я вытерла мокрые от слез щеки, рассказала Калипсо про сообщение мамы на записывающем артефакте.

— Так что не обращай внимание, я просто немного расчувствовалась, — закончила с кривой улыбкой. — Просто очень люблю свою семью, своих родителей… Мне их не хватает, если честно. Я бы очень хотела поделиться с родителями своими успехами. Уверена, они бы искренне порадовались.