Калипсо снова запнулся и тяжело вздохнул, медленно вдыхая и выдыхая в ритме дыхательной гимнастики. Аура его снова опасно завибрировала.

— Знаешь, Кэл… Я, конечно, не могу говорить за Наставника, и я не могу залезть ему в голову, но я совершенно точно уверена: он не считает, что ты «облажался», — твердо сказала я. — Когда ты уходил за Теневую пелену, ему было очень больно, Кэл. Он провожал тебя опустошенным взглядом и как будто не замечал никого вокруг.

— Тебе просто могло так казаться, — скривился Калипсо. — Ты хотела это видеть, и воображение подкинуло нужную картинку.

Я пожала плечами.

— Можешь думать что угодно, но я уверена в том, что видела. И я общалась с Наставником в течение года и каждый раз видела в его глазах печаль, которой раньше никогда у него не видела. Наставник всегда был открытый такой, веселый, жизнерадостный. Он больше не такой, Кэл. Он тоскует… А еще, я уверена, он испытывает колоссальное чувство вины за то, что допустил такое развитие событий… За то, что не был с тобой до конца откровенен. Ему тоже от этого всего больно. Ничуть не меньше, чем тебе.

— Тогда почему он не приходит, Лори? — скептично усмехнулся Калипсо, скрестив руки на груди. — Если бы ему было так хреново, как ты описываешь, он бы пришел. Логично, не?

Теперь уже я тяжело вздохнула.

— Я не знаю, почему, — ответила честно. — Но нет, я не согласна с тобой насчет логичности. Мне кажется, тут может быть много причин. Наставник усиленно работал над сохранением фортеминов в инквизиции Генерального Штаба, всячески старался соблюдать нейтралитет. Ему нужно сейчас быть и там, и тут, а с генералом Мэколбери был полный бедлам, думаю, Ильфорте было очень сложно сохранять баланс между всеми. Ты все-таки помни о том, что жизнь не вокруг тебя одного крутится, а твой отец занимает очень серьезный пост. Пост Наставника академии Армариллис — это не просто красивое звание начальника учебного заведения. От решений Наставника зависят судьбы сотен, тысяч волшебников. Если он сделает какой-то резкий неправильный шаг в угоду своим эмоциям и сиюминутным «хочу», это может очень дурно сказаться на нем. Ему постоянно приходится взвешивать каждое свое решение, просчитывать шаги наперед. Пытаться еще как-то балансировать в подобии дружбы с Томсоном Мэколбери, благо теперь его пост занимает Морис, и этот пунктик у Ильфорте уйдет из списка бесконечного напряжения. Ильфорте Брандт вынужден думать не только о себе и своей семье, но и о другой своей семье — о всех фортеминах. И заодно — о всех инквизиторах. О всем Форланде. О всем мире и мирах в целом. У твоего отца может быть множество причин, по которым он пока не мог перейти черту Излома реальности, и это нужно понимать. Ты, конечно, его единственный сын, и все такое, но глупо требовать к себе абсолютного внимания.

— Да я и не… — начал было Калипсо, но я перебила его, желая донести свою мысль.

— А еще он очень хорошо знает тебя, Кэл. И знает, что если ты во что-то упрешься, то тебя не переубедить. Ты Мориса-то со штыками встретил, хотя он персонально тебе ничего не сделал, а как бы ты на появление отца отреагировал? Да закрылся бы скорее всего где-нибудь, психанул, скрылся на задворках района, свалив подальше теневым путем куда-нибудь… Будучи в таком настроении, ты бы не стал слушать своего отца, Калипсо. Ты ведь не обрадуешься его приходу сейчас, не ври самому себе. Ты ощетинишься, как ежик, и запрешься в своей раковине еще больше, не давая к тебе приблизиться. И твой отец это хорошо знает. Он знает, что если ты не захочешь его увидеть, не захочешь идти с ним на контакт, то пытаться налаживать с тобой контакт бесполезно. Бесполезно разговаривать с тобой, когда ты не хочешь его слышать. А ты сейчас не хочешь, Кэл. И тебе для начала нужно разобраться с самим собой. А сейчас ты сам не готов общаться с отцом, вот у вас пока ничего и не выходит.

— Да я-то давно готов, — мрачно возразил Калипсо. — Но вот отец…

— Когда ты действительно будешь готов к встрече с отцом, то эта встреча сама как-нибудь состоится, и ты этому посодействуешь, — перебила я. — Ты можешь пытаться обманывать кого угодно, но хотя бы себе не ври, а? Ну и мне не ври. Мне врать тоже бесполезно, я тебя слишком хорошо чувствую. И дыру в твоей душе вижу.

— Ну, я вроде не высший демон, чтобы с демонической дырой в груди ходить, — хмыкнул Калипсо.

— Верно, — согласилась я. — Ты много хуже. Ты сам взрастил в себе демона и сам скармливаешь ему душу. Сам взрастил, сам возмущаешься — весь такой самостоятельный, ну просто золотце, — чрезвычайно ироничным голосом произнесла я. — Высшие демоны могут пойти отдыхать на фоне тебя, пожирающего самого себя.

С этими словами я покинула комнату, решив оставить Калипсо одного повариться в своих мыслях. Он не предпринял попытку остановить меня, только хмуро смотрел вслед.

Я самодовольно хмыкнула и, широко зевая, отправилась готовиться ко сну.

Ничего, Калипсо, позлись немножко и подумай обо всем сказанном, тебе полезно. Надеюсь, что я смогла поместить в твою голову нужные зерна. А теперь — дадим время им созреть и прорасти.

Следующие пару дней Калипсо очень активно занимался в основном тренировками персонально со мной, торопясь наверстать упущенное за год. Но и с остальными жителями теневого штаба он тоже тренировался, в основном в послеобеденное время.

Мне довелось один раз посмотреть на такую тренировку со стороны, а в другой раз — поучаствовать в ней, стоя плечом к плечу с Патрисией и Маргаритой. Ну, что сказать? Не знаю я, как выползла живой с полигона, вот что скажу!

По ощущениям, у меня болели все мышцы, даже те, о существовании которых я не догадывалась. Калипсо не использовал никакого холодного оружия на тренировках, так как считал, что все мы владеем им на достаточном уровне, а против Эйзереса выступать с мечом наперевес все равно бесполезно. Зато Калипсо учил нас создавать различные виды оружия прямо посредством теневой магии, показывал различные хитрые способы их использования и гонял нас с отработкой движений, гонял так, что аж искры из глаз сыпались, и от напряжения хотелось выть.

Калипсо ничуть не преувеличивал, когда говорил мне ранее, что он меня пока еще щадит на индивидуальных тренировках. Я сама в этом убедилась, сравнив нагрузку на общих тренировках: разница была колоссальная. Настолько большая, что я бы сказала, что Калипсо со мной скорее разминался и действительно «жалел». А вот других не жалел, особенно фортеминов. Особенно тех, у кого уровень развития был самый высокий, так что чете ди Верн-Родингеров доставалось больше всех.

У меня волосы дыбом встали, когда я наблюдала одну показательную дуэль Калипсо с Дельсоном, на которой Калипсо демонстрировал некоторые специфичные техники владения так называемым теневым Холодным Дождем — технике, которая позволяла насылать на противника натуральный «дождь» из быстро наколдованного холодного оружия. Оружие могло быть любым, но Калипсо демонстрировал вариант с кинжалами, и я с благоговейным ужасом наблюдала, как в небе над Калипсо как будто открывается добрая сотня маленьких портальных золотых воронок, и оттуда по мановению его руки вылетает настоящий «дождь» из кинжалов и летит в сторону противника. Увернутья от такого потока летящих в тебя кинжалов не представлялось возможным, поэтому необходимо было использовать мощные защитные чары, подкрепленные ответными боевыми чарами, чтобы свести на нет Холодный Дождь противника. Действовать нужно было молниеносно, секунда промедления могла стоить жизни. Выглядела эта техника, кхм… весьма эффектно, в общем.

Потом мы разбились на пары для отработки заклинаний, и если с насыланием такого рода чар на противника у меня не возникло проблем, то выставить защитный экран нужной плотности оказалось непростой задачей. У меня долго не получалось защититься от всех летящих в меня кинжалов, часть из них я пропускала, поэтому мне все же приходилось уворачиваться, отскакивать в сторону. С учетом интенсивности тренировки я ох как набегалась!