Однако, так или иначе, но исконное тождество субъекта и объекта, которое на Востоке дано в своем существенном неравновесии ввиду преобладания объективно-материальной стороны, в античности дано в полном равновесии, поскольку все внутреннее и божественное дается или может быть дано здесь во вполне земном природном человеческом и, во всяком случае, не загробном, но в весьма понятном смысле, а внешнее, или объективное, здесь дается, или, по крайней мере, может даваться также и чисто внутренне.

3. Выводы

И в отличие от восточной художественной формы, которую Гегель прекрасно понимает, но именует весьма неудачно как символическую, античное искусство он называет гораздо более понятным и близким для нас термином "классическая художественная форма". Дальше у него следует то, что он называет романтической художественной формой, анализ которой, конечно, не может являться нашей задачей, но которая, нельзя не отметить, основана, наоборот, на перевесе внутреннего над внешним. Сюда относится, конечно, прежде всего все христианство, для которого материя является, по Гегелю, только подмостками для истории субъекта. Такую концепцию мы тоже не считаем правильной, но входить в ее анализ, повторяем, не может являться задачей истории античной эстетики. Важно только то, что "классическая художественная форма", пожалуй, изображена у Гегеля гениальнее всего. К тому же несомненно весьма талантливым является толкование классической художественной формы как скульптурной в отличие от древневосточной, которую Гегель называет архитектурной художественной формой (имея в виду огромность или массивность внешней стороны восточного искусства и полную неизвестность того, кто именно живет внутри этих внешне весьма оригинальных "архитектурных" сооружений).

Итак, исконное и первоначальное и во всяком случае неизбежное тождество субъекта и объекта так или иначе, но в своем "классическом" виде содержит не только раздельность субъекта и объекта, но и их существенную слитость в одном целом. Что же касается восточной символической художественной формы и западной романтической художественной формы, отличающихся как раз полным неравновесием внутренне-субъективного и материально-внешнего, анализировать это не входит в план нашей работы.

Такая сложная, четкая и разработанная система философии, конечно, должна была иметь большую предварительную подготовку; а когда она появилась, то она должна была иметь длительную историю в развитии своих деталей. Поэтому сейчас возникает у нас вопрос об исторических этапах собственного развития неоплатонизма с III по VI вв.

1. III в. н.э.

Здесь окончательно укрепивший себя принципат переходит к своему внутреннему структурному росту, постепенно превращаясь в сакрально иерархическую систему в связи с дальнейшей феодализацией общества. Другими словами, это был переход от принципата к доминату. Здесь-то и оформилась первая школа неоплатонизма, имевшая своим местопребыванием Рим, а основателем Плотина и его продолжателей Порфирия и Амелия. Этот римский неоплатонизм является спекулятивно-теоретической системой неоплатонизма, пока еще далекой от систематической разработки философии мифа и мистической практики, то есть он реставрирует политеизм пока еще только спекулятивно и только теоретически.

2. IV в. н.э.

Здесь некоторого рода стабилизация Римской империи (правда, очень кратковременная) в связи с достигнутыми результатами феодализации. Это приводит к тому, что доминат всерьез собирается реставрировать языческий политеизм, что и приводит, с одной стороны, к неудачной попытке императора Юлиана, а с другой - к реставрации этого политеизма и в области спекулятивно-практической, откуда возникает новая - малоазиатская - ступень неоплатонизма, географически представленная двумя центрами: Сирией (школа Ямвлиха) и Пергамом (Юлиан и Саллюстий). Не покидая почвы спекулятивных теорий, этот малоазиатский неоплатонизм ставит своей главной задачей практическую мистику, теургию и мантику.

3. V-VI вв. н.э.

Крах попытки Юлиана был крахом и всего неоплатонизма как нового и творческого этапа философии. В эти два века окончательно выясняется, что нарождающаяся феодализация общества призвана не сохранять старую рабовладельческую формацию, но создавать новую, совершенно оригинальную, собственно - феодальную формацию. Поэтому иллюзии политеистической реставрации здесь исчезают, и неоплатонизм уже не дает новых и творческих форм, но занимается систематизацией уже достигнутых результатов и комментированием на их основе Платона и Аристотеля. Эту ступень неоплатонизма необходимо назвать систематизаторско-комментаторской. Географически же она тоже представлена двумя центрами: Афинами (школа Прокла) и Александрией (многочисленные комментаторы).

Таким образом, мы имеем пять школ самого неоплатонизма, а именно неоплатонизм:

1. римский,

2. сирийский,

3. пергамский,

4. афинский и

5. александрийский.

Начнем с первого и самого яркого представителя неоплатонической эстетики, который к тому же является и ее подлинным основателем, с Плотина. Вместе с Порфирием и Амелием Плотин образует то, что выше мы назвали римским неоплатонизмом.

1. Основные биографические данные

а) О жизни Плотина мы знаем из специального трактата Порфирия "Жизнь Плотина", из Евнапия и из словаря Суды. Плотин родился в Ликополе (Египет) в 203/4 или 204/5 г. от безвестных родителей. Двадцати восьми лет от роду он стал заниматься философией и слушал различных философов в Александрии, но его долго никто не удовлетворял, покамест он не остановился на Аммонии Саккасе, у которого обучался одиннадцать лет (Porph. 3, 6-21){1}. В 242 г. он примкнул к походу императора Гордиана в Персию, где собирался изучать персидскую философию, но после поражения Гордиана должен был спасаться бегством в Антиохию. В 243/4 г. Плотин прибывает в Рим, где начинается его очень широкая преподавательская деятельность. Порфирий рассказывает о том, что Плотин был не только выдающимся преподавателем философии, но и очень добрым человеком, которому многие родители перед смертью отдавали на воспитание своих детей (Porph. 3, 5-10) и к которому многие приходили как к судье за разбирательством своих конфликтов.

При императоре Галлиене, который вместе со своей супругой весьма благоволил к Плотину, у философа возникла мысль организовать в Кампании пробное идеальное государство по образцу платоновских "Законов" под именем Платонополиса. На это Плотин получил согласие у Галлиена, но в дальнейшем Галлиен отказался от этой мысли (Porph. 12, 1-12). Рассказывается о высокой личной жизни Плотина, об его аскетизме, об его склонности к созерцанию и - в последние годы жизни - о тяжелых болезнях и, в частности, о болезни глаз, мешавшей ему перечитывать и исправлять написанные им сочинения. Умер Плотин в 269/70 г.

б) Трактат Порфирия, этого ближайшего ученика Плотина, содержит много разного рода сведений о характере и поведении Плотина, которые обычно не приводятся в исследованиях о Плотине, но которые мы здесь кратко упомянем, хотя бы потому, что они являются для нас примером античной экзотики.

Порфирий передает, что Плотин сосал материнскую грудь до восьми лет и перестал только после гневного окрика со стороны (3, 1-6). Плотин страдал болезный живота, но не соглашался на лечение, в баню никогда не ходил, а растирался дома сам, и когда ввиду эпидемии был покинут растиравшими его, начал болеть другими болезнями (2, 1-10). Желавшим писать с него портрет он отвечал резким отказом, так как он и без того является подобием природы, а создавать подобие подобия было бы уж совсем бессмысленно (1, 5-9). Плотин не отмечал дня своего рождения, но отмечал дни рождения Сократа и Платона (2, 37-43). Плотин имел много учеников, и один из этих учеников, римский сенатор Рогацион, в подражание своему учителю вел самоотверженно-аскетический образ жизни (7, 31-46). Написанного он никогда не перечитывал и не менял, потому что страдал болезнью глаз (8, 1-4), о красоте начертания букв тоже никогда не заботился (8, 4-5). Однако что касается внутренней стороны дела, то, "продумав про себя свое рассуждение от начала и до конца, он тотчас записывал продуманное и так излагал все, что сложилось у него в уме, словно списывал готовое из книги" (8, 8-11 Гаспаров).