Не транш ли это из восточной Европы в Швейцарию?

О таких вещах лучше не думать, чтобы не знать. Такие знания, уже…

— Олег, мне пора. Уже… — На часах было чуть после одиннадцати.

Но он явно не планировал рано завершать этот вечер, и мы пошли гулять по набережной. Он рассказывал какие-то истории из жизни, много говорил об Италии и Швейцарии, Испании и Франции. Онмного, где уже побывал, много ли у него впереди?

Я был уверен, что их инвестор, этот тот самый банкир. Тот самый, тот самый человек…

— Как тебе Вена?

— Нравится, — я был искренним. Этот город мне очень понравился. — Здесь бы я мог остаться жить, думаю навсегда.

— Такие же ощущения у меня были двенадцать лет назад.

— А сейчас?

— И сейчас. — Выдохнул он явно размышляющий в этот момент. — Если не придётся уехать.

Чем больше он погружался в алкогольную эйфорию, тем больше драматизма было в его словах. Домой он уехал на такси, мне захотелось пройтись под мелким, почти стихающим дождём.

Последующие дни, почти всё время: стоя в душе́, засыпая, чистя зубы или отправившись на пробежку, я только и думал, как убрать режиссёра, и нужно ли мне это делать?

Вопрос пришёл внезапно.

Выяснив несколько моментов, пришлось ещё раз обратиться к хакеру. Связавшись с ним по СМС, договорились о следующей встрече.

Теперь мы оба были в спортивных костюмах, но он в кепке, я в капюшоне. Встретились на заправке возле трассы А-4 недалеко от станции Эрдберг.

Выпили кофе, взяв ещё по одному навынос, поехали в сторону Нойзидлер-Зе. Была пятница, мы обосновались в ресторанчике на террасе отеля, укрыв ноги пледом.

Момент состоялся сам. Альфред начал говорить мелкими фразами понизив голос о нашем основном деле, собственно, сказать ему было нечего.

— У меня есть ещё одно дело. — Я протянул ему айпад.

— Ты доверяешь яблочной технике?

— Это, единственное что было, к тому же он ни разу не был подключён к сети. Держи. Тут фото.

— Несимпатичный тип. — Усмехнулся хакер.

— Есть такое.

— Зачем он тебе?

— Это тебя не касается, личное.

Парень рассмеялся.

— Ты серьёзно?

— Нет. Но мне нужна информация. Вот — протянул ему папку с ксерокопией паспорта француза, и всю информацию, которую нашёл на него.

— Не много, не много, — бубнил он, листая ксерокопии.

— Если копий паспорта недостаточно, тогда чего же ещё…

— А если он купленный.

— Не думаю.

— Хорошо, — он спрятал документы в рюкзак.

Вернувшись в субботу с утра в студию, окунулся в микромир, кипящий страстей. Завтрак, не успел завершиться, приехали продюсеры, началось брожение обрывков слов, изучающие взгляды, общее напряжение витало в воздухе. Всем интересно, что решили, кто остаётся, кто покинет проект. Не знают только одного, что никто и ничего не решал.

Всем выплатили двухнедельный гонорар, никого не увольняли, а следовало бы. Олег был вежлив с французом до придела. И это не актёрская игра, думаю, если ему придётся убрать меня, он это сделает со столь же равнодушным выражением лица. Стоит ли доверять ему? Этот вопрос останется без ответа ещё какое-то время. Все актёры были довольны, голоса зазвучали звонче и чаще.

Вечером была ужасная попойка с пьяными откровениями. Вот один из минусов алкоголя. Трудно контролировать извергаемую информацию. Но и у этого были свои причины. До тех пор, пока у меня не будет информации, которая сможет мне убрать режиссёра, придётся действовать «наркозом». Алкоголь теперь не выводился из холодильника и кухонных шкафчиков. Почти на пятьдесят евро в день. Вот уже третий день, режиссёр, кроме как в студию и на кухню никуда не заходил.

Мы завершили третью неделю съёмок, скоро будет два месяца, как я живу в Вене. За последнюю неделю мы отсняли ещё несколько треков с насильственным сексом, но среди недели приехали продюсеры и отлично обработавший своих напарников Олег, повернул рычаг на этих рельсах в нужную сторону.

Взбунтовавшись кучерявый, пробовал что-то декларировать, но, когда против тебя всё, лучше молчать. Он замолчал.

С четверга мы снимали лишь ванильные сцены. Романтик. Пикап. Всё, что порождает мечты и надежды. Рейтинг просмотров онлайн пошёл вверх, платное скачивание сдвинулось с мёртвой точки. Наверное, люди могут купить классическое порно, а вот насильственное может выйти боком.

Накануне этого разговора началась иная история.

— Мне нужна девочка. Симпатичная, смазливая, но умная и умеющая молчать. — Заявил Олег по телефону, чем вверг меня в состояние шока. С первого дня я думал, что он гей.

— Мне нужно понимать… — Подбирая нужные слова, балансируя между «а правильно ли, я его понял».

— Ничего аморального. Нужна красивая картинка, так, для вида.

— Аморального?

— Криминального. — Шутил он или это было фактом, понять было невозможно.

— Хорошо. Чем я могу замотивировать?

— Пятьсот евро.

— Хорошо.

— Плюс одену в хорошие бренды. — Он проговорил это с такой небрежностью, что словно это было счастье всей жизни, одеться в хорошие бренды. И что такое хорошие бренды? Но я не уточнял у него, он тоже этого делать не стал.

Было две кандидатуры, Настя и Маша. Обе чуть моложе остальных, одна явный интроверт, что может стать проблемой, вторая слишком уж порой язвительная.

Настя согласилась без колебаний и лишних вопросов, оплата словно бы и не интересовала, одежда «хороших» брендов, никаких эмоций также не вызвала. Скорее он ухватился за возможность провести вечер вне стен студии.

Олег в семь уже сигналил под окном. Мы вышли к нему. Окинув актрису взглядом, не удостоил никакой эмоции или реакции, что меня совсем не смутило. Мне тоже было то ли предложено, то ли велено садиться в машину, и мы поехали навстречу каким-то неизведанным приключениям, что, собственно, не вдохновляло совсем.

Машина подтянулась в небольшую вереницу медленно ползущих сплошь статусных авто. Один за другим мы въезжали на подземный паркинг, оказавшись в обычно подземной бетонной парковки, оказалось, что мы прибыли.

— Только здесь можно купить что-нибудь после восьми. — Впервые улыбнулся Олег. — Пойдёмте устрою вам экскурсию.

Мимо нас замелькали вывески сплошь премиальных брендов, нередко объединённых в одном пространстве, скорее рынок Гуанчжоу, чем венский шопинг «хороших брендов».

Никто из нас не хотел тратить много времени на покупки, поэтому облик Насти сложился в течение двадцати минут от туфель и нижнего белья до шифонового кружевного платья чёрного цвета с телесного цвета мини-платьем боди, что так были популярны лет пять назад.

Даже мне пришлось переодеться, хотя в мои планы не входило участие в эскорте, но тем не менее серб очень уж требовательно заявил:

— Стен, тебе тоже нельзя в спортивном костюме.

Пришлось переоблачиться в рубашку Bogner и узкие брюки угольного цвета от Dior. Цены на бирках давили трёхзначными цифрами, а ведь это в евро. Дешевле всего обошлись полированные Lloyd за двести пятьдесят евро. Я бы ни за что так консервативно не оделся. Приталенная белая рубашка и чёрные чуть мерцающие блеском брюки в тон туфлям…

— Поехали, — подмигнул продюсер и мы выдвинули из бетонной коробки подземного гаража.

Клуб, в который мы прибыли, скорее напоминал очень тусовочное казино. Здесь играли в блек-джек и рулетку, в отдельной комнате расположились покерщики, словно они играли не в покер, а в мафию, настолько отрешённым и молчаливым был процесс.

Нас уже поджидала небольшая компания. Пафосный блондинчик в центре, вальяжно раскинувшийся на диване, встрепенулся навстречу Олегу, пожимая руку. Нас представили как близких друзей Олега и кровными родственниками между собой. Брат и сестра.

Что же замышляет этот гений продюсирования?

Оставалось лишь догадываться и ждать.

Настя вела себя отлично, я бы сказал эталонно. Она словно вернулась в свою стихию, клуб, деньги, кураж. Через час она уже не принуждённо болтала на английском с кем-то из компании. Через два бокала после этого она уже отлично вибрировала на танцполе, насколько ей позволяло узкое платье.