— Спасибо. — Он натягивал спортивные штаны и футболку, демонстрируя всю свою обиду.

Явная манипуляция.

Есть порода людей, которые как дрожжи набухают и лезут везде от тёплой температуры, и чтобы они не влезли к тебе, нужно поставить границы. Но для этого нужен характер. Не просто так же есть даже несколько тренинг — методов на тему «говори нет».

Терраса гудела голосами, смехом, звоном бутылок и бокалов. Убрав француза, необходимость в резервах алкоголя иссякла, так что следующая неделя будет с похмельным синдромом. Идея о том, что следующая суббота будет не такой бодрой, мне понравилась. За столом шли дебаты, кто-то, подпив, начал, по-видимому, откровенничать о своей судьбе. Хватило и меньше получаса, чтобы желание уйти превысило терпение. Прикончив салат и половину стейка, вооружившись ноутбуком и оператором, заперлись на студии изучать пришедшую накануне мне идею.

Изучаем новый вид услуг: «онлайн-трансляция». Люди пишут, что могут сделать и выставляют ставки, при достижении этой ставки человек выполняет то задание, которое сам же и заявил. Хотя, судя по тому, что мы наблюдали, транслирующие не всегда выполняют заявленное и не всегда дожидаются достижения заявленного уровня. Кто-то просто выключался, кто-то же выполнял задуманное и без ставки. Какие были ставки?

Самые обычные и начальные. Люди раздевались, люди демонстрировали гениталии, занимались имитацией оргазма, онанировали, пары совокуплялись, было несколько групп, где было больше двух. То, что вытворяли они, конечно же, далеко не «чай пили», но количество денег было минимальным. Порой харизматичные парни особо ничего не делали, но зарабатывали больше, чем отвязные группы. Кстати, финансовый перевес был на стороне парней и пар. У девушек ставки были выше, а авансы были меньше. Русских было немного, скорее даже почти не было, немного французов, пар из Америки, взрослая пара из Германии, ещё один мужчина из Германии и тоже взрослый. И очень много включений из Колумбии. Составы были разными, от одного до группы из пяти человек. Пять парней устроили такую жёсткую вакханалию, при этом уровень их чаевых был меньше, чем у парня, указавшего, что он в США, но при этом теребил он свои половые органы под российскую попсу начала нулевых. Самые симпатичные девушки были из Канады, а самые брутальные парни из Венгрии.

За три часа просмотров меня тошнило от обнажённых тел, гениталий и торчащих из них каких-то приспособлений. В описании следовало то, что это приборы с вибрацией, где каждый режим соответствует определённой сумме.

— Давай попробуем захватить видео?

— Прости…

— Смотри, — Никита, что-то набрал в своём ноутбуке. Когда-то срезали видео на youtube, но здесь было иное. — Пробуем?

Я кивнул. Видео не поддалось.

— Ещё кое-что попробуем. О, здесь норм. Его можно просто списать онлайн.

— Как это?

— Смотри, включаем программу записи, выделяем сектор и… Твоё онлайн становится видео и плавает по сети.

— Предлагаешь продавать чужие видео?

— Опасаюсь, что наши видео поплывут.

— Есть идеи?

— Нужно подумать.

— Может делать брендирование?

— Сайт, например. — Предложил продвинутый в техническом аспекте парень.

— Предполагаю, что выгодней будет включать по разным аккаунтам и зарабатывать словно это частная демонстрация. Тогда сайт студии нам не подойдёт.

— Да, нужно всё же подумать. — Кивнул он, повторив мои же слова.

Мы ушли думать, точнее, спать уже под утро.

На террасе виднелся чей-то силуэт, немало испугав неожиданностью, чуть не выронив чашу чая.

— Не спишь?

— Выспался. — Студент явно насупился, словно я был виноват. Ух, уж эта психология манипуляции.

Молча допив чай, отправился в комнату. Бывают дни, когда событий на двадцать четыре часа такое количество, что всего не вместить в пролистывание перед сном.

Утро удалось, и с самого утра лучи пронизывали пространство раздражающим остриём. На часах было чуть после семи, а спать не хотелось, взмокший от душной ночи и последствий алкоголя. На террасе было ещё по-утреннему прохладно и не убрано после вечерней вакханалии. Забравшись с ногами в кресло, выпил крепкий чай, отправившись в запланированное бегство.

Студент неделю назад, зашивая порванные в причинном месте джинсы, поведал о некой крыше, куда он изредка сбега́ет. С его слов неумный дворник оставляет ключи в металлическом коробе, который когда-то служил электрощитом. Откуда такие познания у парня, не интересовался, но подробно расспросив, решил, что может пригодиться.

Пригодилось.

Пробравшись во двор-колодец и вывернув за парадную лестницу, нашёл проржавевший щиток, который можно было открыть чем угодно, я воспользовался, например, обычной шариковой ручкой. Забрав ключи и пройдя через заваленный мётлами и мешками с песком узкий коридорчик, поднявшись несколько пролётов по лестнице, пахнувшей сыростью. Взобрался по скрипучей металлической лестнице метров эдак пятнадцать вверх. Она скрипела и шаталась, вот-вот, казалось, что она оторвётся от стены и вся эта конструкция грохнется вниз.

Обойдя по периметру, я понял то чудо, которое так пленило парня. На противоположной стороне открывался вид на бесконечные узкие переулки, над этим лабиринтом нависало небо лазурного цвета.

«Над пропастью на крыше», да не совсем как роман Сэлинджера, но подталкивало к философствованию и рефлексии. Странностью человеческого мозга, это пути ассоциаций. Глянув с крыши старинного дома Вены на небо, подумал о бездне, и тут же пришла мысль о пропасти, к ней мозг присоединил почти уже устойчивое «во ржи», а дальше проассоциировал, это с тем, кто очень любит это произведение.

С его слов он даже совершенствовал английский язык, перечитывая эту книгу раз за разом. На его тридцатилетие ему подарили оригинал первого издания. Ассоциации перерастают в мысли, кои становятся стимулом к действию. Спустя три месяца молчания, включил свой Британский телефон и набрал сохранённый номер. Вместо гудков, лишь оповещение о том, что «абонент, сейчас не абонент». За это время произойти могло что угодно.

Иду по краю неба, иду, словно вот-вот шагну в лазурь и растворюсь в воздухе. Оцинкованные листы крыши блестят так, что словно зеркало отражают оттенки неба. Кажется, оно бесконечно надо мной, подомной и вокруг меня. Каждый шаг, это движение по небосводу. Шагая неспешно по краю, то ли неба, то ли края крыши меланхолия усиливается размышлениями о прожитом, пережитом, сбывшемся и не осуществлённым. Когда-то, теперь это, когда-то уже много лет назад так хотелось того, что сейчас вдоволь… Денег, интриг, остроты ощущений, значимости. Абсолютное равнодушие вызывали мысли о будущем, кажущимся чем-то эфемерным, не существующим, далёким, а оно вот и пришло. Быстро и торопливо, не дав опомниться и встретить. Тогда много из того, о чём стоило подумать, уходило за линию «потом», «завтра», «неважно», «этого нет в моих планах», а теперь и вовсе планов нет. Вообще. А мечты предали, уступим меня новым, совершенно иным, ранее не знакомым.

Лоскут облака мелкий, перистый, словно обрывок, почти прозрачным куском медленно ползёт в лазури безветренного неба, примерно так же лениво нехотя, как и мои мысли. Почему-то вспомнил, как в школьные годы дни были долгими и однообразными, они тянулись чередой обыденности, нескрываемого прожигания на праздное, ненужное, вторичное. Для многих из моего поколения те дни были чередой преодоления финансовых проблем, прикрываясь щитом тех мечтаний, когда все эти проблемы лопаются словно мыльный пузырь, окропив не мыльными каплями, а финансовыми благами, например, от выигрыша в лотерею.

Тогда день были единственным стимулом к действию, к движению. Сейчас один только счёт в Баркалей банке будет достаточным, чтобы избавить меня от подобных мыслей на долгое время, а ещё конверт под матрасом, и отправленные деньги на офшор. Вот и кончилось движение.