— После того, что вы при всех сейчас сделали, вы обязаны на мне женится. — Говорю ему на английском, и он искренне смеётся.

— Такого, мне ещё не говорили.

— А меня так, ещё не осматривали. — Делаю акцент на слове «so».

— С дебютом.

Мы расшаркиваемся любезностями, забираю вещи. Теперь у меня образ модного, неумного и обеспеченного мажора.

Покупаю кофе в аппарате, присаживаюсь в ожидании. Кофе пить не хочется, но эта вечная жажда покупок от безделья.

— Не помешаю?

Знакомый голос прямо парализовал меня и весь мой образ рушится прямо здесь, оседая словно пыль.

— Нет. — Убираю пакет с сидения, одёргиваю пиджак. — Олег, здесь вроде нет посадки на рейс в Лиссабон.

— Пришлось изменить маршрут.

— Надеюсь, ничего серьёзного.

— Ну как сказать… Ты всё же решил сбежать? Бросил подопечных?

— Они разбежались.

— Да? А как же паспорта?

— Выкрали. Срезали замок с ящика стола и выкрали.

— Понятно.

— Но я не ожидал, того, что ты так отдашь нас на бойню.

— Многое произошло за эту ночь. Убили того инвестора.

— Убили?

— Да, ты не видел в новостях?

— Видел, что произошло какой-то криминал, но я не знаю австрийского, так что не понял.

— Да, его убили сегодня ночью. Два выстрела один в сердце и один в голову. Перешёл дорогу саудовцам.

— Кому?

— Я не говорил? Вот уже несколько дней нас трясли саудовцы. Они всё время твердили о счетах. Думаю, они увидели, как растёт наш доход.

— Думаешь, им было интересно порно?

— Деньги. Поэтому я продал свою долю инвестору, а этой ночью его убили. Какая-то странная история. В новостях говорят, что были замешены лица из Саудовской Аравии. Недаром они опустошили его сейф и забрали ноутбук.

— Странно всё это.

— Да, странно. А может это из-за его прошлого. Он же был каким-то финансистом, вроде даже владел банком. Может, это связано со счетами, Бородавка как-то говорил, что Константин здесь качает какие-то очень крупные суммы. Что-то связано с островами. Счетами на островах. Но… — Он явно нервничал, крутясь и оглядываясь.

Мы оба осознавали, что Олег знает куда больше, чем говорит.

— Ну а почему всё-таки саудовцы? — Это единственное, что удивляло меня в этом диалоге.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Просто так говорят по основным информационным ресурсами. — И повернув лицо в мою сторону, он посмотрел очень внимательно и пронзительно.

— Почему летишь в Дубай?

— Куда удалось купить билет, туда и лечу.

Мы молчали, он смотрел на паспорт в моих пальцах и торчащие края посадочного талона.

— А как же твои компаньоны?

— Пришлось выбирать, — он рассмеялся, пожав плечами.

— И что выбрал?

— Улететь из Европы. — И он рассмеялся. — Вот, смотри. — Олег ткнул пальцев в монитор ноутбука.

Ещё сидя в кафе аэропорта, где встретил актёров, нашей студи, теперь уже экс-студии. Я видел сюжет, хотя и не понимал сути, не зная австрийского, но вот я не мог не узнать дом парадную, и обстановку кабинета. Само тело не показывали, но я прекрасно понимал, о ком идёт речь. Судя по субтитрам на английском языке, речь шла ещё о том, что убийство с целью ограбления, ведётся расследование.

Интересно, а он умер от выстрелов или от убойной дозы снотворного? Промелькнула мысль.

Серб пытался расспрашивать меня, где я планирую остановиться и чем заниматься, пришлось отшучиваться врать, что лечу потом в Париж и пока ничего не решил, я уже пожалел, что взял билет в бизнес-класс, скорее всего, он так же летит этим же классом. Он выдавал своим взволнованным видом, безумный страх. Он был как утопающий, который провалился посреди озера в январе.

В проходе что-то начало происходить. Появилось большое количество полицейских, впереди человек с автоматом и ещё один с собакой. Они идут явно к нам.

Они что-то сказали на австрийском, понял лишь что они обращаются к нему по имени. Олег встрепенулся, но тут же был скручен, на его запястьях застегнулись наручники и, скрутив его, повели на выход.

— Извините, за беспокойство? — Кивнул мне полицейский. — Но это экстренная мера.

Я пожал плечами.

Когда серба увели, я, конечно, был вне себя, собственно, как и все присутствующие, несколькими днями позже я узнал о том, что его обвинили в незаконной продаже бизнеса без согласия компаньонов. Также его обвинили в заказном убийстве банкира, забыв о Саудовцах, о которых говорили, что они разбомбили номер в одном из венских отелей, но потом этому делу больше не дали огласки, и оно вовсе канула в безвестность.

Осознавая произошедшее в последний день, наш последний телефонный разговор, то, как он обрёк людей на гибель, меня он также оставил со всеми не предупредив. К тому же я припомнил ему гибель Насти, которую по его требованию мы свели с этим парнем, который оказался «добровольным авто смертником», в общем жалости к судьбе этого человека у меня не было.

Оправившись от волнения и, собрав вещи, я удалился в туалет. Заперев дверь кабинки, переоблачиться из чёрного костюма в лёгкий белый свитшот, светло-серые узкие брюки. Белые кроссовки почти невесомые, хотя и на очень громоздкой подошве, по весу они казались пенопластовыми, но придавали мне сантиметров десять в высоту. Растрепав волосы и сложив предыдущие вещи и всё чёрного цвета, символично оказалось. Так вот, пакет с вещами, опустил рядом с мусорным баком. Свой паспорт, по которому, я прошёл зону контроля, распотрошил на листы, и мелок изрезал, а сам пластик сломав пополам обернул туалетной бумагой и зашвырнул в мусорный бак прямо в гущу остатков от человеческой гигиены.

Вылетаю я как один субъект, этой планеты, а приземлюсь уже совершенно иным. С иным именем, фамилией и датой рождения.

И почти у выхода остановившись подумал ещё об одном. Вернувшись к зеркалу, снял иероглиф, который был на моей груди уже лет пятнадцать. Без капли сожаления выкинул в неглубокую урну рядом с дверью. Такие обычно ставят для сигарет. Теперь взамен прежнего иероглифа своё место занял новый кулон. Теперь на моей груди фантазийные линии, которые лишь я могу трактовать как SVO.

Одёрнув край джемпера укрыв подвеску, нашарил в рюкзаке заветный листок плотной бумаги, набрал цифры, начертанные синей ручкой. Через два гудка знакомый голос произнёс незнакомые звуки.

— Hello, it’s me, — И сказав своё имя при рождении, которое было нашим теперь кодовым словом, назвал номер рейс между Веной и Дубай. Ответ был: «ок» и гудки.

Ещё раз окинув взглядом своё отражение в зеркале и сделал селфи, сегодняшний день как маркер в биографии.

Сидя уже в самолёте, раскрыв папку, ту самую из сейфа, пересмотрел содержимое. Несколько досье, в том числе на серба Олега, Виталика, который Шалтай, Родион, Оливер, Василь, и все трое остальных охранников, Егора и остальных актёров и даже досье на Макса. Обо мне не было ни строки. Зато было досье на другого человека, точнее, биографическая справка с подробными пунктами. Я отлично знал каждый пункт, на это имя была арендована квартира в Лондоне, его пластиковые карты были у меня в рюкзаке, ими я оплачивал многие покупки здесь, а ещё загран паспорт этого человека десять минут назад я так безжалостно уничтожил в туалете.

Не хотелось смотреть ни одного досье больше, меня подташнивало от людских судеб. Запрятал на дно маленького саквояжа от Bottega, осознав, что забыл книгу на сидении, когда арестовали серба. Достал распечатки счетов и от нечего делать стал смотреть на набор цифр и букв, пока взгляд не впился в несколько строк. Они периодически повторялись. В графе получатель был то самое имя. То, самое на которое была снята квартира в Лондоне, имя по которому я прошёл в эту самую зону вылета, имя, которое значилось в уничтоженном паспорте. Осознание того, кто имел доступ к картам этого человека помимо меня, а также мог снимать максимальный лимит ежедневно, был логичным и единственным верным. Это знание, как последний и незримый элемент вписалось в эту мозаику запутанных закономерностей. Случайности здесь не было.