— Пиджак одень. — Парень скорчил смешную гримасу.

— Зачем?

— Так не разводятся. Так мирятся. — Усмехнулся он, перелистнув страницу.

Переодел брюки на тёмно-сини и без стрелок. Моё лицо полыхало, в висках стучало. Я напился так сильно впервые за последние три-четыре года. В зеркале я выглядел нелепо. Как-то не пропорционально, несуразно, хотелось подправить лицо, голову, руки, тело, ноги. В общем, всё. Стало грустно. Взгляд со стороны, и вся шелуха опадает, оставив тебя вот так, обычно, грустно.

Я разглядывал своё отражение в зеркале шкафа, словно оно мне за что-то мстило, ведь внутри своих мыслей я был симпатичней, приятней, интересней, а здесь, всё очень… нелепо.

— Скажи, — между слов я закинул в себя остатки второй порции вина. — А вот я могу возбуждать? Ну, хоть… — и слова застряли в горле.

Парень отложил книгу на край кровати и внимательно посмотрев на меня, наверное, осознал мою собственную жалость к самому себе. Что мне хотелось сейчас? Ответа, да? Флирта, внимания? Хотелось отвернуться от зеркала, но жалкое существо смотрело на меня с такой ненавистью… А он взял моё лицо в руки, стал смотреть прямо в глаза. И всё моё напускное превосходство, весь этот директорский тон, стенобитное сопротивление рухнуло. Он тянулся лицом, а я рассмеялся. Второй день подряд, малознакомые люди пытаются меня целовать. И это мужчины. Я смеялся звонко, пьяным смехом.

— Фу, как от тебя разит вином.

— Я же пью. — истерично рассмеялся. — И сделав последний глоток, протянул ему почти пустую бутылку. — Выбросишь потом, хорошо?

Желание не садится за руль, было после первого бокала, после третьего всё, казалось, уже нормальным. Обошлось без происшествий. Альфред, как обычно, был в спортивных штанах Найк и босиком.

— Ты пьян? — Обдал он меня усмешкой.

— А ты трезв?

— Трезв.

— Альфред мне нужно всё на того чувака. — Я плюхнулся на кровать прямо в одежде. — Всё, что есть и в печатном варианте.

— В печатном?

— Да, Альфред в печатном.

— Будешь? — Он открыл то ли вино, то ли пиво, но что-то тёмное плюхнулось в бокал.

— Нет, мне только если кофе.

Усталость, алкоголь, недосып тут же уволокли меня в дремоту.

Телефон разразился жутким трезвоном.

«Олег — продюсер»

Упрекнул, что вместо получаса прошло два, только сейчас я понял, что моё ухо прижато к груди Альфреда, который щёлкает каналами.

— Я уснул.

— Пятое свидание.

— Что?

— Сейчас.

— Четвёртое с половиной.

— Что будет потом?

— Когда?

Альфред сел и смотрел в моё лицо.

— Потом это потом. Всё закончится и что потом?

— Не знаю, Альфред. Не знаю.

— Может…

— Нет! — Я не дал ему договорить.

— Ты…

— Я! Альфред, сейчас другое. — Я икнул, почувствовав кислоту вина. — Где материал?

Он протянул мне распечатанные цветные листы. Всё, объяснив подробно, по каждому пункту, по каждому листу, шаг за шагом. Ну, что ж француз считай меня Кутузовым в 1812. Моя тактика беспроигрышная. В этот момент пухлые губы программиста-хакера прилипли, и горячий язык ворвался в мой рот.

— Альфред! Хватит! Мы не в гей клубе. — Я вытирал тыльной стороной руки, рот. — Ты что?

— Прости, — он теребил кудри и мне стало почему-то его жаль.

— Да, ладно. Всё окей.

— Прости.

— Да, всё нормально.

— Ты, ну просто ты. Я не знаю как…

— Альфред, я как радиация, уничтожаю всё вокруг себя в радиусе километра, ты ещё этого не понял? Чтобы выжить, тебе нужно бежать от меня. Прости ты меня. — И теперь я поцеловал хакера, теребя его кудри.

Он рассмеялся и протянул чашку кофе.

— Прости, вино.

Олег ждал в машине, свою я оставил у отеля и шёл пешком, чтобы проветриться, и выпил двойной эспрессо. Хотелось закурить. Выложив ему краткий план того, что я могу прикончить кучерявого режиссёра в секунду, приободрила продюсера настолько, что, расслабившись тот, стал отпускать шутки о моём состоянии и внешнем виде:

— Кстати, отлично выглядишь, сексуально. — Это придало мне воспоминания о том, что если я и предполагал, что меня кто-то попытается склонить к мужеложству, то это будет именно он, но за это утро было два совсем иных персонажа. Я словно окружил себя аурой биполярности.

И пока я размышлял, Олег делал звонки, один за другим.

Мы выпили за обедом ещё по бокалу вина, и Олег удивился, с какой лёгкостью я согласился. Затем мы поехали в тот же самый отель, в котором я был час назад и выпили в лобби по бокалу вина. Я удивлялся и оглядывался, надеясь не увидеть хакера, обошлось.

В люксе нас ожидала ещё бутылка Кьянти. Выпив по бокалу, ждали француза, главное, чтобы сейчас этому человеку не пришло в голову, то, что пришло в голову двум другим. Секс словно витал в воздухе последние два дня. Но, мы тихо и мирно пили вино в ожидании.

Оливер явился явно тоже с жуткого похмелья.

Долго не церемонились, а побеседовав о планах и работе, перешли в атаку.

— Знаешь Оливер, у нас не совпадают взгляды на работу и происходящее. — Выпалил Олег.

— Не вы меня нанимали. — Почти гавкнул режиссёр.

— Нет, но поэтому мы хотим с тобой договориться.

— Нет, — почти взводил кучерявый, размахивая руками.

— Это твой предыдущий инвестор, который, и посей день, разыскивает тебя по всей Чехии, и знаешь, он будет рад узнать, где ты. — Выкладываю фотографии, распечатанные Альфредом. — А это распечатки счетов, по которым деньги мигрировали со счёта на счёт. А вот и козырь номер телефона твоего предыдущего инвестора. Звонить?

Провожу пальцем по строке цифр на листе, набираю на мобильном.

— Звонить?

На этом он сник. Хотел что-то сказать, но Олег был весьма предприимчивым человеком:

— Номер меняешь и исчезаешь прямо сейчас, если да, то вот тебе компенсация, — и он отсчитал пять тысяч евро, десятью купюрами. Олег пододвинул купюры режиссёру и тот без зазрения совести, сцапал деньги, и уже спустя несколько минут мы только и слышали его удаляющиеся шаги по коридору.

— Лишь бы на самом деле ушёл. — Выдохнул Олег.

— Если он вернётся, у нас есть, кто его уберёт, точнее, заберёт. — Помахав цветными листами, кинул на стол сшитую подборку в жёлтом полиэфире.

Олег рассмеялся, разливая остатки вина по бокалам. Мы звонко салютовали бокалами, сделав по глотку.

— И…

— Я помню, — кивнул серб. Мы оба поняли, о чём речь, но никто не сказал.

Отклонив очередное предложение ланча взамен уютной постели. Купив салат и несколько снеков, упаковал в пакет не потому, что хотелось есть, потому что так было нужно. Люди постоянно покупают еду, это явная необходимость.

Студент сидел на подоконнике в моей комнате, вооружившись двумя кружками, наверное, кофе, может чай, может… Мне всё равно. Настолько всё равно, что не стал выгонять его из комнаты, не стал переодеваться в ванной, а просто разделся, раскидав вещи по ближайшей мебели. И завалился спать.

Сон накрыл моментально, просыпался несколько раз наблюдая как темнее за окном. Было светло и солнце щипало глаза лучами. Потом уже смеркалось, и желтоватые полосы резали светлые стены прощальными лучами летнего вечера, потом уже комната едва была освещена, и глаза совсем открылись, прогнав усталость, лишь когда за окном был гомон голосов и совсем темно в комнате.

Мужская, тяжёлая нога, придавила меня, студент мирно посапывал с приоткрытым ртом.

— Эй, просыпайся? — Парень поднял голову, разлепив один глаз, потому что ночник явно светил ему прямо в глаза. — Дружок, давай ты спать будешь в своей кровати.

Он открыл второй глаз и свесил ноги с кровати. Его вид был настолько обиженным, насколько бывает у детей, которым указали на выход из общей площадки, сказав «вы просто недостойны этого».

— Сейчас спи, но ночью я сплю здесь. В своей кровати, а ты там, в своей.