Когда Гунъи-цзы[532] был первым министром князя Лу, он пришел к себе домой и увидел, что жена ткет шелк, разгневался и выгнал свою жену; во время трапезы в доме стали есть мальву, а он рассердился и повыдергал в саду эту мальву. И сказал: "Я уже кормлюсь жалованьем, пристало ли мне сверх того отнимать прибыль у садовника и мастерицы?" Все достойные люди и благородные мужи древности, которые находились на постах, поступали таким образом. По этой причине нижестоящие высоко ставили их поступки и следовали их наставлениям, простолюдины духовно преображались под влиянием их бескорыстия и не вели себя алчно и низко.

Когда дом Чжоу пришел в упадок, его министры и сановники сделались медлительны при исполнении долга и скоры в погоне за выгодой; у них не стало духа уступчивости и бывали тяжбы из-за полей. Поэтому стихотворец с ненавистью язвил их: "Высоко поднялась эта южная гора, скалы на ней громоздятся грудами; высоко вознесся наставник Инь, весь народ смотрит на тебя снизу вверх!"[533] Если ты любишь справедливость, то народ повернется лицом к человеколюбию, а обычаи станут хорошими; если ты любишь выгоду, то народ пристрастится к порокам, а обычаи испортятся.

Из этого видно, что сановники Сына Неба суть те, на кого народ Поднебесной смотрит как на образец, на кого жители отдаленных краев взирают с надеждой, с четырех сторон устремив взгляды во внутреннюю область мира; пребывающие близко, наблюдая за ними, копируют их; пребывающие далеко, издали глядя на них, подражают им. Разве можно, находясь на официальном посту достойного человека, совершать поступки простолюдина? Ведь нетерпеливо стремиться к богатству и выгоде, постоянно опасаться нужды и нехватки — это мысли простолюдина; нетерпеливо стремиться к человеколюбию и справедливости, постоянно опасаться, что не сможешь духовно преобразить народ, — это мысли сановника. В "И цзине" сказано: "Если кто несет груз на спине и тем не менее едет в колеснице, это вызовет приход грабителей"[534]. Ездить в колеснице соответствует посту благородного мужа; нести груз на спине или на плечах — это дело маленького человека. Это значит, что, если кто находится на официальном посту благородного мужа, но совершает поступки простолюдина, за это к нему непременно придут напасть и беда; если же кто находится на официальном посту благородного мужа и его дела соответствуют поступкам благородного мужа, то ему невозможно будет действовать иначе, чем Гунъи Сю, когда тот был первым министром князя Лу.

"Чунь цю" "придают великое значение [принципу] приведения к единству и объединения", это постоянное и неизменное правило Неба и Земли, общий принцип древности и современности. Ныне наставники следуют по разным путям, все школы предлагают разные методы, их стремления и намерения неодинаковы. По этой причине у высшего нет возможности придерживаться [принципа] приведения к единству и объединения; законы и установления неоднократно изменялись, а низшие не знают, что соблюдать. По глупому мнению Вашего слуги, всему, что не входит в рубрики шести классических книг и в методы Кун-цзы, следует преградить путь и не давать возможности выдвинуться вперед наравне [с конфуцианским учением]; когда неверные, превратные учения окажутся уничтожены до конца, тогда можно будет придать единство ведущим принципам и сделать ясными законы и нормы, а народ будет знать, чему следовать».

[Текст пропущен]

Ян Сюн (53 г. до н. э. — 18 г. н. э.) — автор трактатов и «Фа янь» («Образцовые речи») и «Тай сюань цзин» («Книга о великом сокровенном»), крупный философ-конфуцианец, принадлежавший к школе «древних текстов» (гувэнь цзя). Он был выходцем из семьи зажиточных крестьян, жившей в той местности, которая относится к современной провинции Сычуань. В возрасте сорока с лишним лет Ян Сюн прибыл в столицу, где и начал свою политическую деятельность. Ян Сюн был сторонником Ван Мана, претендента на китайский престол. Ван Ман был членом императорской семьи. В 8 г. н. э. захватил престол, свергнув малолетнего императора династии Хань, и объявил о воцарении новой династии Синь. Он пытался провести ряд реформ (в землепользовании, рабовладении, торговле и др.), окончившихся неудачей. Потерял власть в 23 г. н. э.; был убит повстанцами во время знаменитого восстания «Красных бровей». Борясь против династии Хань, Ван Ман стремился дать новую интерпретацию господствовавшей тогда официальной идеологии — конфуцианству. Во время пребывания Ван Мана у власти (9-23) Ян Сюн был фактически официальным философом нового режима.

Ян Сюн стремился очистить конфуцианство от того эклектизма, который был характерен для философии западноханьского периода. Он решительно выступал против всех неконфуцианских школ, влияние которых на конфуцианство было в предшествующее время весьма сильным, однако сам не избежал влияния даосизма с его наивной диалектикой.

В своих сочинениях Ян Сюн старался держаться проблематики трактатов, в которых, как тогда считалось, отражено подлинное учение Конфуция, прежде всего «Лунь юя» и «И цзина». От Ян Сюна до нас дошло много сочинений (философские трактаты, выступления по политическим вопросам, стихи, словари и т. п.). К числу важнейших из них принадлежат трактаты «Фа янь» и «Тай сюань цзин».

«Фа янь» построен по схеме «Лунь юя» — в форме ответов учителя на вопросы учеников. В основном трактат посвящен этико-политическим вопросам. «Тай сюань цзин», образцом для которого послужил «И цзин», посвящен главным образом натурфилософским вопросам. Именно в нем отразились наивно-диалектические черты мировоззрения Ян Сюна. По мнению современных китайских исследователей, текст этого трактата весьма труден для понимания. Из этих двух сочинений для перевода отобраны главы, которые позволяют с наибольшей полнотой представить как этико-политические, так и натурфилософские взгляды их автора.

Перевод глав «Фа янь» выполнен по тексту, вошедшему в т. 7 собрания сочинений древних китайских философов «Чжуцзы цзичэн» (Пекин, 1956). Перевод отрывков из «Тай сюань цзин» выполнен по тексту, опубликованному в 1936 г. в Шанхае в составе серии «Сыбу бэйяо».

Е. П. Синицын

Учение[535]: высшее — осуществление его, уступающее этому — изложение его, уступающее и этому — научение другого. И тот, кто ничего такого не может сделать, — человек из толпы.

Некто спросил: «Если человек жаждет долголетия и из-за этого предается учению, то можно ли его назвать любящим учение?» Отвечаю: «Это нельзя считать любовью к учению. Кто любит учение, тот не жаждет ничего другого».

Не сохранен ли Чжун-ни Путь Неба? Чжун-ни передавал и толковал этот Путь, а когда его не стало, не сохранился ли он у нынешних конфуцианцев? А если Путь Неба снова нуждается в передаче своих толкований, то лучше всего использовать конфуцианцев в качестве металлических колоколов с деревянными языками[536].

Некто спросил: «Учение не приносит никаких выгод, что оно дает сущности человека?» Отвечаю: «Это необдуманные слова. Ножи нужно точить, яшму нужно полировать. Если их не точить и не полировать, то какой от них прок? Когда точат и полируют — выявляется их сущность, иначе она не проявится».

Гусеница-шелкопряд лежит неподвижно, а оса взывает к ней: «Ты похожа на меня, ты похожа на меня. Пройдет много времени, и ты станешь такой же, как я. Поторопись». Точно так же семьдесят учеников похожи на Чжун-ни[537].