Образец [поведения] для летописи «Чунь цю» [состоит в том, что] люди следуют за государем, государь следует за Небом. Говорят, что для сердец народа и сановников [совершенно] невыносимо отсутствие государя [даже] в течение одного дня. Однако при невозможности быть без государя в течение одного дня народ и сановники три года [называют нового государя] сыном [покойного] правителя, так как [новый] государь [в это время] еще не утвердился сердцем [как государь]. Это ли [не пример того, как] народ следует за государем?! Почтительный сын в течение трех лет не может утвердить свое сердце [в новом состоянии]. Однако, не утвердив свое сердце, он в следующем же году вступает на престол, с тем чтобы соответствовать концам и началам Небесного счисления. Это ли [не пример того, как] государь следует за Небом? Поэтому принижать народ и тем возвышать государя, принижать государя и тем возвышать Небо — в этом великий принцип летописи «Чунь цю».
Десять принципов
«Чунь цю» содержит записи за 242 года. Поднебесная велика, и события, [произошедшие в ней за этот период], разнообразны. [Кажется, что] нет такого, чтобы не произошло [в ней за это время и не было бы занесено в летопись]. Хотя это и [действительно] так, но если обобщить [содержание всех этих записей], то важнейшим [в летописи] окажутся десять принципов [подхода к событиям]. Десять принципов — это то, что [непосредственно] связано с событиями, и то, откуда проистекает преобразующее воздействие государя [на весь ход вещей].
Рассматривая какое-либо событие, необходимо выявить в нем главное. Это — [первый] принцип. Выяснить, к чему оно привело. Это — [второй] принцип. [Предложить способ] улаживания [этого или подобного события], основываясь на причине [их возникновения]. Это — [третий] принцип. Главные усилия направлять на ствол, дополнительные — на ветви, большее внимание уделять основанию, меньшее — вершине. Это — [четвертый] принцип. Разобрать [все], внушающее сомнения, отделить сходное от различного. Это — [пятый] принцип. Обсудить роль мудрецов и талантов [в интересующем нас вопросе] и выделить [при этом] наиболее сильные стороны их возможностей. Это — [шестой] принцип. [Показать, что следует] относиться к близким как к родным, [и как] заставить прийти дальних[453]. [Научить, как] желать того же, что и народ. Это — [седьмой] принцип. [Обратить внимание на то, что], наследуя [в ритуале] формы [выражения его у] династии Чжоу, должно обращаться [прежде всего] к содержанию. Это — [восьмой] принцип. [Помнить о том, что] дерево рождает огонь, а огонь соответствует лету[454] и что таков порядок, [предписанный] Небом. Это — [девятый] принцип. Взвешивать критику и порицание проступков, исследовать причины возникновения беспорядков и странных явлений. Таков порядок, [предписанный] Небом. Это — [десятый] принцип.
Если, рассматривая события, выявлять в них главное, то [можно добиться того, что] народ будет спокоен. Если выяснить, к чему они привели, то станут ясными удачи и промахи [его участников]. Если [предлагать способ] улаживания [данного дела], основываясь на причине [его возникновения], то [можно добиться] исправления основы. Если главные усилия направлять на ствол, а дополнительные — на ветви, большее внимание уделять основанию, а меньшее — вершине, то это сделает явным деление на правителей и подданных. Если разобрать все, что внушает сомнение, и отделить сходное от различного, то тогда обнаружатся ложь и истина. Если обсудить [в интересующих нас вопросах] роль мудрецов и талантов и выделить [при этом] наиболее сильные стороны их возможностей, то [в управлении можно добиться того, что] все чиновники будут действовать в строгом порядке. Если, наследуя династии Чжоу, обращаться [в ритуале прежде всего] к содержанию, [а не к форме], то [это даст возможность государю] уделять должное внимание преобразующему воздействию [его правления на народ]. Если относиться к близким как к родным, заставить прийти дальних и желать того же, что и народ, то [это даст возможность] гуманности и милосердию [государя] достичь [любого места]. [Если не забывать о принципе:] дерево рождает огонь, а огонь соответствует лету, то темное начало и светлое начало, а также четыре сезона станут соблюдать порядок чередования. Если взвешивать критику и порицание поступков и исследовать причины возникновения беспорядков, то [в этом случае] действия будут согласовываться с желанием Неба.
Если все [эти десять указаний] применять на практике, то тогда [правитель может добиться того, что], распространяя гуманность, [он в ответ получит] исполнение долга. Тогда благая сила государя [дэ] разольется широко и затопит [все пространство в пределах] четырех морей. Темное и светлое начала будут находиться в гармонии, а среди всего сущего не будет ни одной вещи, которая не обрела бы своего высшего воплощения.
Вот чем руководствуются толкующие летопись «Вёсны и осени», вот что они считают образцом [постижения ее смысла].
Важность управления
Лишь совершенный мудрец может свести десять тысяч вещей (все многообразие сущего) к единому и связать их с начальным. Если же некто приступит [к управлению вещами], не постигнув той основы, откуда они происходят, то он не сможет добиться успеха. Поэтому в «Чунь цю» «единое» называется «начальное»[455]. Начальное подобно истоку (началу). Его смысл и задача — [приводить в соответствие концы и начала вещей] с концами и началами Неба и Земли. [Например], человек рождается, [имея определенными лишь] начало и конец, и он не обязан подчиняться переменам [согласно] четырем временам года. Поскольку начальное есть основа десяти тысяч вещей, то начальное человека также [находится среди этих основ]. Но где же оно? Оно — перед Небом и Землей!
Но человек, хотя и зарождается в субстанции Неба [тянь ци] и воспринимает ее, не наделен способностью вступать в противоречие с тем, что делают изначальная небесная основа и изначальное небесное предопределение. Поэтому [запись в «Чунь цю»] «весна, первый месяц» означает принятие того, что делают Небо и Земля, продолжение и завершение того, что делает Небо. Когда пути [человека и Неба] взаимно согласованы, то [человек] добивается успеха совместно [с Небом и совместно с Небом] управляет своими делами. Но что позволяет говорить [о том, что это и есть] начало Неба и Земли? И что при этом делает начало Неба и Земли? И каково отношение [этого начала] к человеку? Основное [в этом начале состоит в следующем]: оно представляет собой способ постижения и принятия замыслов [Неба].
Умение рассуждать о зверях и птицах не есть то умение, к которому стремится совершенный мудрец. То, о чем стремится рассуждать совершенный мудрец, находится среди рассуждений о гуманности и долге и способах их применения. Знать их разделение по классам и различия по видам, постичь то, что к этому примыкает, сделать ясной суть исследуемого настолько, чтобы [можно было] устранить всякие сомнения. Вот то, что ценит совершенный мудрец. И только это. Когда же дело обстоит иначе, то [люди обычно] накапливают массу [ненужных] сведений, занимаются исследованием массы [ненужных] вещей, говорят ненужные слова и сбивают с толку [ученых] последующих поколений. Это как раз то, что ненавидит благородный муж, так зачем же все это делать!
Мысль совершенномудрого не знает усталости. [Он размышляет] с раннего утра и до [поздней] ночи. В результате все десять тысяч вещей [оказываются] тщательно проанализированы, и делается это [исключительно ради категорий] гуманности и долга. Исходя из этого, [пожалуй], скажут: «Так ведь и самостоятельно [можно] достичь [познания Пути]!» Поэтому [некоторые и] говорят: «Будучи учителем, можно [уже] не бояться ложного!» Однако смысл [учения] заключен в классическом тексте [летописи «Чунь цю»]. Толкование — традиция [классического текста], это — его великая основа. Если не прилагать усилия [для их освоения], то [можно] измучиться и попусту растратить свои душевные силы. Голова уже поседеет и зубы выпадут, а [ты еще] не успеешь рассмотреть [даже] себя самого!
