Поэтому сокровенное действует повсюду. Увидеть его и познать — в этом [заключается] ум; узреть его и возлюбить — в этом [состоит] человеколюбие; смело решать и принимать меры — в этом храбрость; правящий всем и использующий все до конца — это справедливый; могущий сопоставлять вещи между собой — это постигший его; ничем не связываемый и не сдерживаемый — это совершенномудрый; столкновение со своевременным или с несвоевременным — это судьба; то, что позволяет из пустоты образовать десять тысяч вещей, называется Путем; добиться того, что следуешь неизменным принципам Поднебесной, называется добродетелью; проявлять всеобщую любовь ко всему живому называется человеколюбием; находить свой способ воздействия на каждого противника называется чувством долга; овладеть Путем, добродетелью, человеколюбием и чувством долга и поступать в соответствии с ними называется основой всякой деятельности.

То, что освещает [нам] небесные деяния и делает ясными десять тысяч вещей, называется ян; то, что скрыто в бесформенном и углублено в неизмеримом, называется инь. Ян познает ян и не познает инь; инь познает инь и не познает ян. Только сокровенное знает инь и знает ян, знает остановки и знает движение, знает мрак и знает свет.

То, чем взвешивают, это весы; то, чем измеряют объем, это меры; грязное требует очищения, представляющее опасность требует усмирения. Отстранение от истинного непременно приводит к фальши, отстранение от фальши непременно приводит к истинному. Истина и фальшь отталкиваются друг от друга, и пути благородного мужа и низкого человека становятся различимыми. Сокровенное — это то, чем доводят до меры и взвешивают, высокое оно уменьшает, низкое оно возвышает, избыточное оно умаляет, недостаточное оно прибавляет, ясное оно делает определенным, сомнительное оно делает понятным. Задумываться о нем — это размышлять, утверждать его — это действовать, говорить о нем — это спорить, достигать его — это уяснять.

Небесная широта показывает людям свою одухотворенность; земное спокойствие показывает людям свою ясность. Небо и Земля занимают определенное положение, одухотворенность и ясность связаны воедино. Есть первый, есть второй, есть третий [элементы мира][611]. Каждый из них имеет свое собственное положение, они охвачены «девятью местами»[612], их концы и начала связаны между собой, между верхом и низом нет щели. Сокровенное вникает в узоры Дракона и Тигра, наблюдает за поведением Птицы и Черепахи[613], движение небесных светил оно связывает Великим началом[614], подчиняет их водительству звезд Сюань и Цзи, держит их в равновесии звездой Юйхэн[615]. Круглое и квадратное взаимно притерты друг к другу, твердое и мягкое взаимно переходят друг в друга. Процветающее идет к упадку, погибшее возрождается к жизни, то, что содержит наполненное, содержит и пустое, движение и остановки не длятся постоянно.

Небо и Земля устроены, поэтому существует система почитаемого и презренного; четыре времени года идут чередой, поэтому существует преемство отца и сына; музыкальные лады и календарь образуют гармонию, поэтому отношения государя и подданного строятся на определенных принципах; постоянное и изменчивое переплетены друг с другом, поэтому все дела поддаются разбору; сущность и внешность выражены в видимых формах, поэтому становится очевидным, что есть существующее и несуществующее[616]; счастье и несчастье выявляются в гаданиях, поэтому добро и его противоположность ясно различимы; пустое и наполненное отталкиваются друг от друга, поэтому все сущее взаимосвязано. Если ян не достигло предела, то инь не прорастет; если инь не достигло предела, то ян не высунется. Предельный холод рождает жару, предельная жара рождает холод. Идеально прямая дорога искривляется, кривая дорога выпрямляется. Сокровенное движется — и каждый день возникает то, чего раньше не было, а это несет благо новому. Оно покоится — и каждый день гибнет то, что было раньше, а это несет погибель существующему. Поэтому измеряй его хоть водяными часами, меряй его хоть солнечными часами[617] — оно все равно вернется к своему порядку, возвратится на свой путь. Благодаря сокровенному видны невидимые формы, обнаруживаются необнаруживаемые начала, дается взаимосвязь всему сущему. Наверху оно связано с Небом, внизу оно достигает предельных глубин. Оно так тонко, что скрывается внутри травинки; оно так широко, что охватывает все в пределах земных границ. Его путь проходит во мраке и закончен в своей целостности. Оно дает существование существующему и несет гибель погибшему, делает мельчайшим мельчайшее и огромным огромное, кладет начало началу и конец концу. Что близко к сокровенному, с тем близко и сокровенное; что далеко от сокровенного, от того далеко и сокровенное. Это похоже на небесную голубизну. На востоке и на юге, на западе и на севере, где ни поднимешь голову, нигде не найдешь места, где бы его не было. Но если опустить голову, то не увидишь его. Разве это Небо отвернулось от человека? Человек сам отвернулся.

Наиболее близко к сокровенному положение, [возникающее] сразу же после зимнего солнцестояния и полуночи. Тут есть продвижение вперед, но предел еще не достигнут; есть отступление, но оно не дошло до крайней точки; есть пустота, и она не наполнена. Поэтому все это называется близостью к сокровенному. Наиболее удаленное от сокровенного положение сразу же после летнего солнцестояния и полудня. Тут продвижение вперед достигло предела, и началось отступление; отступление достигло крайней точки, и началось возвращение; уже достигнуто наполнение, и началось сокращение. Поэтому все это называется удаленностью от сокровенного. Когда солнце идет к югу, все живое поворачивает к смерти; когда солнце идет к северу, все живое поворачивает к жизни. Когда Ковш[618] указывает на север, все живое опадает; когда Ковш указывает на юг, все живое расцветает. Когда солнце идет к югу, оно идет справа и возвращается налево; когда Ковш идет к югу, он идет слева и возвращается направо. Движение налево или направо определяет смерть или жизнь. Жизнь и смерть взаимосвязаны. Небо и Земля состоят в единстве. Небо — это одухотворенность живого, а Земля — это душа умершего.

...Тот, кто создает, непременно следует чему-то, и в этом проявляется естественность. Если то, чему он следует, велико, то и то, что проявляется, — крупно; если то, чему он следует, мало, то и то, что проявляется, — тоще; если то, чему он следует, прямо, то и то, что проявляется, — прямолинейно; если то, чему он следует, криво, то и то, что проявляется, — беспорядочно. Поэтому не отталкивай того, что есть; не прибавляй насильно того, чего нет. Бери пример с человеческого тела: если к нему что-либо добавить, то это излишне, а если от него что-либо отнять, то получается калека. Поэтому кости и то, что их облекает, — это естественность, а украшения и росписи — это деяния людей. Можно ли им что-либо прибавить или убавить?..

«Синь лунь» («Новые суждения») — философский трактат, принадлежащий известному китайскому философу-материалисту Хуань Таню (43 г. до н. э. — 28 г. н. э.). Биографические сведения о нем помещены в «Хоу Хань шу» («Истории Поздней Хань»). Из них видно, что Хуань Тань занимал различные чиновничьи должности при Ван Мане и Гуан У-ди (25-57 гг. н. э.) — основателе династии Поздняя Хань. Его отец был придворным музыкантом, а сам Хуань Тань многие годы служил чиновником музыкального ведомства. При императоре Гуан У-ди Хуань Тань подвергся опале за то, что открыто осудил слепую веру императора в гадания и гадательные книги. Его сослали в Люань (современная провинция Аньхой), где он служил помощником начальника уезда.