Не нужно. Это так жалко будет выглядеть. Понятно же, что Алла Дмитриевна скажет сыновьям, куда я делась, своих денег на билет у меня всё равно не было и быть не могло.

Буквально ещё через несколько минут в дверь постучались.

— Да…

— Регина, я зарегистрировал вас на рейс через три часа, поторопитесь, — он протянул мне паспорт.

— Через три часа? — я вскинула голову.

Думала, что всё-таки повезёт и, может, мне удастся хотя бы попрощаться. Да уж, Александр и правда выбрал самый ближайший рейс.

— Да, у вас не так много времени.

Он закрыл за собой дверь.

Три часа… Наверное, так даже будет лучше…

Вытирая слёзы, я собрала чемодан и думала даже не о том, что не смогу объясниться с Глебом или поговорить с Марком, а о том, что вся эта глупая затея в итоге привела только к раздраю и я никак не помогу маме.

Вряд ли после моего отказал и после того, как отказала Марку в предложении при всей семье, он будет оплачивать какие-то больничные счета мамы… Или хотя бы лекарства.

— Ничего-ничего, — бормотала я себе под нос, — выкарабкаюсь. Ну, поработаю побольше, может, академ возьму на год, чтобы маме оплатить операцию, а там видно будет…

Я уговаривала себя, как только могла, но мысли продолжали путаться, от них меня отвлёк звук пришедшего сообщения на телефон.

Сообщения? Я же его отключила. Вот дура, мысли настолько путались, что, видимо даже такое простое дело, как выключить телефон, я не довела до конца.

«Регина, лучше уезжай, я не могу больше думать о тебе и о том, выйдет что-то из этого или нет. Я думал, что ты мою жизнь изменишь и это так — всё стало только хуже и непонятней». Это писал Марк.

У меня снова всё похолодело внутри. Непохоже на издёвку или притворство, но всё уже и так было решено. Похоже, Мак прекрасно знал, что Алла Дмитриевна попросила выпроводить меня отсюда поскорей.

Не успела я отложить телефон, чтобы снова и снова не перечитывать это сообщение, как пришло новое: «И Глеба оставь в покое. Мы не очень-то были дружны, но сейчас будто и не браться совсем. И всё это ты».

Это сообщение меня добило. Я старалась держаться, но тут уже просто опускались руки. Телефон снова заверещал, на этот раз звонком. Да почему же я его не выключило-то!!!

— Ну, что, разобрались там с Марком? — это была Алёна. — Или?

— Или, Алёна, или, — выдавила я из себя.

Меня душили слёзы вперемешку с гневом и непониманием.

— Что случилось? — насмешливый тон немного изменился.

— А ты мне в подруги решила набиться? Забыла, как полоскала меня, а? Или у тебя резко мировоззрение перевернулось?

— Ты что, крышей поехала? Я ващет реабилитироваться в твоих глазах пытаюсь, ну и иди в жопу, дура.

В трубке раздались гудки. В этот раз я уже точно выключила телефон. Всё. Хватит с меня. Да, я сама накосячила, но сколько можно меня тыкать со всех сторон? Не могу больше. Всё. Пусть варятся в своём соку сами.

Злость не длилась долго — мне всё равно было жаль Аркадия Петровича, червь того, что все эти разборки из-за меня, всё равно продолжал бередить душу.

С абсолютно каменным лицом я села в машину к Алесандру и, честно сказать, ждала, что уж перед отъездом и он выскажет обо мне всё, что думает. Но он молчал. Хоть на этом спасибо.

***

Дома меня встречала зима. Холодная и неприветливая. Я решила, что пока не поеду ни в универ, ни на работу. Мне нужно было хотя бы немного устаканить мысли и перевести дух. Возникла даже короткая мысль сменить сим-карту, но потом я подумала, что это уже будет чересчур.

— О, сестр, а ты чего это? — Тёма открыл дверь и был очень удивлён моим появлением.

Из-за того, что не рассчитывала на такое вот возвращение, была я в довольно тонком пальто и ужасно замёрзла.

— Финита ля комедия. Тём, впусти уже, холодно, — я кое-как затащила чемодан в коридор.

— А мама сказала, что ты только после Нового Года приедешь, я друзей хотел позвать, — брат сложил руки на груди и нахмурился.

— Да? А мама как на это смотрит? — я сняла пальто и уже вешала его.

— А она не знает, — Артём хитро улыбнулся.

— Ну-ну, — я не предавала словам брата значения, пока в голове не возник вопрос: — стоп, как не знает, а где она вообще?

— Так в больнице же, — пожав плечами ответил брат.

У меня перед глазами потемнело, шатнуло в сторону. Тёма подхватил меня и не дал шлёпнуться на пол.

— Сестр, ты что? Да всё нормально, я к ней ездил сегодня, на лечении она, — Тёма постарался как-то быстро оправдаться.

— Почему я не знаю? — я уселась на обувную тумбу и принялась глубоко дышать, чтобы хоть немного унять разбушевавшийся сердечный ритм. Брат меня напугал.

— Ну, она не хотела, чтобы ты волновалась, сказала, пусть Регина спокойно праздник проведёт, потом скажу, — Тёма почесал затылок. — И мне сказала, чтобы я молчал.

— Капец, — выдохнула я и упёрлась в колени руками. — Надо ехать к ней.

— Уже не пустят. Сестр, завтра съездишь.

— У неё точно всё в порядке? — я надеждой посмотрела на брата.

— Ну-у-у, — протянул он и отвёл взгляд. — Вообще, ей операция нужна, но пока денег нет предложили полечиться, она согласилась, вот…

Меня стало мутить ещё больше. Промоталась две недели без толку, ушла в отпуск без содержания, а могла бы собирать на операцию, погналась за типа лёгкими деньгами, ну, как же… Да ещё и Марк этот.

У меня кружилась голова. Наверное, от полёта и нервного состояния.

— Надо бы прилечь… — выдохнула я.

Брат хоть и сделал не очень довольное лицо, но всё-таки проводил до комнаты. Я упала на кровать в одежде и почти сразу отключилась.

Утром меня настойчиво будил Тёма.

— Регина-а-а-а, если хочешь успеть в часы посещения, то вставай.

— Угу, — буркнула я.

Из зеркала на меня снова смотрела та самая Регина — уставшая и будто бы потерянная. На включенный уже телефон пока никто не звонил, а я даже Кате не стала сообщать, что вернулась. Всё равно в универ пока не нужно, пусть она наслаждается отдыхом и своими отношениями.

— Ехали, сестр, — в ванную заглянул Тёма. — Мама ещё просила каких-нибудь вкусняшек купить. Она деньги оставляла.

— Хорошо, пять минут, — ответила я.

Сил не было совершенно. Я ещё не отошла от длительного перелёта, но маму хотелось увидеть очень сильно. Пока собиралась, перетрясла все свои кошельки и сумки в поисках завалявшихся денег.

Наскребла совсем немного. На бы срочно выйти на работу.

Я думала о чём угодно, лишь бы не возвращаться к ситуации на пляже, которая сейчас мне казалась каким-то миражом, но всё это действительно произошло.

Пасмурная погода вообще не радовала, но я привела себя в порядок, накрасилась и натянула улыбку. Сейчас самым важным было показать маме, что у меня всё в порядке, что я отдохнула, загорела и готова к новым свершениям.

Сейчас нужно поддержать её, а поплакаться в жилетку я ещё успею, главное, чтобы она чувствовала себя хорошо.

— О, хотя бы не как мумия выглядишь, — пошутил надо мной Тёма, когда я вышла в коридор.

— Вот спасибо, лучший комплимент в моей жизни, — я натянуто улыбнулась.

Ну же, не пойдёт просто выдавливать из себя улыбку, Регина, ты должна и сама считать, что всё хорошо, мама же всё чувствует — не поверит, если будешь так фальшивить.

Я мысленно уговаривала себя всю дорогу. Пыталась вспоминать из поездки только то, что было действительно хорошо и приятно.

***

Часы посещения были короткими — всего-то до обеда, но мы успели. Пришлось надевать бахилы и халаты.

Я подговорила брата, чтобы он вошёл первым, а потом уже сделать маме сюрприз.

Он что-то увлечённо ей рассказывал, когда на пороге двухместной палаты нарисовалась я.

— Доча? — мама даже не сразу меня узнала. — Региночка!

Она подскочила с кровати, будто и вовсе не болела.

— Ой, мама, ну, ты чего так резко, вдруг плохо станет, — бубнила я ей в плечо, пока мы обнимались.