— Опять выглядишь расстроенной, — утвердительно сказал Глеб, как только я появилась на улице.

Он был одет в идеально выглаженную белую рубашку и брюки. Как на официальный приём. Так он не одевался даже на деловые встречи. Я засмотрелась на несколько секунд. — А, да всё нормально, — вымученно улыбнулась я.

— Нет, так дело не пойдёт, надо срочно поднимать тебе настроение, — Глеб открыл дверь чёрного «Лексуса», — прошу.

***

Ресторан оказался огромной летней террасой с видом на море, где закат над водой наполнял всё алым заревом. На террасе почти не было верхнего освещения — только неяркие гирлянды с тёплым светом и свечи на столиках.

Вся атмосфера располагала к романтике, даже на небольшой сцене расположились музыканты и играли какой-то непринуждённый джаз. Окружение успокаивало. Не хотелось думать о чём-то и решать какие-то вопросы. Хотя, какие у меня могут быть вопросы…

Скоро уже Новый Год, осталось несколько дней. Потом я вернусь домой и… Неужели всю эту поездку, даже со всеми переживаниями просто придётся оставить в памяти?

Мне уже совершенно не верилось, что мы сможем что-то решить с Марком, да и Глеб… Мне не хочется лезть ему под кожу, а свидание его тоже ни к чему не обязывает.

— Закажешь, что хочешь сама или доверишься моему вкусу? — от мыслей меня отвлёк Глеб.

Он мягко улыбался и в таком освещении его черты не казались хмурыми и грубыми. К тому же, я уже видела, каким он может быть… Тогда, когда мы ночью купались.

— Если ты здесь бывал, то доверюсь твоему вкусу.

Между нами, наконец, не было той странной неловкости, будто вот именно сейчас всё было правильно.

— Какие планы, как приедешь домой?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Если честно, окончательно запуталась.

— Слушай, — Глеб покачал бокалом в руке, — не знаю, как ты поступишь в итоге, но я бы хотел и дальше с тобой видеться. Даже если ты выберешь не меня.

Я слегка опешила. Сейчас Глеб говорил ещё более прямо, но меня всё равно смущали мысли о том, что рассказала Алла Дмитриевна.

— Твоя мама сказала, чтобы я не лезла к тебе… Ну, из-за прошлого.

Я опустила взгляд. Не знаю, может это и лишнее, только вот я хотела эту тему поднять сейчас, чтобы потом не стало больнее.

— Мама точно не решает за меня, — он покачал головой. — Как думаешь, зачем я позвал тебя? Разве непонятно?

Меня смущали его слова, хотя Глеб и не говорил о каких-то высоких чувствах и внезапной огромной любви.

— Мне нужно немного времени, — выдохнула.

— Немного времени я готов тебе дать, — Глеб подмигнул. — Только я больше не собираюсь оставаться в стороне глядя, как ведёт себя Марк. Понимаешь?

— И что это значит? — я подняла на него взгляд.

— Скоро узнаешь, — он подмигнул мне и усмехнулся.

Свидание прошло отлично. Мне было так спокойно — мы погуляли по набережной, поели какой-то вкусное местное мороженое. Глеб не приставал ко мне, только галантно приобнимал за плечи и талию, а потом купил небольшой букетик у уличного торговца.

В этот раз в коридоре он не стоял молча и не долго думал, что делать — просто легонько и аккуратно поцеловал в щёку. Так нежно, что у меня закружилась голова.

— Спасибо, это было чудесно, — выдохнула я.

Если честно, как бы это стыдно не звучало в голове — хотелось затянуть Глеба в комнату, вдохнуть его запах, оказаться в крепких руках. Он всё больше и больше притягивал меня, но помня обо всём, что сказала Алла Дмитриевна — я не хотела делать лишнего.

— Ты чудесная, — ответил Вадим спустя несколько секунд. — До завтра.

Марка перед сном я не видела и он, похоже, вообще сегодня никуда не выходил. Я завалилась на кровать и очень долго не могла уснуть — сегодня мне было спокойно. Я почти задремала, когда в дверь негромко постучали.

Я даже не ответила, просто подождала, пока ручка повернётся.

Сначала мне подумалось, что пришёл Марк. Он сегодня так хлопнул передо мной дверью, что чётко дал понять — он обижен и зол. Только вот злиться и обижаться на меня было не за что. Ничего плохого я ему не сделала.

Мысли пронесли в голове за пару секунд, только вот фигура в ночном освещении коридора была совсем не как у Марка.

В комнату вошёл Глеб.

Я хорошо видела его в лунном свете, залившем комнату — шторы я задёргивать не стала.

— Что ты тут делаешь? — просила я шёпотом, но он ничего не ответил, просто подходил всё ближе.

Сейчас он уже переоделся из своего вечернего наряда в футболку с шортами и стал казаться ещё больше. У меня перехватило дыхание — больше ничего не хотелось спрашивать. От волнения поджались пальцы на ногах.

В прошлый раз, когда Глеб меня поцеловал, он тоже просто сделал это, не тратя время на разговоры, а теперь он уже навис надо мной, встав одним коленом на кровать. Я не могла оторвать от него взгляда. Не было ни сил, ни желания сопротивляться желаю, которое только нарастало с каждой секундой.

Сердце бешено колотилось, лицо Глеба уже было близко. Я чувствовала его запах, тепло тела и забывала дышать. Он просто оказался рядом со мной и долго смотрел в глаза, будто решая, стоит ли делать то, что планировал.

Но всё-таки приблизился и начал целовать. Сначала нежно, как будто это поцелуй школьников, а потом всё глубже и страстней. Через несколько секунд я почувствовала тяжесть его тела и то, как он стягивает вниз лёгкое летнее покрывало, которым я прикрывалась всё это время.

Как же горячо. От его рук по коже бежали мурашки, прошибало током, от этих ощущений меня бросало в дрожь. Глеб, не чувствуя сопротивления только усилил напор, и я тоже больше не могла сдерживаться, позволяя себе отпустить страсть, которую я боялась, на волю.

***

На следующее утро я проснулась одна, хотя засыпала у Глеба на груди. Было немного обидно, но всё-таки я понимала — нельзя было, чтобы нас кто-то застукал или увидел, как он выходит из моей комнаты.

Я со сладким вздохом вспомнила эту ночь, но опять почувствовала ужасный стыд — как теперь смотреть Марку в глаза? Это же измена… Но что бы там не кричал Аверин, не думаю, что все его гулянки обходились без девушек, особенно, если это касалось Алёны.

В общем, стыда мне всё равно было не избежать. Я просто сделала вид, будто не думаю об этом.

За завтраком, к моему ужасу, собрались все — и Аркадий Петрович, и Алла Дмитриевна тоже присутствовали. Даже Марк не опоздал и мне реально было стыдно сейчас смотреть кому-то в глаза.

— Доброе утро всем, — я натянуто улыбнулась и села к Марку, который всё ещё выглядел помятым.

— Доброе утро, Синичка, — сказал он, улыбнулся и поцеловал меня в щёку. — Налить тебе сок или чай? Может, что-то положить?

Стол был накрыт закусками, стояли и сыры с колбасами, и круассаны и пирожные. От такого внезапного ухаживания Марка я даже немного растерялась.

— Ну-у, давай чай, — еле сказала я.

— Как вы себя чувствуете, Регина? Хорошо ли проводите время? — ко мне обратился Аркадий Петрович. — Слышал о небольшом происшествии вчера утром.

— Всякое случается, — я почувствовала, как краснею и не могу напрямую смотреть на него.

— Мы пока ничего не обсуждали и не вижу смысла всё это обсуждать, — пробурчал Марк.

К завтраку присоединился Глеб и сел справа от меня.

— Доброе утро, — он улыбнулся мне.

— Доброе.

Меня тут же будто прошибло током — ночью он был таким страстным и напористым, а сейчас выглядел таким спокойным и мягким.

Я оглядела стол и решила дотянуться до круассана с сыром, но большой поднос стоял далековато.

— Сейчас, — мою руку остановил Глеб. — Подам.

Он подал мне поднос и дал выбрать круассан.

— Спасибо, большое, — тихо ответила я.

Боже, я ещё никогда не чувствовала, что меня прожигают взгляды родителей Глеба, а его самого прожигает взглядом Марк.

— Что-то не так? — Глеб обратил внимание на младшего брата.

— Всё очень так, — скривился Марк.