Оно заняло около двух часов, и последние полчаса, дожидаясь, пока его пройдут приятели Рая, Рэм не мог даже читать. Ему казалось, что он сделал что-то не то, как-то провалил всё, что только сумел.

Наконец с испытания вернулся последний рекрут.

Сержант назвал несколько фамилий — все это были самые взрослые мужики, и объяснил, что возраст у них уже не позволяет нужных нагрузок.

Ещё одного парня забраковали за какой-то дефект реакций.

Остальных сержант поделил на две группы, сказав, что обучение у них будет немного разное. Специализация или вроде того.

Рэм не вслушивался. Потому что его — вообще не назвали.

Когда сержант разогнал всех рекрутов, они остались в зале вдвоем.

— А я? — решился спросить Рэм. — Я совсем не прошёл, да?

— А ты — марш за мной!

— Вот тут посиди. — Мастер-сержант Астахов завёл Рэма в ангар и ткнул пальцем в небольшую приступочку между стеной и одной из висящих на консервации шлюпок. — Я поговорю с Марвином и вернусь за тобой.

Рэм поёжился.

Что же он сделал не так? Наверное, с пультом что-нибудь сотворил?

Сломал, что ли? Но ведь сержант не сказал, что ничего нельзя трогать. Вот же невезуха какая-то чёрная, помоги Белые…

— Ты чегой-то тут расселся? — Голос был хриплый, надтреснутый.

Рэм вскочил. На него смотрел маленький худенький мужичок в жёлтом комбинезоне техника.

— Мне мастер-сержант Астахов приказал ждать его здесь. А вы кто?

— Яй-то? — мужичок сел на приступочку, с которой вскочил Рэм. — Зови дядя Сейдже.

— Вы техник на этой базе?

Рэму садиться рядом было совсем неудобно. Слишком близко бы вышло. Приступочка-то совсем небольшая. Выходит, он занял чужое место?

— Да куда нам, техниками-то служить? — улыбнулся мужичок. — Яй-то просто всё ремонтирую тут, как Марвин скажет. А ты кто?

— Я не знаю, — вздохнул Рэм. — Забраковали меня, наверно. Всех поделили, кого куда, а меня — нет.

— А морда у тебя чего полосатая? — осклабился техник.

Он достал из бокового кармана комбинезона чистую тряпочку, тщательно вытер руки. Уже чистыми достал из нагрудного кармана конфету и протянул Рэму.

— Разбили вчера отморозки, — поморщился тот, вспоминая.

Конфету взял. Пригодится потом про запас.

— Не справился с ними, ага? — улыбнулся дядя Сейдже как-то по-доброму, без ехидства.

— Ага… — вздохнул Рэм.

— Ну, ладно, — сжалился техник. — Садись тогда рядышком на карниз. Так-то только я тут сижу, но ты садись, раз такое дело. Астахов тебя пытает? Будешь учиться — так приходи, если заскучаешь за ним. Такие они тут с Марвином: всё ругают, не знают, чего хотят. А мир-то простой — бери да делай.

Рэм кивнул, неловко пристраиваясь рядом. От техника пахло металлом и дымом. Лицо у него было маленькое, сморщенное, словно подсохшее яблоко.

— Да я ненадолго, наверное. Боюсь, что сейчас прямо и вылечу.

— Ладно тебе — вылечу. Ты не каркай. Подерёшься с имя ещё, с теми, кто морду тебе разбил.

— Это да, — невесело усмехнулся Рэм. — Если оставят — то подерусь точно. Они же всё равно ко мне цепляться будут.

— А ты пожалей?

— Это как?

— А смотри на них и жалей про себя. Враг-то — скотина убогая. Вот и гляди, как мама его одним местом рожала ногами вперёд.

Рэм улыбнулся.

— А вы с Прата? У вас словечки такие, ну…

— Да на ты меня говори. С Прата, ага. С железа голимого на железо приехал.

— Мне на ты неудобно. Вы же намного старше. А вы шлюпки чините?

— Яй-то? Так и шлюпки тоже. Чего дадут. Хоть погрузчик, хоть эмку. А то и шлюпку, да. Даже мозги.

— Начинку электронную?

— Начинку блоками меняют. А вот навигатор…

Астахова всё не было, и Рэм разговорился с маленьким техником. А когда у дяди Сейдже закончился перерыв, пацан полез за ним в висящую рядом шлюпку.

Ну, потеряет его Астахов, ну, поорёт? Всё равно же теперь выпрут. Хоть посмотреть напоследок, что там внутри.

— Что-то не то с этим мальчишкой! — Мастер-сержант Астахов был не то чтобы зол, но ситуация напрягала своей нелогичностью.

Этот гнилой Юг со своими заморочками постоянно выносил ему мозги. На Севере в Армии всегда всё понятно, а тут…

— А тебе что не нравится? — Начальник станции Марвин Кремлих, которого за свойский характер даже младшие техники называли просто Марвином, не спеша доедал в офицерской столовой поздний завтрак.

Он прилетел под утро, привёз, как всегда, кучу противоречащих друг другу приказов, продукты свежие, кое-что из железа…

Ну и новые сплетни на тему войны: что всё-таки ожидается, с кем и когда. Потому и завтракал поздно — сотрудники базы не отпускали, пока не расспросили как следует.

Ухо сейчас надо было держать востро. Война на Юге походила на анамнез алкогольного бреда: здесь воюем, тут дружим, а тут — рыбу заворачиваем.

— По документам ему двадцать один, но я бы ему и восемнадцать не дал! Марвин, он ведёт себя как мальчишка и выглядит как мальчишка! Подрался вчера!

— И что? Парень по-твоему, драться не может, только мальчишка? Он у тебя там с гикарби подрался? Или все в этом наборе сплошь пацаны? — Марвин мелко нарезал сочный грунтовый огурчик. По столовой сразу разнёсся аппетитный свежий аромат. — Садись-ка лучше, попробуй. Сало с огурчиком — м-м-м…

Астахов сел, из уважения к начальнику станции сунул в рот хрусткий пластик огурца. Но есть не хотелось — кусок в горло не лез.

— Астахов, ты с дикого Севера, ты просто эксов не видел, — уговаривал Марвин, подсовывая мастер-сержанту то огурец, то кусочек сала. — Ну, вот такие они. Инфантильные, словно дети. У них совершеннолетие в сорок два года, сечёшь?

— И что? До сорока двух — пацаны?

— Это генетика такая. Он же тебе честно сказал, что он экс. Ну, привыкни уже как-нибудь, сосна ты наша, северная.

— А если он притворяется?

— А зачем ему? Они просто такие. Взрослеют позже. Но именно вот в этом во всём. В поведении. В наивности. А всё остальное бывает очень даже на высоте. Вот с теневыносливостью у него — как?

— Как-как!.. — Астахов раздавил в пальцах несчастный огурец. — Да запредельно всё у него!

— Вот, — согласился Марвин. — Я и говорю — натуральный экс. Они способные. А сколько баллов?

— Да… Хэд его знает! — Мастер-сержант привстал. — Я вот что пришёл. Разреши шлюпку вывести.

— Зачем? — сразу насторожился начальник станции.

— Я у него вообще порог не увидел. То ли аппаратура врёт, то ли…

— Как это? — Марвин отложил ложку. Раз уж дело серьёзное, тут с кондачка не решишь.

— Да так. — Астахов поморщился. — Непонятно с ним ничего. Сбоев мозговой активности машина не зафиксировала. Надо сажать в шлюпку, смотреть. В ангаре же у нас всё-таки имитация. Данные есть какие-то по твоим эксам?

Начальник станции покачал головой.

— Они редко служить идут. Особенно смески. Но тут, на Мах-ми — бывает. Когда всю родню выбили…

Начальник станции задумчиво почесал отросшую за ночь щетину. Умыться и побриться ему тоже ещё не свезло.

— И вообще с ним что-то не так. — Астахов подобрал раздавленный огурец и доел, не пропадать же добру. — Ты можешь на грунт маякнуть, справки о нём навести? История эта с кражей…

— Могу, не вопрос.

— А шлюпку дашь? Двойку.

Начальник станции вздохнул, смерил взглядом мастер-сержанта:

— А не угробишь пацана?

— Да я тут покручусь, в системе. На минуту-две, не страшнее теста.

— Ну… Дерзай. — Марвин махнул рукой и снова взялся за огурцы.

Техник со странным именем дядя Сейдже возился в навигационной машине развороченного нутра шлюпки, а Рэм лежал рядом на пузе и смотрел.

Изнутри навигационная машина была похожа на жидкокристаллический комп. Только отдельные блоки, вырастающие языками в такт движениям техника, были Рэму совсем незнакомы. А в целом — очень даже понятно, где ввод, вывод, циклический диск…