— Я ревновал… — С трудом начал он. — Я тебя ревновал к мертвецу. Прости меня за это. Прости, что сделал тебе больно. Прости, что заставлял. Я сам не свой после еды: яйца зудят, и, когда смотрю на тебя, крышу рвет. Не знаю, чего хочу сильнее, жрать или трахаться. Ты мне нужна, и я без тебя не уйду. А здесь я приношу мало пользы. Поэтому идем со мной, пожалуйста.

— Мы должны помочь. — Ее глаза были готовы намокнуть, а голос срывался. — А если бы я осталась, что бы ты сделал?

Анхель тяжело выдохнул, опустив руку.

— Я бы… забаррикадировался в тоннеле…

Он взглянул на задумчивого Ворчуна, держащего руку на Лëнином плече.

— В пещере с Ямой есть родник, — пробубнил толстяк, — не очень чистый… но…

— Главное воздух, а там хороший приток снизу. — Анхель сурово посмотрел на Ворчуна. — Сколько сможете продержаться?

— Если будет запас еды… неделю.

— Тоннель нужно будет завалить.

— Как мы выберемся? — Растерянно спросил Ворчуна Лëня.

— Я вас откопаю. — Ответил за него Анхель. — Если буду жив.

— Изнутри мы заложим вход мешками с солью. Их легче убрать. Но где мы возьмем еду.

— И мы не можем оставить людей на ферме и в доме. — Произнесла Саша. — Когда они не найдут никого здесь, то пойдут туда.

— Боже, ты… просто… — Анхель заскрежетал зубами. — Просто невозможная! Я приведу людей с фермы. Спустим их по одному через отверстие, куда я спускал деревяшки. Но если кто-то откажется идти… Или побежит…

Анхель подняв ладони дал понять, что умывает руки. Однако, это был шанс, за который Саша готова была его расцеловать.

Она воодушевленно подхватила его за руку и потащила в сторону коридора.

— Я должна поговорить с Милой. Нам нужна вся еда, которую они смогут собрать!

— Не жди, что убедишь всех. И не говори, где и как вы спрячете людей. Скажешь в последний момент и только тем, кто согласен на побег. Иначе вас быстро найдут.

Анхель забрался на выступ и пропустил Сашу вперед себя. Небо за окнами в доме говорило, что у них в запасе всего несколько часов. А он еще не придумал, как провести людей с фермы к отверстию старого дота, минуя полчища безумно голодных вампиров. Все усложнялось еще и тем, что их надежно охраняли два инфирмата, а значит сегодня ему придется убить Уила.

Недовольное лицо всегда помогало ему избежать лишних вопросов, поэтому из дома он выбрался легко. А, может быть, это багровый плащ внушал окружающим благоговейный трепет, но охранник на служебном входе без разговоров открыл перед ним дверь. И пока Саша с Милой придумывали под каким эстетическим предлогом собрать девушек по всему дому, он по тропинке от служебного входа вышагивал к ферме.

На спине под толстовкой у него ссаднил порез, оставленный деревянной палкой — ошибка новичка. Не желая повторить это снова, он весь обратился в слух, зная, что где-то в округе рыщет голодная стая хищных Ив.

На земле Анхель видел несколько следов разного размера женских туфель с толстым каблуком. Кто-то невидимый настойчиво кружил возле дома, заглядывал в окна, но следы вели от дома прочь, сообщая, что их обладательницы ушли несолоно хлебавши.

Озираясь по сторонам под капюшоном, парень прикидывал, как ему убедительно соврать дневным братьям и провести много людей через поле разнотравья, не привлекая внимание. На руку играло то, что охрана, которая еще не возвращалась в особняк с утра, была не в курсе его разоблачения.

Когда правда о нем стала известна всем, он, вопреки своим ожиданиям, вздохнул полной грудью. Словно каменная глыба лжи, которую он тащил на себе от самого турецкого побережья, упала на пол и разлетелась в пыль. Оказалось, что быть злодеем даже приятно. Тебе не нужно искать морально приемлемые оправдания своим желаниям. Убийце положено убивать.

Уже на подходах к ферме он увидел их. Шесть тонких фигурок, в синих сюртуках стоявших на крыше, неласково трепал порывистый ветер. Они шарили по кровле, крытой листами металла, выискивая слабые крепления, отгибая края голыми руками. Ведомые запахом и чутьем на тепло и сердцебиение, молодые вампиры, пытались пробраться внутрь в надежде добраться до скрытого под толщью металла и дерева фуршетом.

Они завидели Анхеля, но быстро поняли, что это не Кардинал пожаловал сюда собственной персоной.

— Добрый вечер, дамы. — Вежливо поздоровался он, приблизившись на безопасное расстояние. — Разве вы не должны быть в Ивовой роще прямо сейчас?

Двое начали неторопливо спускаться к нему, наверняка, желая проверить его съедобность. Остальные застыли, растерянно или заискивающе глядя.

— Мое имя Анхель Сари, я помощник Кардинала… И питаюсь такими как вы, если вы еще не слышали. — Он хищно улыбнулся. — Кстати, я голоден.

— Но нас здесь шестеро. А ты один. — Ответила одна из осмелевших женщин и спрыгнула на землю. Другие двинулись за ней, возможно, признав в ней лидера своей маленькой группы.

— На шестерых таких как я, вас костлявых было бы слишком мало. — Прорычал он и выдрал из валявшейся у забора сломанной корзины тонкую упругую лозу.

Резануа в воздухе хворостинкой, он вновь ощутил себя мальчишкой, который пас коров всего за сотню тысяч ливанских фунтов неподалеку от Вади Эль Ситта, куда его на лето однажды отправил Хуссейн. Он не расставался с хворостиной до самого октября, даже когда вернулся в Эль-Джудейду, родной район Бейрута, и среди поклонников Месси и фанатов Феррари чувствовал себя последним настоящим ковбоем, мастерски владея хлыстом.

Первая же нападавшая, получила розгой по векам и с криками повалилась в кусты. Наступив ей на голову ботинком, он развернулся к остальным:

— Я привык бить женщин только по заднице. Но если вам не нравятся мои принципы, у меня есть и другие.

Он наклонился, подняв визжащую даму, и, разорвав на ней синий китель, впился зубами ей под подбородком. Густая кровь текла плохо, женщина была голодна еще больше, чем он. И прикусывая ее горло в поисках лучшей вены, он сам не заметил, как хрустнула шея. Отбросив безвольное почти обезглавленное тело в кусты, не сводя глаз с врага, он двинулся к следующей. У той пропало желание идти вперед, зато Анхель уже почувствовал азарт битвы. Пересекая двор, он поднял с земли ком грязи и влепил его в лицо второй женщины, пока держал ее за горло. Та сломала ему коленную чашечку ударом ноги, но его восстановление после выпитой вампирской крови не уступало способностям ночных братьев. И когда ее обмякшее тело упало на пол, а подружки сбежали, он только слегка прихрамывал.

— Именем Кардинала откройте! — Постучал он в дверь. Там за толстым слоев дерева и металлоконструкций билось чье-то напуганное сердечко.

— Убирайся, у меня приказ Кардинала, никому не открывать до утра. — Ответил серьезный мужской голос.

— Мехти? Это Анхель. Открывай, у нас проблемы. Люди в подвале мертвы, не уследили. Мне нужен один человек для кормежки.

— Но у меня приказ. Никому не открывать. — Стоял на своем храбрившийся горец.

— Я знаю. Но я бы не поперся сюда, чтобы пошутить. Если не хочешь сам их потом кормить, то выпусти мне одного побыстрее.

— Сейчас. — Ответили из-за двери с неохотой, и ключ в замке провернулся. — Возьмешь раненого?

Когда дверь чуть приоткрылась, Анхель проскользнул внутрь и помог заложить вход деревянным засовом. Помимо замка, дубового засова и гвоздями забитых изнутри ставен с решетками, здесь была еще и внутренняя клетка.

— О, Анхель. Не ожидал тебя здесь увидеть, — удивленно ответил Уильям, неловко поерзав в кресле у камина с пледом на коленях. Часть комнаты была отделена сеткой рабицей прибитой прямо к полу и потолку. Металлическая дверная рама с решетчатой дверью была приварена к трубе батареи у стены. Примерно сорок мужчин и женщин сидели на полу в этом загоне, и две дамы у камина в ногах у Уильяма.

Анхель приподняв бровь, изучил выбор своего бывшего товарища, и пришел к тому, что моложе и красивее женщин на ферме просто уже не было.