— Останься, тебе не нужно возвращаться. — Заговорил Итан, когда Анхель попятился к стене. С трех сторон их окружали десятки вампиров, готовые напасть, подбираясь все ближе, ожидая команды. — Владыка Хетт, вы разрешите ему остаться?

Итан повернул голову к своему спутнику, источая глубокую надежду на положительный ответ. Но у того на лице не дрогнул ни один мускул. Тимарх тяжелым взглядом оценивал парня, который уже схватился за веревку и намеревался лезть на стену. Их глаза встретились в холодной схватке, не уступая друг другу.

— Пусть идет. — Негромко ответил тимарх Хетт. — Мы еще встретимся. С ним и его господином.

Анхель воспользовавшись заминкой, подпрыгнул и, ухватившись за веревку, уперся ногами в стену, обеими руками перехватывая веревку, он карабкался, шагая по вертикальной каменной преграде. Капрон жалобно скрипел под тяжестью непосильной ноши. Внизу десятки вампиров превращались в сотни, зажигались факелы и электрические лампы. Волна прибывающих из лагеря складывалась в текучую реку из тел. Лес кишел от человеческой массы, и из-под земли вставали новые и новые солдаты, готовые к бою и штурму.

Владыка Хетт внимательно следил за фигурой юноши, взобравшегося на стену по веревке. Опытный взгляд африканского тимарха скользнул по границе фортификаций, отмечая неравномерность распределения патрулей, число защитников и маленькую красную фигурку в другой части укреплений. Под тенью сторожевой башни укрытый багровым бархатным плащом стоял наблюдавший за осадой мальчишка. Его лицо, как и на записи убийства Мэхмета, закрывал капюшон. Но Хетт уже догадывался, с какой заразой он борется, а решимость короля воров сметала все стены и сворачивала горы, чтобы убить это древнее зло.

Когда Анхель, спустил Сашу во внутренний двор за стеной и бросил на землю веревку, Генрих ждал его в кустах.

— Я уже думал, ты не придешь. — Прошелестел он себе в усы. Уходим.

Генрих мельком взглянул на Сашу, и лицо его на секунду преобразилось страшной догадкой, но он взял себя в руки и направился в обратный путь, оглядываясь на стену. Анхель был весь покрыт запекшимися брызгами и пятнами крови, а девушка будто валялась в грязи, и ее рвали зубами крокодилы. На ноге у нее красовался длинный глубокий порез от когтистой лапы.

— Послушай, ты же Анхель, новый помощник Кардинала? — Вполголоса заговорил Генрих, когда они миновали лаз под внутренней стеной. — Ты же понимаешь, я могу завтра рассказать обо всем охране, и тебя наверняка бросят в темницу, как предателя. Но и ты можешь рассказать обо мне и моем маленьком предприятии… поэтому нам обоим было бы выгодно…

— Я понял. Оба будем молчать. — Глянув на хитрого мужика, проговорил Анхель, не останавливаясь. — Как тебя звать.

— Генрихом зови. А девушка? Будет молчать?

— Не скажет. И если кто-то спросит: ты не видел сегодня ни меня, ни ее. Надеюсь, ты умеешь врать, Генрих.

— Умею. Помни, ты обещал сохранить мне жизнь.

Они распрощались у водонапорной бочки, и Анхель через служебный вход понес Сашу домой, слушая ее мерное спящее дыхание сквозь нос забитый слезами.

Усталось после такого нервного возбуждения брала свое и, оказавшись в спальне, он лишь стянул с них грязную одежду, и оба завалились в ванную, чтобы не пачкать кровью чистые простыни.

Саша послушно лежала между его ног в воде, прислонившись спиной к обнаженной мужской груди, когда он водил по ней руками, смывая налипшие листья и лесную грязь. Она не протестовала против его ухаживаний, поцелуев и даже дала усадить себя на колом стоящий член, ухватившись за бортики ванны. Расплескивая воду на пол толчками, они встречались мокрыми телам и переплетали пальцы, когда он скользил ладонями по ее округлым бедрам и сжимал в ладонях грудь.

Ее влажные мягкие губы отвечали на его жадные поцелуи. И распаленный ее взаимностью, он перенес девушку на кровать и долго с наслаждением ласкал налитую, раскрасневшуюся от его щетины грудь, пока не понял, что Саша уже спит. Это не остановило его, и он вошел в нее еще раз и еще, прижимая к кровати и впечатываясь ртом в сонные девичьи губы, не давая ей отворачиваться во сне и закрываться руками.

Они спали в обнимку до позднего утра, пропустив завтрак, а разбуженные настойчивым стуком в дверь, не встали, чтобы открыть. Анхель лишь ответил, что не покинет постель, даже если ее подожгут.

Тем временем, в особняке день начался с загадки. На работу не явился Игорь. И Гектор, взявшись за перекличку, обойдя все комнаты, не досчитался еще троих. Бесследно пропали, не покидая стен, Руслан, Итан и Оскар.

О пропаже Игоря Кардинал узнал еще накануне вечером, когда тот не явился с вечерним докладом. Несмотря на исчезновение, древний не отправил никого на поиски, а отправился на стену, откуда и наблюдал стихийный подъем войск врага, которые стекались к стене. Со сторожевой башни он хорошо видел побег Анхеля из лагеря и возвращение за стену.

Сжимая в руке керосиновую лампу, древний вампир, заточенный века в теле подростка, покручивал фитиль, слушая скрип ручки, и негромко напевал мелодию Вагнера.

Кардинал предвидел, что Хайтауэр с прибытием подкрепления в лице других владык не станет дожидаться ответа на ультиматум. Их войско было слишком большим, чтобы продержаться две недели до прибытия дани.

Солдат нужно кормить, а добыча большого количества чистой пищи на чужой территории была проблемой.

А значит, он пойдет в атаку уже следующей ночью, и защитникам стены нужно серьезно подготовиться. Здесь-то и понадобятся ему пятнадцать лет ожидания и все его затаенные ресурсы.

Спустившись со стены, Кардинал притушил фитиль лампы и ступил в ивовую рощу под стеной. Он видел ночью так же хорошо как и днем, и свет лампы, вообще, был ему не нужен. Раскроив об острую ветку палец, он сделал кровавые пометки на самых высоких белых ивах с раскидистой кроной, и отправился в особняк, чтобы вновь запереться в своих покоях, и продолжить изыскания с пробирками и отчетами из флигеля.

Не дожидаясь утра, он отдал приказ Гектору, пересчитать всех людей в Бранденбурге и к обеду отобрать три десятка человек, чья польза и качество под вопросом.

Брандт, не обнаруживший у крыльца утром ни своей запряженной лошади, ни Игоря, отправился на конюшню. Никаких следов своего помощника там не обнаружив, рассерженный он, взяв в подручные любезного новичка Уильяма и крепкого горца Мехти, решительно спустился в подвалы через флигель. У решетки как обычно стояли пятеро желающих попасть на лесопилку, но Гектор молча обошел их и направился в глубь пещер.

Разветвленную сеть тоннелей он знал хорошо, хотя уже лет пять не бывал дальше Ямы. В этот раз он шагнул глубоко в спальни и, пригибаясь под низкими сводами, среди толпы грязных заспанных людей, намеревался найти Алексея.

— Фефела! Фефела!! — Наперебой закричали люди, путаясь под ногами и протягивая к титулованному господину свои грязные руки, только задерживая его. Гектор никогда не видел такой жажды прикоснуться к нему от тех, кто при его появлении обычно разбегался по углам или в страхе сгибался. От касаний перепачканных в глине пальцев его чуть не перекосило, и заскрежетав зубами он взревел.

— Прочь с дороги!

— Что вам угодно, мой господин. — Раздалось из глубины норы, и навстречу к нему вышел Алексей. Люди отступили и попрятались по закоулкам. Алексей был одним из немногих, кто при виде Гектора не сутулил плечи. В нем самом было почти два метра ростом, и Брандт уже несколько лет недоумевал, как тот перемещается под землей. Возможно, из-за его неординарного роста Фефелова и признали негласным руководителем катакомб.

— Сегодня мне нужно не пять, а тридцать человек. Возьмете инструменты: пилы, топоры, и пойдете в ивовую рощу. — Произнес Гектор. Алексей смотрел на него не так как обычно. Прямо в глаза, не отводя взгляд. Это показалось Гектору странным, но приемлемым.

— Люди будут через пять минут. Я сам поведу их.