— Ангел, ты в порядке? — сестра приложила прохладную ладонь к его лбу. Холодный и весь в поту. — Хочешь я заварю тебе чай с кардамоном из папиных сомалийских запасов?

— Не хочу. Просто… съел, наверное, что-то не то.

Юноша поëжился и плотнее завернулся в толстовку. Хотел даже накинуть капюшон и прогнать сестру, но это было неуважительно по отношению к Самине, и она могла запросто пожаловаться отцу. Он и так получил нагоняй за драку.

— Настроения нет? Может, посижу с тобой, уроки я уже сделала.

Она присела на корточки рядом с его креслом и стала ниже его на две головы. На лица обоих падал голубой свет от экрана ноутбука. От летней жары кондиционер не спасал даже ночью, и у Самины над верхней губой выступили маленькие капельки пота.

Ангел украдкой взглянул на младшую сестру, и под ее прилипшей к телу футболкой глаз выхватил очертания едва сформировавшейся груди.

Нервно сглотнув он попытался отодвинуться. Несмотря на жару конечности била зябкая дрожь. В голове немного кружилось, он даже и забыл, что хотел посмотреть на компьютере.

— Самин, иди, все-таки, сделай чаю. Пожалуйста. — Сказал он только для того, чтобы сестра ушла. Она недовольно посмотрела на него своими большими карими глазами, отражая в них вкладки открытого на википедии браузера.

— А ты что вампирами интересуешься? — Лукаво улыбнулась она. — Папа тебе голову оторвет.

— Если не узнает, то не оторвет. Иди. — Он подтолкнул ее пальцем под ребра, чтобы она пошевеливалась. Легкий шорох домашних штанов и босых ступней по ковру сообщили ему, что она неспеша покинула комнату и направилась на кухню греметь посудой.

В детстве они хорошо ладили, имея разницу в возрасте чуть больше года, но со временем их пути стали пересекаться все реже: Самина надела хиджаб и начала помогать старшей сестре по дому, а брат ушел с головой в учебу и стал пропадать за дверями своей комнаты или в сервисном центре по ремонту компьютерной техники в трех кварталах от дома. Они могли не видеться неделями, но младшая все равно тянулась к нему при любой возможности.

Ангел устало потер мокрый лоб и откинул назад влажные светлые волосы. На сестру он был не похож, впрочем как и на отца. Курчавый темноволосый ливанец Хуссейн говорил, что Ангел пошел в мать, но фотографий еë не сохранилось. За свою бледную кожу и серые глаза он и стал Ангелом для всех с самого рождения. Никто и не думал его дразнить, прозвище ему нравилось. Оно звучало по-арабски и не выделялось, в отличие от его непривычно редкого составного имени.

Сосредоточившись на вкладке, посвященной заражению вампиризмом, Ангел нажал на ссылку ведущую к разделу с симптомами. Надо торопиться, пока не вернулась сестра.

Черт бы побрал этого мерзавца Рашида, привязавшегося к нему из-за ерунды. Ангел никогда не обещал ему ничего насчет лишних серверных запчастей, а тот взъелся, да еще посмел требовать. Видимо, давно искал повод пробираться в компьютерный центр по вечерам, когда там работает порядочный Ангел.

В банде у Рашида было трое крупных парней, и у каждого за поясом оттопыривалась рукоять карманного ножа. Связываться с хулиганами из трущоб Бейрута не хотелось, вот Ангел и сбежал. А Рашид того и ждал, выследил его с дружками после работы в центре. Ангел в жизни не дрался. Ему и не нужно было. Все знали, что с рождения у него были проблемы со здоровьем, и работа его отца-фармацевта наверняка спасла бледному мальчишке жизнь. Говорили, что он добрый и невезучий парень, и в свои шестнадцать лет уже на таблетках, и при том следит за сестрами, отцу помогает в аптеке. Да, и злого Ангелом не назовут и обижать не станут.

Но в тот вечер на него нахлынула накопившаяся от усталости агрессия. Одного удара по лицу хватило, чтобы, собрав себя с пола с разбитой губой, он бросился на Рашида с кулаками. Катались они по земле недолго. Ангел вцепился зубами в ухо обидчика и до крови прокусил его. Рашид, конечно, победил и гордо, с порванной мочкой и расстегнутой рубахой, удалился, плюнув Ангелу на грязные вываленные в песчаной пыли брюки, обещав вернуться через неделю за запчастями.

Обида долго не давала униженному парню подняться. Лицо и руки были в крови, губа с треснувшим синеющим уголком обещала взбучку от отца.

Когда он прикоснувшись ко рту грязной рукой, скривил лицо от мерзкого привкуса крови вперемешку с землей, он и не думал, что самым страшным станет не поражение, и не ожидание наказания от Хуссейна. И даже не загноившаяся рана на губе, а чужая кровь, попавшая к нему в рану.

Похоже, Рашид был заражен вампиром. Иначе как объяснить лихорадку, которая не спадала третий день. Ангел не мог ни есть, ни пить. Бледная кожа стала еще белее и покрылась испариной и узором вен. Пришлось взять выходной на работе, и, отчаянно перебирая справочник фельдшера в отцовской комнате, Ангел наконец догадался проверить симптомы заражения вампиризмом.

За спиной раздался звон и ворчание Самины на кухне. Ангел натренированным движением свернул браузер и кинулся в кухню.

Ленивая Самина не зажигала свет. В полутьме он различил ее силуэт напротив раковины и разбитую зеленую чашку на полу.

— Моя чашка, Самина! — Рассерженно воскликнул Ангел, лучше бы не посылал ее за чаем. Кружку он выиграл на прошлогоднем чемпионате по футболу между дворами и очень берег. Его не часто брали в команду.

— Ну, прости. Я не специально.

— Давай помогу. — Ангел отстранил сестру от осколков и, схватив веник, быстро смел осколки с темнокожим футболистом на керамической чашке.

Закинув совок и метелку на место, он глубоко вдохнул и выдохнул. Раз уж пришел на кухню, надо принять лекарства. Две таблетки из банки на автомате залетели в горло. Губа болела, не стоило так сильно открывать рот, но Ангелу было плевать на боль, лишь бы он ошибался с диагнозом.

Сердце ёкнуло. Лекарства он принял поздновато, в обед пропустил, да и вчера тоже. Безалаберность, которую надо искоренить, решил Ангел.

В нос ударил резкий запах металла, и парень прикрыл глаза.

— Самина? — прошептал он, глядя на застывшую рядом сестру. Она была на год младше и на голову ниже ростом. Луна через маленькое круглое окошко на кухне освещала ее виноватый вид. Руки с полотенцем за спиной, заискивающие глаза. Ну как можно на нее злиться. — Ладно, проехали. Давай свою кружку, так уж и быть.

— Сам нальешь. — Выпендрилась сестра и попыталась треснуть Ангела полотенцем по плечу, но он успел перехватить край тряпки.

— Ты что порезалась? — насторожился он, пристально глядя на ее обмотанный полотенцем большой палец. На полотенце темнело бурое неровное пятно.

— Из-за твоей дурацкой чашки, между прочим. — Самина размотала полотенце и на свет явился кровоточащий порез не больше длины фаланги.

Ангел нервно выдохнул и постарался не дышать, во рту тут же скопилась вязкая слюна. Глаза не хотели смотреть ни на что другое, только гипнотизировали маленькую изящную ладонь.

— Дай посмотрю. — Вкрадчиво начал он, надвигаясь на Самину, за спиной которой стоял высокий двухкамерный холодильник.

— Пустяки, пройдет. — Беспечно отозвалась она и странно посмотрела на брата, но не отошла.

— Опять ты за свое? — Ангела раздражало, что в последнее время сестра стала вести себя необычно. Садилась ближе или долго смотрела на него, не моргнув глазом. А один раз будто случайно чуть не появилась в гостиной без хиджаба. Все это Ангелу не нравилось. Но он не мог и глаз оторвать от пореза на ее руке и словно магнитом ведомый навис над ней, протянув руки к порезанной ладони.

Самина вытянулась как струнка и вся подалась к нему, расправив плечи. Сам не ожидая от себя, Ангел быстро наклонился и слизнул каплю крови с пореза на ее руке. Карамельные глаза Самины расширились, и зрачки стали словно черные озера. Она сама протянула ему руку и дала облизать струйку крови на большом пальце, поддавшись неведомому безумию.

Так они и стояли почти неподвижно несколько минут, лишь Ангел ласкал языком протянутую ему ладонь. В груди у него закололо, боль резко стала невыносимой, и тогда Ангел замерев на мгновение, набросился на Самину, срывая с головы намотанный платок. Платье на плече разошлось, и перед ним обнажилось хрупкое еще почти детское плечо. Она глубоко и призывно дышала, от чего юная грудь то поднималась, то опускалась, очерчивая под футболкой две маленькие горошинки возбужденных сосков.